Сергей Руденко - Песочница: Цветущий ад. Том 1

– А, вот ты о чем, – снова улыбнулась Настя. – Нет, я имела в виду совсем не христианский ад.

– И все-то ты, матушка, видела, везде-то, ты, побывала! – хмыкнул я насмешливо.

Правда, на этот раз шутка прозвучала, как-то непривычно сухо.

Вторая половина дня

Мутная фигня о нехристианском аду поначалу заставила меня изрядно понервничать. Впавшая в панику спутница – это одно, а вот поехавшая «кукухой», у такого поворота последствия могли быть только неприятные. К счастью, почти сразу же удалось выяснить, что я кажется, немного поспешил с выводами.

Путем осторожных расспросов удалось выяснить, что меньше месяца назад – как раз на новогодние праздники – Настя с родителями провела почти неделю у бабушки. В деревне со связью, естественно, оказалось не ахти, поэтому она вынуждено перешерстила куцую бабкину библиотеку.

– А там, на выбор почти сплошь «Тимур и его команда», «Как закалялась сталь», и всякое такое… Единственное, отчего не тянуло петь «Интернационал», так это от «Легенд и мифов Древней Греции». Книга вроде и для детей, но из нее получилась неплохая замена TikTok'у с YouTube'ом, – призналась спутница.

– О, я в детстве ее тоже с удовольствием читал! – обрадовавшись, я все же уточнил. – Так ты имеешь в виду, что мы здесь, словно тени в греческом аду?

– Тени? – теперь пришла очередь удивляться уже Насте, правда, в другом смысле.

– Ну да, я хорошо помню, что души у них после смерти существовали в виде теней. А не как мы сейчас: вполне материальные и красивые такие… – с грустной улыбкой я невольно мазнул взглядом по ничем не прикрытым прелестям Насти, вполне определенно намекнув, что именно имеется в виду.

– Надо же, я почему-то подумала, что это просто какой-то литературный образ. Мол, тени воспоминаний о прошедшей жизни, о чувствах, что они испытывали раньше… – легкомысленно отмахнулась Настя.

После этого мы устроили совещание, и в процессе пришли к выводу, что сидеть здесь, нет вообще никакой пользы. Тем более, что паника оказалось ложной, и вопрос с сумасшествием оказался исчерпан.

Правда, наши организмы по-прежнему как-то неправильно, непривычно реагировали на жару и стресс, поэтому тронулись в путь мы лишь после того, как день перевалило на вторую половину и (хотя бы в теории) потенциально высокая температура должна была начать снижаться.

А вот с вопросом «куда идти?» – все вышло совсем не так гладко.

После довольно бурных обсуждений ориентиром выбрали ближайший водоем, чья поверхность бликовала у самого горизонта, и вот уже с полчаса мы брели на восток. По моим прикидкам, пройти оставалось еще примерно столько же – километра два-три, но стоило ли туда торопиться – в этом у меня никакой уверенности по-прежнему не было. Спор у нас, кстати, и в самом деле вышел знатный…

Я, честно говоря, однозначно возражал против прогулок у воды, напирая на аргумент, что гулять у водопоя – это фактически приглашение к обеду. Только нам самим придется быть совсем не гостями, а скорее – главным угощением застолья. Но Настя отчего-то уперлась.

Девушка так настойчиво требовала «помыться!», что тут-то я со всей очевидностью и осознал, что ребенок в спутниках может быть все-таки был бы куда предпочтительнее… Ему, по крайней мере, можно было дать безболезненный подзатыльник и окончательно не рассориться после этого. С симпатичной, но упертой маникюршей такое вряд ли получилось бы. Не рассориться – уж точно!

К этому моменту я уже успел немного ознакомиться с немудрящей биографией Насти.

С ее слов знал, что те пять лет, которые сам провел в универе, она ухаживала за чужими ногтями и вроде даже не без успеха. Очевидно, именно на вольных хлебах напарница и прокачала эту свою привычку твердо стоять на своем.

Правда, вовремя сообразив это, в итоге решил не бороться со стихией, а обдуманно торгануть своей покладистостью. Тут надо заметить, что Настя не верила в саму необходимость долго бродить в одиночестве…

Выросшая в городе девушка, оказывается, просто не могла допустить мысль, что где-то остались места, в которых можно состариться и умереть, так и не встретив ни одного человека. Поэтому тащить с собой набранное мной барахло, она не рвалась.

А нести было что…

Несколько пучков отборных, самых крупных колючек, связанных жгутами травы просто на всякий случай. Достаточно легкие, но не очень удобные для транспортировки куски наших гигантских орехов – тех, в которых очнулись. Из них должны были получиться неплохие подстилки для будущих ночевок.

Проблема, правда, была не в тяжести, а в неудобстве транспортировки.

Из всего новообретенного Настя однозначно в итоге одобрила только идею взять с собой липкую маслянистую жижу с огуречным запахом. Фактически сейчас это был наш единственный вариант защитить кожу от жары. То, что сами мы пока не успели заработать ожогов, и даже вроде как не замечали перегрева – было и в самом деле ненормально, и вовсе не означало, что так будет и в дальнейшем.

Так что когда напарница по своей воле и даже без дополнительных просьб помогла насобирать широких листьев, скрутить из них свертки-конверты и тщательно затянуть все теми же травяными жгутами – это получилось не совсем чтобы само собой. Но концепцию понятия «сделка» Настя и в самом деле прекрасно понимала, поэтому сейчас свою часть совместного имущества тащила вполне добровольно и охотно.

Тем более, что я нагрузился ощутимо сильнее…

«…Вот что за дурость такая, иду туда, где нас стопроцентно будут пытаться съесть, и даже не особо волнуюсь. Ну, так, чтоб по-настоящему…» – совсем не ворчать не получалось, но делал я это строго «про себя».

Даже получасовая прогулка позволила выяснить, что дело точно в какой-то химии. Ну не могли мы, не смотря на все доводы разума, оставаться настолько спокойными. В нашей крови точно присутствовало нечто постороннее, что-то и в самом деле крепко притупляющее физическую чувствительность, и вообще – заметно снижающее эмоциональность, но не общую адекватность, как ни странно. Мы ведь с самого начала вели себя неожиданно расслабленно и разумно, не смотря на полную неизвестность, да и прочие обстоятельства.

Когда до цели осталось где-то с полкилометра, Настя резко остановилась и удивленно вскрикнув, ткнула пальцем куда-то вперед.

– Что, что это там? – переспросил я, так и не сумев ничего рассмотреть.

– По-моему что-то шевелится… – неуверенно пояснила девушка. – Правда, сейчас я уже не вижу ничего…

– А «там» – это где?

– Прямо у кромки, или может быть в самой воде… – смутилась попутчица.

– Нет, тоже ничего не вижу, – минуты через две-три сдался я. – Может это тебе показалось из-за тех четырех деревьев, что между нами и водой? Кроны у них пышные, но самые тонкие ветви мы с такого расстояния рассмотреть не можем, а мешать-то они все же должны…