Владимир Мирократов - Мистика и не только

– Ну, что Софья Валерьевна и Михаил Ефимович – донесся знакомый голос – вас можно поздравить с успешным завершением мероприятия. Если уж не хотите пока отправляться на тот свет, поживете еще на этом. Тела теперь у вас молодые, здоровые. А если имена Лена и Сережа не нравятся, можете потом поменять их…

– Да имена нормальные – услышал я свой голос – но меня беспокоит, какой-то дискомфорт в теле.

– Меня тоже – подхватил голос "внучки".

– Ну, это какое-то время у вас будет, но не долго, не волнуйтесь. К новому телу надо привыкнуть.

– Будем надеяться – снова ответил я – кстати, мой перевод уже поступил на ваш счет.

– Да, да. Не беспокойтесь.

– Дорогая, я тут у своего донора нашел детское фото Леночки – продолжал мой голос.

– Ой, это наше упущение, когда убирали квартиру, наверное, не заметили. В следующий раз будем внимательней – у меня уже не было никаких сомнений, это был голос хозяина квартиры.

– Послушайте, а его сознание еще в этом теле? – встревоженно поинтересовалась "внучка".

– Возможно. Но это ненадолго, скоро оно отправиться туда куда ему положено. Мы в этом ему никоим образом не мешаем. Вы же сами понимаете, мы не какие-нибудь злодеи…

– Значит он нас может слышать? – не унималась она.

– Возможно.

– А можно глянуть ему в глаза? – последнее было произнесено одновременно и с любопытством, и со страхом.

– Как хотите.

Мои веки кто-то приподнял. В поле зрения появились знакомые лица: хозяин квартиры, Леночка и я. Все трое внимательно смотрели на меня.

– Ой! Его глаза немного двигаются. Какой ужас! – заверещала девушка.

Веки вновь опустили.

– А вот и наши архаровцы!

Раздалось шуршание. Я почувствовал, как на тело что-то надевают. Стало совсем темно.

"Это же черный целлофановый мешок".

Тело, покачиваясь поплыло ногами вперед.

"Несут к грузовому лифту, как вчерашнюю бабку"

Чувство тошнотворного страха душило меня, но сделать я ничего не мог.

– Глянь, Вер! Ну и мура здесь по навешена! Я сразу даже не обратил внимание!

– Где?

– Да вон, вон и вон… И вон еще одна… – я стал указывать пальцем на картины, развешанные на стенах ресторана, в котором мы сидели уже часа два.

Жена, всматриваясь немного сощурила глаза.

– Аб-страк-ци-о-низм, какой-то – выговорила она с трудом уже заплетающимся языком.

– Ага! Абстр… – мой язык заплетался еще больше – Тьфу ты! Без ста граммов и не выговоришь!

– Сереж, да ты уже грамм четыреста выпил.

– Тем более… В общем одним словом – мазня!

Ресторан при нашей гостинице был довольно симпатичным, даже я сказал бы, пафосным. В темных тонах. С колоннами. Пышными люстрами. Большими сервированными столами в окружении кресел и диванов с важно изогнутыми ножками и подлокотниками. На стенах драпировка из бардовой ткани. Пол под мрамор. При входе в зал пара рыцарей с длиннющими мечами. Белоснежная каменная или гипсовая (не понятно) голая дама в античном стиле. Напольные вазы с пластмассовыми цветами. И еще много всякого разнообразного декора, так что в глазах рябило.

Официанты тоже были, под стать интерьеру, очень важные… Но угодливые. В белых рубашках с черными бабочками. Без конца подходили и спрашивали: "все ли у вас хорошо?", или "хотите еще что-нибудь заказать?", или "может еще водочки?" А когда что-то ставили на стол или убирали с него наклонялись, не сгибая спины, как будто вместо позвоночника им какую палку вставили.

Из многочисленных динамиков постоянно звучал однообразный шансон. Нет, не совсем, конечно, однообразный: пел то мужской, то женский голос, то хриплый, то немного сиплый… Всякие там припевчики… И надо сказать честно, неплохо гармонировал с беленькой, точнее с ее туманящим эффектом.

Во всем этом калейдоскопе поначалу я даже не приметил этих живописных творений. Точнее заметил, что висят какие-то картины, но какие сразу не разглядел. Уж очень много было всего и сразу. Но постепенно после борща со сметанкой, свиной отбивной, жаренной картошечки с грибами и луком, сальцем, солеными огурчиками и главное после окончания графинчика с водкой, когда взгляд, вслед за телом, отяготился и стал по долгу задерживаться на всевозможных окружающих объектах… Вот тогда я их и разглядел! И вот они-то мне очень не понравились. Все компоненты окружавшего "салата" как-то вполне уживались друг с другом, но эти художества из разноцветных пятен… Будь я здесь хозяин – убрал бы их к чертовой матери.

– С-сереж – моя икнула – Ой! Сереж. Ты просто не понимаешь этого искусства. Тут надо… – она задумалась – тут подготовка нужна, чтобы понять их скрытый смысл. О!

– Ну какой, Вер, смысл? Ты чего? Вот иди сюда – я с трудом встал из-за стола, толкнув его своим не маленьким, а за время трапезы ставшим еще больше, животом.

– Ну чего тебе не сидится, Сереж?

– Вот объясни мне, дураку, какой здесь тайный смысл? – я расположился напротив ближайшего от нас произведения изобразительного искусства, висевшего над декоративным камином – кляксы, кляксы, кляксы…

Выдернув свой зад, из тесноватого для него кресла, Вера подползла ко мне, заранее приняв вид проницательного эксперта.

– Что ты здесь видишь? Лично я, кроме разноцветной грязи в рамке, ничего!

Сложив руки на объемистой груди, она принялась внимательно рассматривать пятнистое творение. Я же с не меньшим вниманием стал рассматривать ее лицо. К моему удивлению, его выражение стало быстро меняться. Деланная важность исчезла, а на ее месте возникло недоумение, стремительно сменившееся ужасом. Руки перекочевали на пухлые щеки, сплющив их пальцами.

– Ой! Какой ужас!

– Ты о чем!

– А ты, что не видишь, что здесь нарисовано?!

– Конечно вижу. Какие-то пятна.

– Да ты что?! Здесь же такое изображено… Смотреть страшно!

Я уставился на картину, но хоть убей, кроме кучи каких-то пятен, ничего не видел.

– Да чего ты здесь увидела?

Можно было подумать, что она решила меня разыграть, но я-то хорошо знал ее чахлые артистические возможности. Так правдоподобно изобразить испуг она не смогла бы. Натурально испугалась, в этом сомнения не было.

– Боже мой, какая жуть!

– Да какая?! – я начал раздражаться.

– Кого-то раздавила огромная машина… Прямо в месиво… Кажется женщину…

Я вытянул вперед голову, напряженно вглядываясь.

– Где женщина?

– Да вот же – Верка ткнула пальцем в направлении какой-то разноцветной кляксы.

– Хоть убей не вижу!

– Ну вон, у нее еще волосы коричневые, видишь?

На самом деле на одном конце кляксы было немного коричневого.

– Цвет прямо как у твоих…

– Тьфу на тебя, зараза!

– Да ладно, ладно, успокойся. А где машина?

Она показала на какое-то пятно гораздо большего размера, вытянутое, оранжевое с черными включениями.