Владимир Ершов - Дионис. Фантастический роман

…Тогда пришлось прибегнуть к извечному помощнику – анизатропному кристаллу, который являлся одновременно талисманом, призмой, биноклем и лупой. Дио носил его на кевраловой нити, неэлектропроводной и неимоверно крепкой. «Так-так, что тут у нас? – разглядывал он, вращая камушек в разные стороны – Опаньки! Бегущая синусоида, вторая… периодическое поле. Занятно, а вот и мерцающая фиолетом „лялька“. Красиво, хитро и ничего не понятно. Придётся облететь»…Как исследователь, он обязан был обозначить проблему, сформулировать или описать кратко… Стоит заметить, что Дионис работал по старинке: во-первых, один (когда двое, проблем в четыре раза больше), во-вторых, часто в физическом теле – так больше чувствуешь и понимаешь, в-третьих, так интересней.

Глэтчер на автопилоте фиксировал высокое конусное поле, которое Дио именовал «Трюфель», и выяснилось, что оно занимало четверть северного полушария планеты. Вершина конуса слабо издавала треск и светилась неоном. Астронавту пришлось снова спуститься к подножию «куличика», так как приборы обнаружили там активное движение, однако, это были всё те же фиолетовые зайчики. И тут Диониса осенило. Он подстроил ракетоплан под периодичность синусоиды и, повторяя её движение, бочком и резким маневром «протиснулся» в Трюфель.

…О, здесь стоило побывать! Глэтчер, конечно, тут же перекрасился, а на лобовом стекле обнаружился слабый фиолетовый налёт-свечение, отчего этот умный ракетоплан недовольно выдавал противные потусторонние звуки. Дионис медленно отодвинул крышку и выбрался наружу. Стояла зимняя тишина. Он спрыгнул на снег, провалившись по колено, и сунул вглубь сугроба анализатор – ровным счётом, ничего – обыкновенная «Аш» два «О». Термометр показывал десять градусов по Цельсию (не приведи Господь иметь такое имя). Лучи Азиатки таяли в воздухе от набегающих, издали синих, туч. Мимо торопливо проскользнул заяц и скрылся в норе, не обратив на Дио никакого внимания. И вдруг пошёл снег, фиолетовый снег, ребята! Он был чуть крупнее обыкновенного, неторопливо падал на плечи и мерцал. Было или нет, между снежинками вспыхивали искры при соприкосновении. Тучи, окаймлённые неоновыми границами, казалось, вот-вот опустятся на поверхность Панемы. Они переливались фиолетовыми оттенками и перемигивались тонкими ослепительными молниями. Снег таял на руке Диониса, и он ощущал некую силу и присутствие невидимого сознания, будто изучающего и умиротворённого. Разведчик потерял осознание времени, но скорее чувствовал, чем видел – смеркалось. Кожа на ладони светилась фиолетовым цветом…«К сожалению, надо возвращаться в машину», – подумал Дионис и, помедлив, но будто очнувшись, ловко запрыгнул в люк глэтчера. «Точно недавний заяц в нору», – пронеслось в его голове. Было над чем подумать.

Он заночевал прямо в летательном аппарате… Сны уже давно были управляемыми, и Дионис размышлял: «Очевидно, это поле, специально-ограничивающее пространство. Источник и природа неясны, свойства – тоже. Спускающиеся от неоновой точки синусоидальные импульсы… разные по качеству. Поле преодолимое, но не всем, на погоду планеты влияет мало, хотя как сказать.»

Утром парень проснулся в кромешной тьме. Оказалось, его в летательном аппарате завалило снегом на полметра. Дио включил остывший двигатель и легко выпрыгнул из-под фиолетового покрывала: воздух серебрился, лучики Азиатки ласково прогревали тело взбодрившегося пилота и корпус ракетоплана, а с веток кустов и кустиков капали сиреневые дождики.

Дионис не спеша облетал сопки, прозрачные ледяные величественные озёра и густые невысокие леса – бесконечные фиолетовые пейзажи и картины, где цветными вспышками часто встречались яркие помпезные птицы и… тысячи зайцев. Ничего необычного увидеть не удалось, единственное, старая дорога неожиданно оборвалась, правда, и тогда Дионис решил выбираться из странного конуса. Хотелось облететь остальную часть Панемы, усилить складывающееся мнение при взгляде со стороны.

Он без труда выбрался из Трюфеля и выправил курс на юг. Белые зайцы сопровождали его низколетящий кораблик. При приближении к экватору становилось теплее, поперечная горная гряда отсекла любопытный экскорт, и Дио окунулся в плотный, но прозрачный океан мелких брызг от ударов морских волн о многочисленные островки, большие и малые, наполненные галдящими разновеликими пернатыми… Южный, изрезанный длинными бухтами и реками, материк соединялся узким перешейком с северной твердыней, и на юге царило лето.

На юге стояла жара, но не облегчение экипировки увлекало исследователя, а то, что зайцы образовывали разумные, структуированные племена и сообщества. Одни охраняли зайчат, кормили и воспитывали, другие собирали местные морковь и капусту, третьи, крупные и зубастые, подгоняли слабых и более мелких. Среди них встречались и фиолетовые. Самые же жирные и откормленные заюги лежали в тени, изредка требуя к себе явно господского внимания. Зарождались зависимости (кто сильней, у того больше прав) и общинно-племенные отношения. Материальные, вещественно-физические силы преобладали. Пролетая в режиме «не обнаружения» над одним таким племенем, Дио сначала ослеп на мгновение от светового зайчика, а потом увидел фиолетовое озеро. «Опять конус!» – удивился он, не веря глазам, взглянул на приборы и остановился, зависнув точно над огромным зайцем размером с земного телёнка, пристроившимся у основания прозрачного Трюфеля. Это очевидно был вожак. Рядом с ним под ягодным кустом ровными рядками лежали различные продукты. Заюга лениво, но смачно грыз морковь и, не доедая, бесцеремонно-нагло бросал кочерыжки за спину, внутрь работающего конуса, за стеной которого на расстоянии метров десяти жались друг к другу, боясь приблизиться, около десяти худых фиолетовых зайчат… Конус был раз в сто меньше северного аналога, и здесь не было фиолетового снега, но все зайцы внутри и вода отражали этот свет…» Два сине-алых колпака. Занятно!», – ухмыльнулся Дионис и скинул вниз протухший с вечера обед на лежащего заячьего монстра.

Вмешиваться в эволюцию чужих цивилизаций запрещено по утверждённым вселенским законам. Дио не нарушал их – он просто шалил. Ему не раз встречались иные формы сознания. Здесь произошло внешнее воздействие. Это раз. В некоторые животные души переселились человеческие, потерявшие по той или иной причине свои оставленные неизжитые тела. Это два. Силы извне – божественные или высшей цивилизации. Второе явление характеризуется потерей качества разума, потому что физическая материя имеет сильную тёмную сторону, ведущую к помутнению. Души, долго кочующие без телесной оболочки, забывали дорогу к родным клеткам и вынуждены были воплощаться в живые «подручные» существа. В противном случае их ждал неизбежный распад. Случившиеся действия явились необходимыми и достаточными условиями зарождения новой цивилизации, как ни смешно, Заячьей разумной.