Роберт Хайнлайн - Бездна [Скачок в вечность]

Двое охранников привели Гилеада в какую-то комнату и заперли за ним дверь, а сами остались снаружи. Он оказался у большого окна, выходящего в город, и ему видна была река; симметрично этому пейзажу, слева на стене, висело изображение лунной местности. Перед Гилеадом стоял богатый, рассчитанный на то, чтобы производить впечатление, начальственный письменный стол. Эти детали он воспринимал краешком своего сознания: его внимание сконцентрировалось исключительно на той особе, которая сидела за столом. Она была старая, но не дряхлая, хрупкая, но не беспомощная. Глаза – крайне живые, выражение лица – безмятежное. Полупрозрачные, хорошо ухоженные руки заняты вышиванием на пяльцах.

На столе перед ней лежали два цилиндрика для пневматической почты, пара туфель и остатки одежды и пластика от чемодана.

Она подняла голову и спросила высоким приятным сопрано, подходящим для пения гимнов:

– Как поживаете, капитан Гилеад?

Гилеад поклонился.

– Хорошо, благодарю вас. А вы, миссис Кейтли?

– Я вижу, вы меня знаете.

– Мадам могла бы прославится уже одними благотворительными делами.

– Вы так любезны! Капитан, я не стану отнимать у вас много времени. Я надеялась, что мы освободим вас не поднимая шума, но… – Она показала на два цилиндрика, лежащих перед ней. – … Вы сами видите, что мы еще должны получить от вас кое-какие сведения.

– Ах, так?

– Полно, полно, капитан. Вы же отправили три кассеты. Эти две – только для отвода глаз, а третья еще не дошла до места назначения. Возможно, адрес был написан небрежно, и ее забраковали сортировочные машины. Если так, мы ее получим через должное время. Но более вероятным кажется предположение, что вы нашли какой-то способ изменить адрес – практически, мы в этом убеждены.

– Или, возможно, я подкупил вашего служителя.

Она слегка покачала головой.

– Мы его тщательно проверили прежде чем…

– Прежде чем он умер?

– Пожалуйста, капитан, не будем отвлекаться от темы. Я должна знать, куда вы отправили третью кассету. Вас нельзя загипнотизировать обычными средствами: у вас благоприобретенный иммунитет к гипнотизирующим наркотикам. Ваша терпимость к боли простирается за порог бессознательного состояния. Все это на вас уже испытывалось раньше, иначе вы не выполняли бы той работы, которую вам поручают; и я не стану затруднять никого из нас, обращаясь к этим методам снова. И все же – мне нужна та кассета. Какова ваша цена?

– Вы допускаете, что у меня есть цена?

Она улыбнулась:

– Если старая поговорка в иных случаях неверна, история их не регистрирует. Будьте же разумны, капитан. Несмотря на ваш признанный иммунитет к обычным формам допроса, есть способы разрушить – или изменить – человеческий характер настолько, что человек станет сговорчивым; способы, которым мы научились у комиссаров. Но они требуют времени, а женщина моего возраста не может долго ждать.

Гилеад с убежденным видом солгал:

– Дело вовсе не в вашем возрасте, мадам, а в факте: вы же знаете, что должны иметь эту кассету немедленно или вы не получите ее никогда.

Он надеялся – более того, он страстно желал, – чтобы у Болдуина хватило соображения посмотреть в карты и обнаружить его записку… и действовать согласно ей. Если у Болдуина ничего не получится и он, Гилеад, умрет, кассета застрянет в отделе невостребованных писем на почте и в свое время будет уничтожена.

– Вероятно, вы правы. Тем не менее, капитан, я прибегну к действующей на сознание технике, если вы на этом настаиваете. Что вы скажете на десять миллионов плутонов?

Гилеад поверил ей насчет техники. Он перебрал в уме те средства, при помощи которых связанный по рукам и ногам человек может без посторонней помощи покончить с собой.

– Десять миллионов плутонов – и нож мне в спину? – ответил он вопросом. – Будем же практичными.

– Вам будут даны убедительные гарантии до того, как вы заговорите.

– Даже если так, это не моя цена. В конце концов, вы-то стоите, по крайней мере, пятьсот миллионов плутонов.

Она наклонилась вперед:

– Вы мне нравитесь, капитан. Вы человек силы. Я старая женщина, наследников у меня нет. А что, если вам стать моим партнером – моим преемником?

– Журавль в небе!

– Нет, нет! Я в самом деле имею это в виду. Мой возраст и пол не позволяют мне активно обслуживать себя самой, я должна полагаться на других. Капитан, я так устала от неэффективных инструментов, от людей, которые допускают, что нужное ускользает у них из-под самого носа! Вообразите только! – Она сделала короткий злобный жест, сжав руку, как бы захватывая что-то когтями. – Мы с вами вместе могли бы многого добиться, капитан. Вы мне нужны!

– Но вы-то мне не нужны, мадам. И я ваше предложение не принимаю.

Она ничего не ответила и нажала кнопку у себя на столе. Дверь слева открылась, вошли двое мужчин и девушка. Гилеад узнал официанточку из драгстора на Главной улице. Ее раздели догола, что показалось ему излишним: ведь под ее рабочей формой совершенно невозможно было спрятать оружие.

Как только девушка оказалась в комнате, она начала энергично выражать протест на самых доступных ей высоких нотах, употребляя лексикон, не свойственный ни ее возрасту, ни ее полу – это было истерическое стихийное извержение, подобное вулканическому.

– Тихо, детка!

Взглянув на миссис Кейтли, девушка прервала поток ругани, застыла на месте, стала выглядеть еще более юной и задним числом вдруг осознала свою наготу. Она покрылась гусиной кожей, слезинка покатилась, оставляя белый след на ее перепачканном лице, и остановилась на губе. Девушка слизнула ее и всхлипнула.

– Однажды вы оказались вне нашего наблюдения, – обратилась к Гилеаду миссис Кейтли, – и в течение короткого промежутка времени эта особа дважды с вами виделась. Поэтому мы допросим ее.

– Она знает не больше, чем птичка небесная, – покачал головой Гилеад. – Но действуйте – пять минут гипноза вас убедят.

– Ну уж нет, капитан! Гипноз не всегда бывает надежным: если она член вашей группы, гипноз безусловно не подействует. – Она сделала знак одному из мужчин, сопровождающих девушку, он подошел к шкафу и открыл его. – Я старомодна, – продолжала пожилая женщина, – и больше доверяю простым механическим способам, чем этим новейшим клиническим процедурам.

Гилеад увидел приспособления, которые мужчина доставал из шкафа, и кинулся к нему.

– Прекратите! – потребовал он. – Вы же не можете…

Он только сильно расшиб нос.

Мужчина не обратил на него никакого внимания. Миссис Кейтли сказала:

– Простите меня, капитан. Я должна была вас предупредить, что тут не одна комната, а две. Она разделена всего-навсего стеклом, но это особое стекло, и я пользуюсь этими комнатами для трудных переговоров. Нет нужды наносить себе повреждения, пытаясь пробиться к нам.