Николай Литвинов - Электричка

– Ирина.

– Очень приятно, а у брата очки такие серьёзные, как он ездит?

– Да это в школе ему какой-то придурок дверью заехал, вот у него зрение и ухудшилось. Я бы этого пацана своими руками придушила.

– Это да, тут без вариантов. Ну, спасибо, рад был видеть.

– Спасибо-то за что?

– Да так просто.

Глупая моя улыбка делала меня ещё менее привлекательным, чем пацана из школы, который приложил её брата.

Я залил двадцать литров, и у меня ещё сдача осталась. Вот это цены! Всю оставшуюся дорогу я просто болтал с родителями, мне хотелось как можно больше взять от этой встречи, с этого момента, с этого состояния целостности туда, где их уже нет. Но эта встреча с девчонкой и её братом, и как тут все оказались рядом… По ходу, это дело «надсмотрщика», с которого я спрошу, в чём суть-то всех моих действий.

Я не успел доехать до дачи, и меня перенесло обратно в вагон электрички. В нём ничего не происходило: как сидела дама в телефоне, так и сидит, как был он пуст, так он пустым и остался. После часа такого переноса сознания, мозг хочешь, не хочешь, а требует ну, хоть каких-то изменений в вагоне, потому что он не может принять, что здесь по времени прошло не более секунды.

– Ты доволен?!

– Ну, если сказать, что ты позволил мне встретить родителей, то, конечно, да, даже если скажу, что это было нелегко. Смотреть на них вот так, в упор, как будто ничего не произошло, и разговаривать о каком-то вероятном совместном будущем. Но мои сны, наверное, меня к этому готовили. После ухода родителей мне часто снились сны, где я с ними разговаривал, и мне становилось легче, и, как оказалось, это были вещие сны. А что с девчонкой – почему ты не сказал, что она сестра парня, которого я приложил в школе?

– Ну, ты не спрашивал.

– ???…Да что тут скажешь, я-то не всевидящий.

Я пытался как-то во всём этом разобраться, понять, с кем я вообще веду беседу, и для чего это всё, но перемещения и события, в которые я возвращаюсь, вызывали столько эмоций, что взглянуть на это всё со стороны не представлялось возможным.

– Скажи, наблюдатель, это стоящее хоть дело?

– Да, это стоящее дело, и знай, без тебя я ничего не исправлю.

Мне его слова не сказать, что помогли, но как-то обнадёжили: даже если это всё один большой сон, должен же я понимать, что занимаюсь хоть во сне нужными делами.

– Что дальше? Время идёт… – Тут оно почти стояло, до станции ещё минут десять.

– Нам понадобится какое-то время на то, чтобы ты смог проверить свою память, всё ли мы так сделали. Изменения должны быть минимальные.

– Ну, типа, как с ремонтом машины. Я уже припоминаю, что от бати мне прилетела вторая оплеуха за то, что мать осталась без новой теплицы, а батя без рыбалки.

– Ну, голова на месте, значит, изменения минимальны.

– Шутник ты, однако.

Щелчок, всё потухло.

Холодный осенний дождливый вечер, машины стоят друг против друга, горят габариты. В центре две группы молодых, и не очень, парней о чём-то беседуют. Вооружённая охрана, ситуация напряжённая. Брат Владимир и его друг Ванька ведут разговор с очередными залётными «братками»: главарь по центру, трое его подручных в коротких кожаных куртках немного полукругом обступили ребят. Сейчас они пытались объяснить брату, что наша фирма стала довольно прибыльна в городе, и хотелось бы им понять, какой вклад мы можем внести в места не столь отдалённые, да и за спокойствие и здоровье наших работников. Простым языком, скинуться в «общак», да и на лапу им выделить процент за здоровье наше и нашего окружения. Обычная рэкетирская схема того времени. Это уже не первая бригада, пытавшая как-то насесть на нашу фирму. Но старшие знакомые, ещё при жизни отца, посоветовали сделать свою охранную фирму, связи у нас были довольно глубокие в городской администрации, да и среди местных промышленников имели уже определённый рабочий авторитет. Все знали, что за себя и за своих близких постоять можем, и есть чем. В то время государство защитить никого не могло, приходилось подстраиваться и брать дела в свои руки. Город был промышленным, и много молодых заезжих бригад пытались обосноваться у нас, но довольно дружный коллектив самого города всегда давал отпор таким наглецам.

Так и в этот раз, мы стояли и слушали их предложения, а наш знакомый следователь, уже с автобусом ОМОНА, ждал сигнала к началу захвата. У нас была возможность и самим разобраться с этими заезжими, но концерт, который дальше происходил, убирал нас из подозрения в ликвидации неуместной бригады.

– Так, бери машину, дуй на Грибоедова, у нас десять минут.

– Слушай, как отсюда-то свалить, ты знаешь, что сейчас будет, народ не поймёт.

– Да всё поймут, сигнал дашь, как отъедешь.

– Да, а Вовка что подумает – «брат кинул в нужный момент»?

– Да кого ты кинул, ты сам эту стрелку забил и договорился со своим «следаком». Скажешь, что импровизировал, ты же тут гений переговоров.

Да, на тот момент я в этом деле уже набил руку. Что ни неделя, то новые разборки, то по делу, то по вот таким залётным фраерам. Раньше, честно, если едет груз без охраны, то в семидесяти процентах он мог быстро поменять хозяина. Пока мы к этой логистике приноровились, пришлось и поднатаскаться в блатном мире. Пока твои институтские друзья-товарищи изучают маркетинг, строят честный бизнес, восстанавливают производство в городе, тебе приходится для этого всего честного создать купол безопасности, и по этой причине общаться с людьми, с которыми, ну, не приведи господь, сейчас встретиться.

– Да чтоб тебя, не по понятиям сейчас ситуацию сделаем.

– Сейчас это не важно, тут все живы останутся, а на том краю города кого-то могут убить. Садись в машину, охрану не бери, сам справишься.

Я молча направился к машине, Володька обернулся, я кивнул. Я понимал, что он справится, всё-таки старший брат. Мы всё начинали вместе, задачи и понимание происходящего были едины. Через минуту я уже мчался на другой конец города, скинул на пейджер сигнал – там сейчас концерт, а я еду кого-то спасать. Ну, лады, двигаем молча. Грибоедова – улица тупиковая, находилась в частном секторе, старых домов десять от силы. В конце улицы заведённая машина, двое амбалов нависают над каким-то дедом. Как будто я никуда не уезжал. Стоят и что-то ему так агрессивно впаривают, третий, чуть позади, в руке держит биту. По ходу – ребята вышибают долги. Времена тяжёлые были, кредитов банки не давали, а люди как-то старались жить. Вот и залезали к бандитам в долги, кто по своей глупости, кто по своей слабости. Я остановился довольно близко, фары не выключил, машину не глушил. Открыл дверь вышел из машины.

– В чём дело, ребят?