Марк Вэндэмс - один

– Кто-то из твоих людей видел Даста? – спросил Кинг.

– Нет. На встречи их не пускали, но, судя по скрытности, охране, месту встречи и эмблемам – точно Монастырь.

– Ясно, – кратко проговорил Дэмиен и снова зашагал по кабинету.

– Единственное, что приходит в голову, – заговорил Майкл Липс, – так это власть. Нюлайф – лидирующий город на Новой Земле, его интерес может как-то соприкасаться с этим, – он пожал плечами.

– Возможно, – вслух произнёс Дэмиен, а сам подумал: «Зачем же ему власть, если он и так всем управляет. Кукольник хренов». – Как же уже достал этот Даст… Вечно суёт свой нос в наш город… – Дэмиен вздохнул и потёр переносицу, продолжил: – Возможно, он заинтересован в моей гибели, но тогда не вижу смысла ему объединяться с Анхаилом. Было бы его желание сильно – про меня бы уже забыли. Зачем же ему Анхаил?

В кабинете вновь стало тихо.

– Ладно, – заговорил Дэмиен. – С Валерионом Дастом надо будет обязательно встретиться и выяснить, что ему нужно. Ну, или хотя бы с его представителем… Без информации мы как без рук. Остался третий вариант и, как всегда, последний – грубая сила. Тревор, тебе слово.

– Да. Сил у нас хватит не только на Новый Свет и Монастырь, но ещё и на блокировку полуострова Рут.

– Об ответе Рут поговорим позже. Пока ещё ничего не произошло, – сказал Дэмиен.

– Хорошо. В общем, мы сможем разбить всех троих разом, но действовать придётся решительно и, что самое важное, первыми.

– Отлично, спасибо. Будем смотреть. Мартин, – обратился Дэмиен к сыну, – вчера вечером ты встречался с Михаилом, что он хотел?

– Рассказал про обезьяну. Всё в точности, что и Валерия, за исключением одного.

– Чего же? – спросил Майкл.

– Обезьяна говорит.

Бэнни присвистнул и включился в разговор:

– И что говорит?

– Дословно: «Недолго вам осталось».

– Интересно… – протянул Дэмиен. – Это тоже может быть винтиком… – он помолчал с полминуты, затем сообщил: – Со мной связался мистер Ро, представитель полуострова Рут, и изъявил желание встретиться.

– По какому поводу? – спросил Тревор.

– По словам мистера Ро – они хотят обсудить возможность учёных Рут обустроить лабораторию около Джунглей номер два, но, благодаря Бэнни, мы теперь знаем, чего они хотят на самом деле.

Новый Свет.

Небольшой город, который местные жители называли Поселением Творца, выглядел как большой посёлок. Его дома были не выше четырёх этажей, и наиболее высокие располагались ближе к центру. В самом центре города стоял памятник Варону Пандизу, отцу Анхаила и основателю Нового Света, а рядом с ним, немного меньших размеров, памятник самому Анхаилу.

Недалеко от центральной площади, прямо за памятниками, находилось единственное место на Новой Земле, где можно было приблизиться к Творцу и показать свою верность. Само сооружение, которое называли Пристанищем Творца, напоминало юлу, так как главный и единственный корпус был похож на четырёхэтажную «летающую тарелку» и находился на высокой колонне без дверей и окон. Именно в этом месте и собирались люди, чтобы почтить Творца и склонить его взор в свою сторону. Попадали они туда с помощью верёвочных лестниц или реактивных ранцев.

Прямо в центре холла от пола до потолка располагалась статуя в виде большого знака вопроса, установленная в честь Творца. Жители считали, что у существа, сотворившего такой огромный и сложный мир, внешность настолько необычна, что человеческий мозг не способен её воспринять, поэтому решили не выдумывать ничего и просто соорудили в его честь большой символ «?». С крыши этого здания высоко в небо устремлялась башня, где можно было уединиться и побеседовать с Творцом. Её позволялось посещать не более одного раза в тридцать дней, чтобы не раздражать могущество, которое скрыто под большим знаком вопроса.

В то самое время, когда шло заседание в самопровозглашённой столице Новой Земли, в Поселении Творца, тоже самопровозглашённом, управляющий также собрал своих советников, а точнее, как он сам их называл, помощников. Разместились они за небольшим деревянным столом, созданным специально для важных разговоров. Он стоял посреди большого сада за Пристанищем Творца. Территорию ограждала высокая стена, чтобы никто не мог помешать сидящим, подслушать их и, что самое важное, чтобы Творец мог слышать их отчётливо и вести в нужном направлении.

Все трое носили рясы, отличавшиеся только цветом. Беседу было принято вести спокойно и монотонно, не выражая никаких эмоций, даже скрытых, ведь ими можно поделиться и наедине с Творцом, а в принятии важных решений они могут навредить.

Анхаил, крепкий, жилистый, недавно пересёкший отметку в пятьдесят лет мужчина в чёрной рясе, с морщинами на лбу и едва заметным родимым пятном на левой щеке, посмотрел на Хусто, тем самым намекая, что пришла его очередь говорить.

– Мартин хотел меня убить. Дэмиен же попросил дать им несколько дней на раздумья.

– Этот Мартин… – Анхаил медленно потёр ладонь пальцами правой руки. – Без Дэмиена он может стать неприятностью. Как с ним поступим?

– Думаю, им будет легко манипулировать, – сказал Хусто, – но только если он не найдёт себе сильных советников.

– Ладно, мысль посажена, пожнём плоды, когда он официально заменит Дэмиена, – сказал Анхаил и взглянул на Икута.

– Олег пожелал встретиться с вами, – сказал тот.

– И что же разожгло такое желание?

– Ваше… пророчество про обезьяну сбылось. На него это произвело впечатление.

Икут давно работал с Анхаилом и глубоко в душе верил, что они ведут человечество к большим переменам, к замене материальных ценностей духовными. Верил, что люди живут неправильно, что они «настроены» неправильно и требуют вмешательства. Верил также, что Анхаил достаточно сильно развит духовно, чтобы совершить эти изменения. Но никак не мог взрастить в себе веру в то, что Анхаил является проводником воли Творца, да и в того Творца, о котором твердил Анхаил, тоже не до конца верил, сомневался. Иногда он и сам не понимал, что делает в этой организации, но затем твердил себе, что является частью грядущих перемен, и успокаивался. Так что, сам того не замечая, он всегда запинался перед употреблением слов вроде: «пророчество», «предсказание», «видение», «прикосновение Творца». Хоть он и не особо верил во всю эту «пророческую фигню», но всё же потакал прихотям своего наставника из-за глубокой веры в выбранный им путь. Анхаил зачастую обращал внимание на сомнения своего советника, и оставлял их без обсуждения, но не сейчас. Сейчас он даже не заметил скепсиса в словах Икута.

Глаза Анхаила невольно раскрылись. Всю свою жизнь он шёл по пути, проложенному рассказами матери, и по странным внутренним ощущениям, но сам никогда не чувствовал присутствия Божества. И вот, наконец, это свершилось. Один из тех снов, которые казались реальнее реальности, сбылся.