Марк Вэндэмс - один

– Это хорошо, – спокойно проговорил Анхаил. – Разведка Шанса может нам пригодиться, когда в развалинах наконец проснётся Он.

Икут и Хусто мельком глянули друг на друга. Уже прошло много лет с того момента, как Анхаил предрекал появление человека, который не утратит способность «спящего» и сможет влиять на реальность с помощью мысли. Многие уже позабыли об этом пророчестве, но не Анхаил, и не его советники.

– И что ты ему ответил? – спросил Анхаил.

– Чтобы он связался со мной, когда созреет.

– Ты уверен, что он свяжется?

Икут кивнул. Его глаза были полузакрыты, рот выглядел ровной полосой, брови расслаблены.

– Уверен.

– Хорошо, человек в разведке будет нам на пользу. А теперь давайте поможем вернуть сияние душам работников Производственных Полей.

– Это честь для меня, – произнёс Хусто и встал, склонив голову.

– Это честь для меня, – произнёс Икут и встал, склонив голову.

Анхаил проследил за помощниками, пока за их спинами не закрылись двери, затем отошёл от стола переговоров и уселся в позу лотоса прямо между кустами. Он выровнял спину, закрыл глаза и слегка запрокинул голову, направив лоб к небу.

Так он просидел около тридцати минут, затем открыл глаза и проговорил:

– Спасибо.

Тело обмякло, спина сгорбилась. Анхаил выдохнул и завалился назад. На лице его застыла слабая, едва заметная улыбка.

Из дверей, за которыми скрылись помощники, вышел мужчина и направился к Анхаилу.

– Люди уже собрались, – сообщил он. – Ждут в холле.

Анхаил обернулся.

Над ним стоял мужчина с короткими каштановыми волосами. Из-под коричневой тряпичной рясы выглядывали татуировки на груди и руках. Широко открытые карие глаза были подпёрты почти чёрными мешками. Губы слегка расплывались в добродушной улыбке.

– Честер, обезьяна объявилась, – проговорил Анхаил.

– Да вы что? – не скрывая искреннего добродушного удивления, спросил Честер. – Значит, скоро и Он пробудится.

– Надеюсь.

Анхаил усмехнулся и начал медленно вставать.

Колонна из трёх автомобилей со скоростью 300 км/ч мчалась по трассе, которая объединила Шанс с Развалинами № 2, где разведгруппе предстояло провести следующий месяц, а то и больше. Первым нёсся, а выражаясь буквально, парил автомобиль с Кевином и Артуром на борту. На вопрос: «Почему они выбрали именно парящую машину?», Пётр не смог дать ответа, но уже заготовил шуточку на тот момент, когда те отстанут в развалинах. Дальше мчался на своём автомобиле Джек, который любезно принял Анну к себе. Его автомобиль на вид был обычным четырёхколёсным, но с различной защитой спереди и сзади. Замыкал колонну фургон Петра.

Марк, как обычно, прилип к окну, разглядывая бескрайние поля, иногда сменявшиеся густыми зарослями деревьев и кустов, обступавших дорогу с обеих сторон.

– Странная природа. Я совсем не помню лесов или чего-то подобного по дороге из Киева в Одессу, – заговорил Марк. – И эта трава в полях… Такая высокая. А кстати, почему дорога такая пустая и ровная?

Пётр развернулся на переднем сидении:

– Первые несколько лет тут было не проехать. Поля были заполнены тем, что осталось от танков, машин и даже самолётов. На дорогах стояли тысячи единиц проржавевшей и сгоревшей техники. Но власти собрали весь мусор и передали на Производственные Поля Нюлайфа в качестве сырья для промышленности.

Марк кивнул, сжав губы. В его поле зрения попал пролетавший над фургоном объект.

– Это что? – он ткнул пальцем в лобовое стекло, в порыве оторвавшись от кресла.

Пётр проследил за рукой Марка.

– Это «Пактон», своеобразный самолёт. Таких на Новой Земле два. Один у Дэмиена Кинга – главы Нюлайфа, второй – у Монастыря.

– Почему только два?

– Их производили в Канаде, а заново начать производство не удалось из-за нехватки материалов и умов.

– И что же в нём особенного?

– Он… Ну… Можно сказать, он плывёт по воздуху, а точнее, по молекулам азота. За пятьдесят лет до начала «вымирания» изобретатель с фамилией Пактон во время одного из своих экспериментов случайно открыл элемент, атомы которого отталкивались от молекул азота, как магнитики при сближении. Теоретически, если предмет из такого вещества опустить в заполненное азотом пространство, то он никогда не остановится. При этом ни молекулы, ни атомы не разрушаются, они вообще никак видимо не контактируют. Атом пактония (так назвали элемент), как бы пытается объехать молекулу азота и оттолкнуться от неё, при этом каким-то непостижимым образом он не затрачивает энергию, а наоборот, вырабатывает её и выбрасывает во вне. Будто этой энергией и отталкивается, – Пётр замолчал и посмотрел на Марка: следит ли он за его мыслями.

– Продолжай, – настоял Марк.

– На основе этого открытия и был изобретён вечный двигатель, а со временем и вот такие «Пактоны».

– А парящие авто?

– Они тоже работают на вечных двигателях, но там иная система передвижения – они, как ты сам сказал, парят в воздухе благодаря выделяемой энергии, которая отталкивает их от твёрдой поверхности.

– А как же этот «Пактон» летит прямо и так быстро? Вряд ли перед ним протоптана прямая дорога из азота.

На физиономии Петра расплылась довольная улыбка – его редко когда понимали новенькие, особенно в разговоре на научные темы. А иногда и не только новенькие…

– Поэтому «Пактоны» начали выпускать только в две тысячи восемьдесят девятом году. Учёные понимали возможности этого открытия, но никак не могли достичь полного контроля управления. Мой прадед, работающий тогда в ОНСЗ…

– ОНСЗ?

– Да. После гибридной войны в две тысячи тридцатых здравомыслящие люди решили перестать соперничать в области науки, объединились и назвали себя: «Объединённое научное сообщество Земли». Но их начали душить корпорации-гиганты, тряся большими деньгами перед носами директоров лабораторий и институтов ОНСЗ. Те держались достаточно долго, сорок лет, но всё же сдались, и ОНСЗ развалилось на множество частей и разлетелось по всему миру, разнося свои открытия по отдельным странам и конторам.

Марк кивнул и уставился на Петра в ожидании продолжения.

– Так вот, мой прадед, ещё во времена ОНСЗ предложил контролировать атомы пактония с помощью безазотного вакуума. То есть, наполовину закрыть атом оболочкой, внутри которой будет вакуум с концентрацией азота в ноль процентов, оставляя лишь половину атома для воздействия с окружением, и с помощью пульта управления двигать этой оболочкой, регулируя расстояние и наклон между атомами пактония и азотом, что означало скорость и поворот. К сожалению, надеть на атом оболочку, не уничтожая его, оказалось невозможным, так что этот проект отложили, пока таинственный учёный из Сербии не смог объединить молекулы пактония в один большой пактоний размером с крошку, на который уже смогли надеть оболочку так, как и предлагал мой прадед. Как он их соединил и что для этого использовал – сегодня никто не знает, так как эти знания остались в прошлом вместе с Канадой и единственным заводом, который смог наладить производство «Пактонов». Может, когда-нибудь… кто-нибудь… но не сегодня. Так вот, в нижней части «Пактона» есть четыре подвижных отсека…