Владимир Ершов - Дионис. Фантастический роман

Дио будто не уставал. Он перелетал от одной звезды к другой, делал снимки и голограммы, диктовал бесконечные отчёты об увиденном, представлял в Центр астронавтики анализ посещений с выводами и предположениями. Какие только звёздные системы ему не встречались: двойные с шестьюдесятью тремя спутниками (ни одного одинакового), беспланетарные, звёздные без осевого вращения и атомарного расположения планет, с одним спутником соразмерным со своим светилом и другие – агрессивные, спокойные, молодые и старые. Сейчас Дионис сидел в глэтчере на углеродной планете Акберг звезды G-Матфея, никуда не торопясь, так как Лилия предупредила его об ударной волне с Андромеды, где взорвалась гигантская сверхновая, которая на пути распространения не щадила ничего. Дио находился в радиусе поражения, поэтому спрятался за G-Матфеем и наблюдал, что будет с похожей на Юпитер соседкой, Караберг. Та быстро вращалась вокруг оси и ничего «не подозревала».

Хоть Дионис и ожидал, волна схлестнулась над ним почти мгновенно. Корона звезды, верхний поверхностный слой, слетела и турбулентным потоком охватила Акберг. Сначала дрогнула тень от «Матвея», как по-русски, обзывал Дио здешнюю звезду, а потом произошло краткое затмение и удар по корпусу закреплённого к грунту корабля, но главное представление случилось на газовой Караберге. От дикого напора фронтальной волны с поверхности, как языком коровы, была слизана большая часть атмосферы, которая, превращаясь в разного размера шары, шарики, вьюны и «брызги», закрутилась-завращалась вокруг обворованной вибрирующей планеты. На ней взвились торнадо и яркие вихри, заклубились то ли штормовые облака, то ли выбросы всколыхнувшихся вулканов. Цвет планеты окрасился в оранжево-красные тона, и на ней засверкали молнии. Меж тем снесённая газовая оболочка быстро охлаждалась и, затвердевая, превращалась в ледяные спутники. Конечно, внутри их оказалась и часть жидкообразной поверхности «бедной» Караберги. Два ледяных спутника сделались по размеру больше Акберга. На их поверхности падали мелкие, освещённые лучами дрожащего «Матвея», шары и капли, превращая зрелище в грандиозный нисходящий фейерверк. Серебристый дождь хлынул и на Карабергу.

«Да-а-а! – сказал Дионис, – Такое надо видеть!» Он «звякнул» на Терний Лилии, потому как там все жутко взволновались, успокоил «Цацку», а сам откупорил холодненькую бутылочку грушевой настойки. По лобовому стеклу глэтчера стучали сверкающие мелкие льдыки…

…Дионис спал, когда вокруг заскрежетало, потеряло равновесие и грохнулось вниз метра на три. Он ушиб локоть, но скоро сориентировался, нащупал пульт и включил освещение. Глэтчер почти вертикально провалился в расщелину, сверху её накрыло мощной каменной плитой, которая приходилась крышей грота, сверху же съехала и ледяная глыба, с которой струилась и капала вода, утекая вниз без отражённого звука. Глетчер сплющило, но не сильно. Приборы показывали, что над поверхностью пожар. «Чему там гореть? Уголь без кислорода… а-а-а, видимо какие-то примеси присутствуют. Горячая плазма от G-Матфея и высокоэнергетическая волна всколыхнули поверхностные слои Акберга и „нашли“ кислород… видимо. Интересно, это надолго?» – мысли его скакали, но руками он уже включал средства связи. На Тернии откликнулись тотчас, удивившись, однако, позабытому старому сигналу, и Снегия, взволнованная, но деловая донельзя, вылетела к нему на помощь. Лилия, бледная и оттого ещё более красивая, попыталась увязаться за мамой – та так глянула, что дочь глубоко вздохнула и лишь тихо сказала: «Я буду ждать!»

