Андрей Морозов - Шаман

Бандит слегка улыбнулся. Но опять промолчал.

– Ты думаешь, я простачок, да? Ты думаешь, я тебя отдам иркутскому охранному отделению? Или иркутскому губернскому жандармскому управлению? А те отвезут тебя в Петербург и передадут департаменту полиции, который тебя пожурит и отпустит. Нет, милок. Ты и твои кураторы из жандармерии ошибаетесь, такого сценария не будет. Я сделаю всё по-другому. Я приведу тебя к иркутскому генерал-губернатору Брилевичу, с которым давно знаком, и попрошу его конвоировать тебя в Петербург боевыми армейскими офицерами. И даже не попрошу, а потребую, чтобы те передали тебя не охранному отделению, не жандармскому управлению, не департаменту полиции, а лично в руки начальнику уголовного сыска Филиппову. Знаешь такого дяденьку? Наверняка наслышан!

Услышав эти слова, бандит побледнел ещё больше. Улыбка с его губ сошла.

Пётр извлёк из кармана пиджака столыпинскую доверенность, развернул её и положил на колени бандита.

– Читай, что там написано! – холодно потребовал он.

Тот, склонившись, её прочитал. Пётр убрал бумагу обратно в карман и пересел на кровать рядом.

– Как ты думаешь, офицеры Брилевича осмелятся нарушить пункт два данной доверенности? Рискнут пойти против воли премьер-министра? Вот и я думаю, что нет. Не помогут тебе обещания твоих кураторов из охранки, не попадёшь ты к ним. Сдадут тебя человеку, которому наплевать на все ваши интриги и который ужасен, когда рассвирепеет. Филиппов доведёт тебя до суда и всех разметает в стороны, кто ему помешает. Ты получишь бессрочную каторгу, на которой очень скоро ты сгниёшь без остатка.

– Что ты от меня хочешь? – тихо прохрипел бандит, наконец издав звук.

– Сделку. Ты сдаёшь мне банду, а я тебе позволю умереть здесь, сейчас, в чистой, тёплой, ухоженной комнате. Я своим милосердием позволю тебе умереть с достоинством.

– Ты смеёшься надо мной?!

– Нисколько. Ты ещё не понимаешь, во что вляпался. Но я тебе помогу понять. Я расскажу, что с тобой было раньше и что будет с тобой впереди. А ты подумаешь в конце и решишь, смеюсь я над тобой или проявляю милосердие.

Пётр поднялся на ноги и строго посмотрел на него сверху.

– В прошлом ты боевой офицер, прошедший всю войну с Японией. Воевал храбро, насмерть, за своё отечество. Но в какой-то момент времени что-то произошло, и ты вляпался в неприятности. Может быть, ты морду генералу штабному набил, может быть, подрался с каким-нибудь чиновником высокопоставленным. Тебя захотели привлечь к суду, и ты оказался вынужден из армии бежать, дезертировать. Поскитавшись по Петербургу, ты сошёлся с местными разбойниками, которые тебя, голодного, бездомного, прельстили драгоценностями. Ты долго маялся, долго рассуждал, но, в итоге, взял в руки оружие и пошёл с подельниками грабить людей. Твои офицерские навыки точно стрелять и не бояться лишнего в минуту роковую бандой приветствовались, и ты снискал в её рядах уважение. Вот так из тебя и получился дерзкий, опасный бандит.

В один день ты убил полицейского, и тобой занялись жандармы охранного отделения. Они поймали тебя, приволокли в отделение, долго били, пытали, допрашивали. А потом явился добрый приветливый офицер, который тебе предложил сотрудничество – поработать на охранку. Отныне ты будешь их тайным убийцей на содержании, а они тебе оставят свободу, закроют глаза на твои разбойничьи безобразия и, более того, обеспечат своим покровительством. В противном случае, если ты осмелишься им возражать, они тебе обеспечат бессрочную каторгу, в которой ты будешь гнить до конца своих дней. И ты согласился, не по прихоти, а от безысходности, убивать по приказу охранки людей. Для тебя и цели выбирали подходящие – отстреливать всякий там революционно-террористический сброд. А недавно, с неделю назад, тебя вызвал к себе куратор из охранки и велел тебе застрелить уголовного сыщика, за то, что тот борзо себя ведёт – нос свой суёт куда не следует. Вот так ты и столкнулся со мной. Ничего личного ко мне ты не испытываешь, тебе просто велели застрелить суетливого полицейского, вот ты и согласился.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Коллежский советник – гражданский чин 6-го класса Табели о рангах, равнозначный полковнику в армии. (Табель о рангах – таблица, содержащая перечень соответствий между военными, гражданскими и придворными чинами, ранжированными по 14 классам).

Ротмистр – чин в жандармерии, равнозначный майору в армии.

Верста равна 1,06 километра (по сути, она является синонимом километра).

Губернский секретарь – чин 12-го класса Табели о рангах, равнозначен младшему лейтенанту. Петлицы губернского секретаря носились надзирателями (сыщиками «на земле») с гордостью – этот чин был для них высшим, третьим по счёту.

«Батей» сыщики за глаза называли начальника уголовного сыска Филиппова: тот знал о таком прозвище и относился к нему благодушно.

В 1913-м году «Знак отличия военного ордена» был назван «Георгиевским крестом» официально.

Коллежский регистратор – 14-й, самый нижний чин Табели о рангах, равнозначный прапорщику в армии.

Деревня отличается от села отсутствием церкви.

Кексгольм – ныне Приозёрск.

Мурино – крупное село севернее Санкт-Петербурга.

Становой пристав – чиновник уездной полиции, возглавляющий стан – полицейско-административную единицу из нескольких волостей (волость – область, подчинённая одной власти). На становом приставе лежали все исполнительные, следственные и судебно-полицейские дела в стане каждого уезда Российской империи.

Одна сажень равна 2,13 метра.

Маньчжурия – большая историческая область на северо-востоке современного Китая, включая часть Монголии.

В первой половине 1906-го года Санкт-Петербург имел деление на 43 полицейских участка, которые полностью покрывали город. Позже участков стало 46. К каждому были приставлены от одного до трёх надзирателей уголовного сыска для работы по своему профилю.

Дактилоскопию Филиппов начал использовать в петербуржском сыске с декабря 1907-го года. Соответственно, до декабря 1907-го года отпечатки пальцев преступников на месте преступлений в Петербурге не фиксировались.