Эрвина Ловелл - Меланиновый синдром

– Я… Мне надо идти, до свидания! – и Ангелина сломя голову вылетела из кабинета, в то время как доктор, даже не успев ничего сказать, смотрел на нее с открытым ртом.

– …или просто по Сибири соскучился? А вообще ты в Томске надолго остановился или сразу туда поедешь? Когда, говоришь, тебе в Парабели надо быть?

– На той неделе, в среду.

– То есть все-таки соскучился?

– Ага, щас, поперся бы я в это Хуево-Кукуево просто так.

– Ясно все с тобой. На что только люди не идут ради «северных». Ты прям как моя бывшая. Тоже в эту жопу мира, в Парабель, все собиралась, когда мы еще не развелись. Постоянно срались из-за этого, – театрально посокрушавшись, Антон переключился на Розу, которая за все время сказала от силы три слова. – А ты, кстати, почему в Томск вернулась? Питер не понравился? – он уже не раз спрашивал ее об этом.

Роза немного помедлила с заранее заготовленным ответом, с завидным усердием создавая видимость какой-то деятельности. Уже давно пора ехать домой, она и так сегодня засиделась на кафедре.

– Не знаю. Просто устала от большого города. Наверное.

– Правильно! Томск ведь гораздо лучше, это же Сибирские Афины! Город студентов! А сестра-то у тебя как, учится? – об этом тоже спрашивает не впервые.

– Да. Первый курс.

– Нравится хоть?

Роза пожала плечами и, оторвавшись от монитора, приложила ладонь ко лбу. От постоянного сидения за компьютером ее начало беспокоить сильное напряжение в глазах, иногда перерастающее в боль.

– Вроде да.

– А твои родители все еще в Правообском живут?

– Нет, они переехали в другой поселок.

С Антоном Роза была знакома еще со времен студенчества, учились на одном факультете и даже в одной группе. Как и с Пашей, который, в отличие от них, не стал оставаться на кафедре, заявив, что бумажная работа и преподавание – это не для него. Насколько Роза знала от общих знакомых, Паша получил второе высшее, и когда закончил химический факультет, начал работать у нефтяников, теперь мотается по вахтам. Вот и сейчас его отправили в новое место, в Сибирь. В Томске он оказался проездом и, пользуясь случаем, решил навестить родной университет, а заодно и всех своих старых друзей.

– Ты, Роз, прям похорошела. Замуж-то еще не вышла?

Это прозвучало как гром среди ясного неба.

– Нет.

Ответом (пускай и Роза ничего не спросила) послужил кивок, и неясно было, как его расценивать. Такая странная встреча. О чем вообще можно беседовать с человеком, с которым встречались и собирались пожениться семь лет тому назад, а это совсем не маленький срок.

И вроде потом жизнь раскидала обоих по разным плоскостям: она уехала в Питер, он исколесил полстраны. А сейчас сидит перед ней как ни в чем не бывало.

И как все-таки Паша постарел! Поправился прилично, черты огрубели, голубые глаза потускнели, в уголках залегли морщины, голос стал прокуренным и скрипучим, залысины появились… Грустно все это. У Розы не осталось к нему никаких чувств, и она не могла до конца понять, рада ли его видеть.

– Тебе идет с длинными волосами.

Роза хотела сказать, что на самом деле они нарощенные, но в итоге просто кивнула и вежливо улыбнулась: мол, спасибо за комплимент. Сколько себя помнила, она всегда мечтала о длинных светлых волосах, мучилась, отращивала, перепробовала кучу дорогущих средств, сбилась со счета, сколько раз ходила в разные салоны на всевозможные оздоровительные процедуры. Но ничего не помогало. Не росли ниже лопаток, и все тут!

В конце концов она не выдержала и вернулась в один из этих самых салонов, где за двенадцать тысяч получила локоны своей мечты.

– Ладно, мне бежать надо, а то Геля потеряет, – бросив мимолетный взгляд на наручные часы, Роза второпях засобиралась. С тех пор как, помимо всякой бумажной работы, ей пришлось еще и преподавать, она была вынуждена больше времени тратить на университет. Ей не особенно хотелось этим заниматься, она согласилась исключительно по просьбе декана. – До завтра, – небрежно махнула Антону, пытаясь понять, где бросила куртку.

– Да ладно, посиди еще с нами. Давайте хоть чай попьем, что ли. За встречу. А то когда еще втроем соберемся? – Антон заулыбался. В последнее время Роза не так часто видела его на кафедре, он был занят какими-то проектами. И она бы слукавила, если б сказала, что не скучает по его непосредственности, по его мыслям вслух, сарказму и болтовне. Антон всегда был приятен в общении и легок на подъем, люди к нему тянутся. Таким запомнила его Роза, таким он и остался. Ничуть не постарел. Да и эта его молодежная стрижка…

Пока Антон ставил чайник и распечатывал коробку конфет, одновременно разговаривая с Пашей, Роза то переставляла с места на место уродливый кактус, который, наверное, является ровесником их декана, то делала вид, что ей очень хочется собрать еще более древний кубик Рубика – «сувенир» кафедры. Несколько раз она пыталась включиться в беседу, но постоянно чувствовала себя не в своей тарелке.

– Кстати, вы, может быть, слышали… Ну ты-то, Роза, точно должна была слышать, – возбужденно затараторил Антон, прихлебывая чай. – В московском университете планируют открыть кафедру астробиологии. Астробиологии, мать вашу! И причем это не просто какие-то там разговоры, а есть уже конкретные проекты. Я сначала думал, что все это хрень – ну согласитесь, маловероятно, что на это финансирование пустят, по крайней мере, у нас в стране, – ан нет, оказывается, не пиздеж. Ваня, он сейчас как раз в Москве работает – помните же его, толстый такой – это подтвердил. Сказал, что у них в университете планируют открыть лет через пять, может, больше.

– Да пиздабол этот твой Ваня, – Паша украдкой взглянул на Розу, которая даже не притронулась к чаю. – Пиздит он как дышит. Я тут, походу, один не в теме, что это за астробиология, – он действительно был далек от «всего этого теоретического», просто искал любой повод пообщаться со старыми знакомыми… со знакомой.

– Астробиология? – но общаться в итоге приходилось с Антоном, который отвечал на вопросы без задних мыслей. – Ну это, грубо говоря… В общем, это та же биология, только инопланетная.

– Это как?

– Ну, как бы тебе объяснить… Эх, поэтому-то я и ненавижу преподавать! – на эмоциях вскинув руку с кружкой, Антон едва не расплескал свой чай. Его темно-карие глаза искрились живым интересом. – Короче, следи за мыслью. В общем, на основе собранных данных о той или иной планете мы можем предполагать, какой может быть жизнь на этой самой планете. Вот как-то так.

– Ну ты, Антош, загнул. Мог бы и на человеческом языке объяснить. Эйнштейн хуев.

– Ай, с тобой бесполезно разговаривать, – в полунаигранной снисходительности закатив глаза, Антон махнул на Пашу. – А ты, Роз, что-то знаешь об этом?