…Снегия зависла над гранитной плитой, прикрывшей расщелину. Разгорячённая пыль, «вымокшая» соединениями с Караберги, прогорела и дымом стлалась между остриями скалистой планеты. «Как ты там?» – услышал жену Дионис (он заводил малые двигатели на всякий случай). Глэтчер «запел» тонкую мелодию движков. «Сейчас я сдвину гранит и освобожу проход», – прозвучало в голове зажатого астронавта, но при сдвиге камня ракетоплан качнуло, и он с работающими движками соскользнул в пропасть, рухнув метров на двадцать.

Дио держал корабль в положении «кобра» и с включенными прожекторами разворачивал его вдоль оси, постепенно опуская нос. Звездолёт был внутри огромной чёрной сферы, со стен которой свисали и переплетались твёрдые углеродные хвосты и длинные сталактиты. Они, как щупальца, казалось, хотели затянуть капитана и его машину в свои корявые внутренности. В центре сферы на сколько хватало света роилась убийственная мгла… Бездонный убегающий мрак! Чёрная дыра! Ему стало малость не по себе, а по спине пробежал противный холодок. Дио вцепился в руль и полетел вдоль внутренней поверхности. Он не слышал, как Снегия вызывала его – все его чувства сконцентрировались на чёрном мареве впереди. С час пленник Акберга летел в кромешной темноте. Вдруг впереди, километрах в десяти, Дионис увидел узкий жёлтый луч. Он поспешил на него, и, о, чудо! Над ним зияло окно, достаточное, чтобы выбраться наружу. Дио облегчённо вылетел в космос, тут же услышав зов супруги. Его мятый глэтчер заплясал вокруг её двухместного. Аппарат Диониса не мог трансгрессировать, поэтому его примагнитили к корпусу снеговой ракеты и, как только всё было готово к отлёту, Дио накрыла мысль: «Ведь можно было навечно остаться в чреве угольной пустотелой сферы и погибнуть!» «Ну, мы бы вызволили тебя!» – откликнулась тут же Снегия, и оба, наконец-то, улыбнулись… Они висели над Акбергом в ста метрах и любовались напоследок остатками льдистого дождя на переменчивой Караберге.

Два новых спутника Караберги Дионис назвал, не мудрствуя лукаво – Бергамо и Бергамот. Можно было отчаливать, но он почему-то медлил и не спешил с отлётом. Снегия тоже почувствовала, что вот-вот произойдёт «нечто»…Медленно и величаво в ярком отражении из-за «Матвея» показался красноватый, меняющий свои цвета, диск, а, когда он как бы отпочковался от звезды, супруги увидели светящуюся точку, быстро летящую по удлинённой орбите вокруг диска, как стало понятно, другой неизвестной планеты.

Волна, столкнула это небесное тело с прежнего пути, который проходил от Акберга за светилом и поэтому оно не наблюдалось Дионисом – он попросту о нём не знал ничегошеньки. Снегия тут же окрестила планету Небергой или коротко – «Не», а её спутницу-«Га», и удачливые тернийцы полетели смотреть ближе нежданных гостей.

…Неберга сильно страдала: наибольшую часть её атмосферы сорвала ударная волна от сверхновой звезды, повредив заодно и значительные участки литосферы. На потрясённой планете царил хаос, разрушения и смерть животного мира. Всюду валялись искалеченные туши разных плотоядных и хищных клыкастых животных, поваленные деревья, вырванные с корнем, выломанные рядами и навалом; опустошённые озёра и речки, убитые рыба и птица. Ядро Неберги вышло из равновесия, и от того активизировались горные вулканы – куда ни глянь, валил вулканический пепел, истекала лава и бушевали стихийные пожары, раздуваемые высокоскоростными ветрами. Планета была чуть больше Марса и наклонена к орбите на двадцать пять градусов. На северном зимнем полюсе буйствовала снежная пурга. Часть «Не», противоположная удару стихии не пострадала, но из-за недостатка кислорода видимая жизнь агонизировала. Местами над планетой поднимались густые клубы пара. Магнитное поле её надёжно защищало от воздействия звёздного ветра G-Матфея и его энергетических выбросов, однако, этого оказалось мало, чтобы исключить случившееся.