Юрий Блинов - Сон_Брахмы

Работа с красками потихоньку вернула мысли в прежнее русло. Усадив маму за просмотр новостей, он опять подумал о Нине. Кстати, почему она до сих пор не пришла? Если честно, Андрей этим вечером ждал в гости именно её.

Спустя всего несколько коротких недель их знакомства, он уже начал понимать, насколько удивительным человекам была эта девушка. Иногда при работе над каким-нибудь срочным заказом, Андрей не мог ни на что отвлечься, но пришедшую к нему в гости Нину это, похоже, никак не смущало. Наоборот, она могла тихонько вынуть лист простой бумаги, что бы скрестив на диване ноги, подолгу и молча чертить на нём какие-нибудь немыслимые орнаменты – эскизы для своих вязаний или плетений. Нине легко удавалось не докучать погружённому в работу художнику, отчего Андрей часто ловил себя на том, что та чем-то напоминает ему призрачную фею или скорее лесную реку, неспешно несущую свои чистые, прозрачные воды вдоль дремучего лесного берега.

Андрею невероятно нравились те ощущения, которые он испытывал в присутствии Нины, потому что его совершенно не мучило ощущение неловкости перед ней, когда он вдруг, в какой-то момент понимал, что за все время их знакомства он – бестолковая голова – мог бы уделять девушке больше своего внимания. Они даже поцеловались-то всего один раз, когда на прошлой неделе возвращались вечером после очередного похода в кинотеатр.

В один из недавних дней Андрей внезапно осознал, что никто и никогда из всех его знакомых девушек не согласился бы на такие во всех смыслах странные отношения. К его удивлению и радости Нина оказалась способной понять, чего именно ему не хватает – некой сладостной гармонии бытия, разбавленной неким дополнительным потоком, и всё это без малейшего вреда для его личного пространства.

Он очнулся от мыслей, вспомнив про мать, которая всё ещё сидела на диване, просматривая какой-то старый фильм. Андрей отложил в сторону кисть, вытер ветошью ладони от налипшей краски и перебрался к ней поближе.

– Слушай, мам, а как там отец? – борясь с приступом неловкости спросил он.

– Нормально. Работает по-старому – сказала она со вздохом – Конфеты, вот – это он тебе передал.

В это время закипела вода, пришла пора пить чай.

За кухонным столом разговор пошёл бодрее.

– Может, ты не слышал – на заводе в спешке ремонтируют старое довоенное убежище для местных работников. Руководство обещает выделить места персоналу вместе с их семьями на случай катастрофы или ещё для чего.

– Готовятся к худшему?

– Не знаю – мать покачала головой – ты бы зашёл завтра к отцу, поговорил бы с ним. Он хочет, чтобы ты помнил о главном – в момент опасности близким людям стоит держаться поближе друг к другу.

Андрей допил свою кружку с терпким напитком, пообещав маме, что завтра обязательно заедет к ним после работы. Отец, конечно же, прав – лучше пережить грядущую опасность в семейном кругу. Нужно забыть старые разногласия и двигаться дальше.

– Ладно, сын, пойду я, пожалуй, домой – произнесла мама, когда начало темнеть за окном, и от открытой форточки в кухню потянуло вечерней прохладой.

Они уже прощались в коридоре, когда в квартиру снова позвонили. Через пару секунд в открытую Андреем входную дверь впорхнула Нина.

– Здравствуйте, Валентина Сергеевна, поприветствовала она маму Андрея.

– А, Нина, здравствуй. Я уже собралась уходить, поэтому мешать вам не стану.

– Но вы вовсе не мешаете – с улыбкой сказала девушка – Я тут напекла печенья, может, останетесь с нами, попьем чаю все вместе?

– Нет-нет, – взмахнула руками мама Андрея и боком двинулась в сторону выхода – я уже две кружки чаю с конфетами выпила. Теперь ваша очередь. Это вам, молодым, можно есть печенье на ночь, а мне потом не уснуть.

Андрей закрыл за матерью дверь, ещё раз вдогонку пообещав навестить их с отцом завтра.

– Ты новости сегодня случайно не смотрел? – спросила Нина сразу же после того, как Андрей налил себе и ей кипятку.

– Нет – он мотнул головой.

По словам девушки, во всем мире начало твориться что-то невообразимое. Люди требовали от своих правительств рассказать правду, которую те, по их мнению, скрывали.

– Дело в том астероиде, верно?

– Да, так и есть. Эта штука постепенно приближается к Земле. Знаешь, я очень сильно боюсь…

Андрей слышал, конечно же, про конец света, разговоры о котором ходили везде и всюду. У них на работе велось много разговоров об этом. Сам он пока не испытывал особого беспокойства, но время от времени прислушивался к тому, что творилось вокруг.

– Но ведь пока неизвестно, насколько угроза может оказаться реальной – нахмурив брови, пробормотал он.

Нина подняла удивленные глаза.

– Не стоит думать, что всё это пустые звуки. Слишком много шуму вокруг. Никогда такого не было…

Девушка явно хотела ещё что-то сказать, но закусила губу. Она медленно взяла из вазочки печенку и надкусила её. Чая в ее кружке имелось предостаточно, но себе Андрей подлил ещё немного.

– Знаешь, – он попробовал придать своим словам оттенок храбрости, стараясь подбирать слова, чтобы они звучали по-доброму и не в обиду Нине – я много раньше верил в разные странные вещи, даже всякие журналы и газеты покупал, в которых только и говорилось, что про параллельные миры, да про летающие тарелки. Я долго верил во всё это, но сейчас я почему-то думаю, что все это беспричинная паника и вскоре она затихнет, как бывало раньше.

Некоторое время они сидели молча, но затем Нина все же решилась открыть свой главный козырь:

– Моего отца вызвали в Москву…

Андрей поднял глаза от кружки, перестав жевать. Та никогда раньше не рассказывала про своего отца, и сейчас ее голос странно вибрировал.

– Твой отец? Расскажи, что-нибудь про него – попросил Андрей.

– Ох… он уехал, толком ничего не сказав – будто не услышав вопроса, буквально чуть не со слезами выплеснула она.

– Но, подожди, ты хочешь сказать, что он имеет отношения к тому, что происходит?

– Ещё как имеет – ответила Нина с тяжелым вздохом, словно на ее сердце лежал огромный камень, который ей не терпелось отбросить в сторону.

– Хм, помню, как на том дне Рождения ты как-то неохотно говорила о своих родителях…

Нина надула губы и поднялась, чтобы помыть кружку и протереть со стола крошки.

Андрей бросился отбирать у девушки посуду, и вдруг заметил, что на ее щеках блестят слезы.

– Господи, Нина, прости меня! – он неуклюже обнял девушку за плечи и притянул к себе. Та не отстранилась, но всё время отворачивалась, пряча глаза, не желая поднять их. Андрей, не зная, стоит ли пытаться расшевелить её или оставить в покое. Стараясь сгладить вину, он попытался оправдаться.

– Извини, я, наверное, что-то не так сказал. Просто ты была в тот вечер такая… загадочная. В общем, я, дурак, придумал себе, невесть что.