Виктор Колесников - Сотканные из гнева

Спустя час Резников склонился над раненым животным в подвалах госпиталя. Его ассистировали несколько коллег. Ученый прекрасно понимал, что идет против четких указаний, данных «сверху», но сделать хоть что-то лучше, чем к концу срока не показать ничего. Точной даты окончания срока озвучено не было, но каждый божий день Михаила подгоняли звонком из Москвы и, если молодой специалист отвечал неудовлетворительно, ему напоминали, что дорога из Афганистана одна, но ехать он может в двух положениях: сидя в кресле пассажирского самолета или лежа в цинке в «черном тюльпане».

Последнее время сомнения окончательно одолевали Резникова, и он уже не верил, что у него есть шанс вернуться домой живым. Михаил размышлял о том, что правительство не оставит его в живых, ведь он просто разменная монета. Возможно, и прошлый управляющий секретным объектом, выполнив поставленную задачу, был ликвидирован, а его убийство было списано на создание, которое, возможно, вовсе не смогли сделать дееспособным. КГБ могло все, что угодно, и мужчине нужен был план «Б», благодаря которому он сможет выжить.

– А Мухтар очень удивился, когда на него накинулся афганский ребенок с криками «Дуст! Дуст»! – Радостно произнес Михаил, – Мухтар то, будучи лабораторным псом и прожившим около полугода в клетке, не ощущал человеческого тепла, да? – спросил он у ассистирующих коллег.

– Ага, судьба у них, наших животных, такая. Прожить в клетке до окончания исследований и отдать жизнь во благо науки, а вот этому красавцу повезло! – сказал ассистент, вытирая кровавые сгустки и испорченный эпителий, в который мухи уже успели отложить потомство.

– Думаете? – Резников вывел щенка из состояния клинической смерти, как когда-то это сделал физиолог Брюхоненко, подключив к модулю СЖО. – Я знаю точно, что ребенок так и не заметил подмены «бойца». – Теперь задачей Михаила было обеспечить стабильное состояние здоровья щенка, ведь раны до сих пор были не совместимы с жизнью.

– Не проще было взять одну из наших собак? Зачем вам изуродованный щенок? Столько возни. – Подавая шланг для сбора жидкости, поинтересовался Станислав Владимирович – нейрохирург и биоинженер секретного объекта, редко появляющийся в больнице наверху. Резников посмотрел ему в глаза, но ничего не ответил на этот счет. Михаилу было очевидно то, что опыты обрывались на самом кульминационном моменте, из-за отсутствия чувств у испытуемого к коллективу. Можно ли было как-то привить любовь и преданность к живому существу против его воли, молодой человек сомневался. Гипноз, влияние на гормональную систему – все это полумеры, во всяком случае, пока наука не шагнет еще дальше.

Сейчас, несмотря на категорический запрет куратора, Михаилу нужно было самое преданное создание – собака. Лабораторные псы для проверки теории Резникова были непригодны, ведь не доверяли, не любили, и не были привязаны ни к одному из ученых. Именно поэтому собака, наделенная неистовой силой, почувствовав страх или голод, стала следовать простому, первобытному инстинкту и сожрала своего хозяина. Операция, в ходе которой животное было сильно изменено, подходила к концу. Теперь от тела щенка осталась лишь голова, часть туловища, которую удалось спасти, и передние лапы.

– Я хочу ускорить его регенерацию. На постоянной основе вводите Болденон, Метуракол и Ксимедон. Также несколько дней подержите животное на Промедоле и дайте Трипсин и Аекол. Рацион должен состоять только из мяса. Еще мне нужна от вашего отдела разработка протезов, объединенных с нервной сетью. Через пару месяцев продолжим трансформацию. Этому объекту подойдет название «Неовенатор», его нужно будет указать в документации. – Выслушав руководителя, ассистент кивнул и принялся убирать хирургические инструменты.

Дуст рос быстро. Вопреки безопасности и санитарно-эпидемиологическим инструкциям, Резников держал щенка рядом с собой. Собака за пару месяцев сильно привязалась к своему владельцу, который сумел вытащить щенка из мерзких, источающих леденящий холод, беспощадных щупалец смерти. Спустя еще несколько месяцев животное сильно изменилось внешне, и теперь демонстрировать создание кому-либо было нельзя. Собака находилась на самом нижнем этаже подвального помещения, и кроме Резникова к животному никто не мог подходить. О животном коллеги не забыли, просто очередной эксперимент над собакой для них не представлял интереса. Все научные сотрудники были сосредоточены на создании суперсолдата из человека. Были выдвинуты предложения от некоторых сотрудников о личном участии в опытах в качестве биоматериала. Это предложение «повисло в воздухе» и решение так и не было принято. Михаилу уже не было интересно начинать с начала и рисковать своими ценными кадрами в угоду сотворения солдата из человека. Основной целью Резникова было создание суперсолдата и на данном этапе у молодого ученого это практически получилось.

Руководитель секретного объекта подошел к большим металлическим двустворчатым дверям. Это был зал заседаний, в котором организовали его первую встречу с коллективом. Теперь в помещение мог попасть только он. Все, что делал Михаил, очень не нравилось куратору из КГБ и коллегам, но авторитет Резникова был на должном уровне, и ни один человек не вмешивался и не оспаривал решений главного научного сотрудника «госпиталя».

Дверь в зал приоткрылась и ученый, шмыгнув внутрь, словно опасаясь, что кто-то сможет увидеть скрываемое в помещении, быстро захлопнул металлическую дверь. Зал был пустой. Столы и стулья были нагромождены в углу помещения. В дальней части зала под большой эмблемой с изображением серпа и молота лежал Дуст. Это создание уже мало чем напоминало собаку. По размеру животное можно было сравнить со львом. Белая, местами бледно-фиолетовая кожа. Купированные уши. Хвост отсутствовал. Мощную грудную клетку, частично скрытую бронепластинами, раздували сильные легкие. Позвоночный столб и задние лапы были из сверхпрочного и легкого сплава. Конструкция эндоскелета небрежно соединялась с плотью. На стыках кожи и металла были видны грубые шрамы и рубцы. Из шеи и черепа отходили армированные шланги, по которым циркулировала гемолимфа. Из пасти твари торчали массивные желтые клыки. Глазницы были пусты и, глядя туда, где должны были быть глаза, можно было рассмотреть наводящую ужас тьму. Дуст не был в сознании. Большую часть своего существования он находился в искусственном сне, вызванном медикаментозно.

Ученому казалось, что он все сделал во благо, спас жизнь, и его деятельность, опыты над людьми, – праведное дело, ведь добившись успеха, он сможет оградить граждан великой державы – Советского Союза от войн и порабощения. Другое дело – это жертвы, на которые Михаилу и коллегам приходилось идти для достижения желаемой цели. Десятки солдат погибли и неизвестно, сколько еще погибнет людей. Будут ли использованы по назначению созданные по крупицам, потом и кровью, уникальные технологии? Или же идея растворится в небытие и будет похоронена на кладбище забытых и брошенных исследований, разрастающегося все больше словно опухоль с приходом очередного правителя? С этими мыслями он жил уже несколько недель. А ведь у него получалось. Он был уверен в себе, в успешном исходе проекта по созданию сверхсолдат.