Юрий Блинов - Сон_Брахмы

Мигель подкинул несколько веток в костёр и снова сел на большой плоский камень, служивший ему вместо сидения. В вечернем небе уже зажглись звёзды, но запад неба до сих пор играл тёмно-фиолетовыми красками, и лишь у самого горизонта оно ещё оставалось оранжево-красным. На фоне причудливого заката розовые и лиловые облака вытянутой формы выглядели причудливыми перьями, будто какая-то гигантская птица, пролетая над пустыней, обронила несколько из них, и те, плавно проплывая по воздуху, медленно двигались теперь с юга на север.

– Наверно, наступает время, чтобы ты узнала для себя много нового и непривычного. Я никогда не рассказывал тебе об этих вещах, но, похоже, великий Дух сам подталкивает меня к этому.

– Значит, та женщина…

– Скорее всего не была человеком в обычном смысле этого слова. – закончил за неё фразу дед – Я думаю, что она брухо, хотя вполне могла оказаться и духом, принявший форму женщины.

– Дух? Ой, ты опять шутишь, дед! – Саманта попыталась улыбнуться и перейти на несерьёзный тон, но взгляд Мигеля по-прежнему сохранял суровость. Её дед не разделил эмоционального порыва внучки, он слегка похлопал девушку по спине, а затем посмотрел ей в глаза.

И снова эта странная дрожь. Саманта уже не в первый раз за последнее время ощутила волну какой-то непонятной энергии, которая будто прокатилась сверху до самых её пяток. Сознание внезапно стало необычайно ясным и вдруг появилось то самое чувство разделения на две половины внимания. Мигель явно заметил произошедшую перемену в настроении внучки и заговорил. Речь его шла текуче и ровно, слова из уст старика лились одним непрерывным потоком. Мудрёные фразы Мигеля укладывалась в сердце Саманты ровными слоями, словно карандаши в коробку.

Ночь продолжала длиться, старик всё говорил и говорил, минуты сменялись часами. Девушка впитывала всё то, что излагал Мигель, надеясь лишь на магию текущего момента, потому что откуда-то хорошо знала, что завтра, когда она проснётся утром, от всех этих речей не останется никаких воспоминаний. Между тем иррациональная половинка Саманты прекрасно отдавала себе отчёт, что все те слова, который периодически вкладывал в её сознание Мигель, станут доступны ей потом, много позже, когда для этого придёт время.

***

Весна уже вошла в ту светлую фазу, когда на улицах не осталось снега, а солнце стало припекать совсем как летом. Однако прохладный ветер, то и дело гонявший мусор вперемешку с прошлогодними листьями по открытым участкам улиц, не позволял снять с себя куртку, чтобы во всей полноте ощутить свободу, и вдохнуть полной грудью теплый, ароматный воздух апреля.

Андрей настолько глубоко ушёл в свои переживания, что совсем не замечал перемен в погоде. Только иногда утром по пути на работу он вдруг ловил себя на том, что невольно принюхивается к свежим запахам сырой, талой земли, или его слух внезапно улавливал весёлые звуки щебетания синиц, воробьёв и зябликов.

Вот уже почти целый месяц его душа жила и питалась упоительным чувством вдохновения. Сегодня, как и всю прошлую неделю он рисовал. Решив не терять времени даром, Андрей коротал свои вечера за просиживанием в мастерской, отдаваясь творчеству со всей своей страстью и усердием. Его каждодневные хождения на работу теперь представлялись ему некой обузой или скорее препятствием – потраченным зря временем. Он легко мог бы использовать эти часы для того, чтобы творить и быть художником. Почему мир так несправедлив? Отчего бы не забросить работу в конторе и не жить только продажами своих картин?

Но пока это оставалось лишь мечтами, потому что не такой уж большой спрос на его живопись, да и изменится ли когда-нибудь его статус, если скоро в мире произойдут перемены, о которых он лишний раз старался не вспоминать. Важным для Андрея сегодня являлось только одно: когда он начинал думать о предстоящей встрече с Ниной, у него ликовало сердце.

После того памятного вечера, проведенного в кругу друзей, когда на дне Рождения он познакомился с этой девушкой, Андрей испытывал всё нарастающий прилив энергии. Они уже множество раз встречались после этого, и Нина даже неоднократно приходила к Андрею в мастерскую, чтобы посмотреть на его работы. Ничего такого он себе в её присутствии не позволял, они просто болтали, пили чай или рассматривали старые фотоснимки.

Он почти закончил рисовать очередную акварель, когда в дверь позвонили. На пороге стояла… мама.

Почему-то он вдруг растерялся, совершенно не зная, что сказать, однако предложил ей посидеть на диване в зале и рассказать о разных новостях из дома.

– Каково тебе тут живётся, Андрюша? – неожиданный вопрос вывел Андрея из состояния задумчивости.

– Прости, но почему ты спросила?

– Наверное потому, – мать немного замялась, не зная, как сказать – что ты так неожиданно от нас съехал тогда, честно говоря, я думала, что тебе быстро надоест жить в одиночестве. Оказывается, ты тот ещё домосед.

Что мог ответить Андрей, тем более, что с тех пор, как однажды он собрал вещи переехал в эту квартиру-мастерскую, прошла почти целая вечность? Возможно, поначалу ему и было трудно, но сейчас, спустя примерно полгода затворнической жизни это казалась просто счастьем. Ну, разве не здорово молодому парню жить отдельно, ежедневно ощущая ответственность за свой завтрашний день? А, главное – никому не быть обязанным и не отчитываться за то, что и как он делает!

– Знаешь, мам, я много думал об этом.

– Хм, и что же ты придумал?

– Да так, внезапно понял одну потрясающую вещь: только в фильмах и книгах одиночество – это тоска и грусть. На деле же всё совершенно не так. Знаешь, я совсем не хочу, чтобы вы с отцом считали меня последним негодяем, но… я счастлив. Мне нравится делать то, о чем всегда давно мечталось, но чего я никогда не мог позволить себе раньше.

– Ладно, ладно – мама неожиданно улыбнулась – никто не собирается тебя отговаривать и вернуться. Но, знаешь, это хорошо для нас с отцом, что твоё новое жилье находится всего в нескольких кварталах от родного дома.

Они оба тихонько посмеялись, искренне радуясь тому, что напряжённая обстановка, вызванная столь неожиданным визитом, постепенно разряжалась.

Мама включила на кухне чайник, выложила на стол принесенные с собой конфеты, и, вернувшись в комнату, включила новости.

Находясь дома один, Андрей редко занимался чем-то кроме своих картин, так как считал, что всё остальное здорово отвлекает его от работы. Однако старенький пузатый телевизор, который находился в его комнате, принадлежал не ему, и избавиться от него не представлялось возможным. После переезда сюда Андрей ничего не стал менять, и оставил антенну, чтобы при случае кто-нибудь из гостей мог, например, посмотреть кинофильм, пока он занимался своими делами.