Сергей Москвичев - Мы – калеки. Мы – короли

Подплыв под водой под килем «Свежего ветра», он вынырнул с другой стороны и поднялся на борт со стороны кормы. Его целью было отыскать брата. Он вошёл в трюм и поспешил настичь каюту капитана этого предательского судна.

– Ты предпочел жизнь предателя смерти? – выкрикнул Эландрэ, высаживая ногой дверь.

– А ты бы поступил иначе? – Брат, словно его отражение в зеркале, на год старший, стоя перед ним и глядя в глаза, заявил такое.

«Если я и смотрю в зеркало, то по ту сторону вижу ад, – понял Эландрэ. – Это не мое отражение, это не мой брат, это подлая гиена, притворившаяся волком».

Разговор был бесполезен. Капитан «Чёрной жемчужины» рывками атаковал командира «Свежего ветра». Тот ловко уходил от ударов, но всё же получил пару раз по своей гиеньей морде. Эландрэ не был богом рукопашного боя, поэтому тоже поймал пару жарких поцелуев братского кулака. И в одну щёку, и в другую, даже в живот разок.

«Что же ты делаешь, брат, – мелькнуло в голове. – Любовников своих будешь так ласкать».

Когда Эландрэ выбил своего противника из сил, он сказал:

– Хочешь быть настоящим пиратом, про которого будут слагать баллады? Хорошо. А знаешь, какой внешней особенностью славятся бравые Бармалеи из таких песен, которыми только деток пугать?

Эландрэ резко впился пальцами левой руки в глаз своего брата, вырвав его, вместе с корешками глазодвигательного, зрительного нервов и сосудов. Капитан «Свежего ветра» вопя от боли и ярости, держа левую руку на глазнице, из которой кровь лилась ручьём, выхватил из ножен скимитар и резким взмахом отсёк брату руку.

Эландрэ издал вопль тише братского, но это не утешало его самолюбия. Прикрыв правой рукой рану, фонтанирующую кровью в такт ударам сердца, он думал о том, что возможно руку можно будет пришить. Главное сначала пришить ту паршивую тварь, что отсекла ему её.

Однако не тут-то было, ворвавшиеся на вопль королевские гвардейцы схватили его. Братцу никто помогать не стал, но и на просьбы Эландрэ о том, чтобы забрать руку, бойцы королевской семьи были глухи.

– Она теперь моя! – выкрикнул, превозмогающий боль, старший брат, когда капитана «Чёрной жемчужины» уводили.

Позже, когда его доставили в Мулсатор и осудили, он узнал о том, что его корабль потопили, команда сражалась до последнего, никто не выжил. Брат на «Свежем ветре» смог уйти из Огненного моря дальше в океан, а о судьбе Ауд и «Последнего поцелуя» никому не было ничего известно.

Так в один день он лишился руки, свободы, старшего брата. Вместо них обретя лёд в сердце, тьму в душе, и ветер в том месте, где раньше были остатки сострадания.

Как и было предначертано, после того, как в полусилах Эландрэ перестали нуждаться на острове с новой шахтой, его перевезли на другой.

Разместили в бараке, в котором вместе с ним жило ещё около двухсот осужденных. Привезли бывшего пирата поздно ночью, когда все спали, разместили во втором от взлетки ряду на нижнем ярусе двухэтажной кровати. Верхняя койка пустовала, на соседних храпели заключённые, уморившиеся после дня работ на местной шахте.

Утро было воскресным, а этот день недели был выходным даже здесь, в рудниках. Сходив на завтрак и утренний развод, не привлекая к себе ненужного внимания, Эландрэ мог до обеда прогуливаться по дворику, в который вёл один из выходов из барака. Двор был окружён стенами из кирпича и зданиями других спальных помещений. Всего их было шесть.

Морской волк присматривался к местным, вычислял лидеров здешних группировок, сук, мужиков и опущенных. Его внимание привлёк бреющий наголо голову слегка располневший мужчина, на вид не старше тридцати лет. Его слегка пробивающийся ежик волос отливал в тусклых лучах солнца, едва проникающего через свинцовые облака, пурпуром и серебром. Глаза были ярко фиалковыми по краям, ближе к зрачку синели, переходя в темную бездну. Кожа бледная, как слоновая кость, казалась тонкой, как паутина. Через неё проглядывали множественные жилки, от едва голубых, до иссиня-чёрных. Он читал книгу, сидя на скамье в углу двора в одиночестве. Никто из заключённых даже близко не подходил к нему.

Эландрэ заинтересовал внешний вид незнакомца, его словно магнитом потянуло в его сторону. Он не знал с чего начать разговор, впервые в жизни. Оторвавшись от чтива, незнакомец взглянул на морского волка, словно сканируя его с головы до ног:

– Так и будешь стоять и смотреть?

– Нет, на самом деле, я хотел достать свой пистолет и поводить им по твоим пухлым губам, – нагрубил в ответ Эландрэ.

– А ты не боишься остаться без своего ствола, точно так же, как когда-то остался без руки?

– Нет, если это будет после твоего царского минета. А ты почему такой смелый?

– А кого мне боятся? Калеку? – лысый усмехнулся. Однако у Эландрэ не возникло желание познакомить лицо молодого мужчины с подошвой своего сапога. Словно его что-то заворожило, и он размяк.

– Меня зовут Эландрэ, – пират протянул руку. – Не слышал обо мне никогда?

– Корвин, – крепко пожав единственную руку морского волка, представился лысый. – Нет, не слышал. Предпочитаю читать, а не впитывать байки.

– Корвин? Как первый король Мулсатора?

– Да, мама в честь него назвала. – Эландрэ догадался, что имя липовое.

«Ну что ж, пусть будет Корвин. У здешнего люда и не такие погремухи были».

– Любишь читать?

– А ты, я смотрю, любишь водить пистолетом по пухлым губам незнакомых парней, а ещё задавать глупые вопросы, – Корвин вернулся к чтению, разорвав визуальный контакт с бывшим пиратом.

«А он не промах. Похоже, что он не только на моё увечье рассчитывает, видя своё превосходство. Стоит узнать о тебе побольше, Корвин. Посмотрим, чем ты можешь похвастать кроме своего остроумия».

Эландрэ оставил лысого в покое и ушёл в барак.

Во время обеда морской волк присел скромно с краю стола и уединился с тарелкой, наполненной местной баландой. Серая масса была одновременно и первым и вторым, что входило в её состав, только повару было известно.

«Ах, повар-повар, как твоя профессия?»

После таких приёмов пищи хотелось выразить благодарность, сказав, что всё было очень вкусно, особенно чай «принцесса уродиха» и консервы из бычьих яиц. Когда-то он ужинал с Ауд в одном ресторане, на берегу Забытого континента. Сестра увидела в меню обезьяньи яйца и спросила у официанта:

– А что, обезьяны разве несут яйца?

– Нет, они их носят, – ответил раскрасневшийся парень.

«Да, тут о ресторанных блюдах лучше не вспоминать, а то от сравнения блевать начинает хотеться. А есть нужно».

Неожиданно, напротив, с грохотом кто-то плюхнулся на скамью, подняв голову, Эландрэ удивился, как такая тощая задница могла издать такой громкий звук при приземлении.