Марио Нелли - Маскарад снов

Вдруг из-за поворота показались люди в серой униформе.

– Решайся! – крикнула Лана.

На щеке Амиссы блеснула скатившаяся слеза:

– Прости, – одними губами произнесла она.

Из зарослей послышались выстрелы. И девушки, не оборачиваясь, побежали в разные стороны.

***

Север встретил Амиссу огромными башнями из серого камня, прячущимися посреди векового леса. Солдаты из неизвестной роты продолжали её преследовать.

Большой пепельного цвета город, состоящий только из прямоугольных башен и вышек, терялся высоко в таком же сером небе.

Все это сооружение покоилось на широкой равнине с выстриженной травой.

Амисса подбежала к холодному, поросшему мхом камню.

Толкнув тяжелую дверь одной из башен, она очутилась в пролёте нескончаемых рассыпавшихся лестниц, причудливо переплетавшихся между собой. Услышав грохот за спиной, она помчалась вверх по первому попавшемуся подъему. В темноте она спотыкалась о камни, пальцами чувствуя шершавые, почти острые стены могущественного замка.

Она бежала все выше, совсем не зная дороги. Понемногу глаза привыкли к зловещему мраку и Амисса, не чувствуя ног, замедлилась. На пути тут и там отсутствовали лестничные пролёты, свисали сорвавшиеся балки и лежали валуны, заставляя искать другой путь.

Наконец-то девушка добралась до вершины башни, толкнув несопротивляющуюся дверь в потолке, она вышла на тихую площадку, огороженную прямоугольными зубцами.

Амисса завалила вход в башню и шумно выдохнула. Времени было мало: скоро её найдут.

Она пнула каменную крошку на холодном полу и подошла к краю.

Взгляду предоставлялся безмятежный и величественный вид: деревья обнимали дальние башни замка, трава, кажущаяся сверху зелёным ковром, застыла; на розовеющем от рассвета небе появлялись невесомые облачка, гонимые неторопливым прохладным воздухом начинавшегося утра.

Однако часто мирная природа становится антиподом человеческих взаимоотношений, а тишина и безмятежность – лишь затишьем перед бурей.

В тяжёлых стенах башни уже слышался стук множества ботинок.

Амисса судорожно начала искать другой выход, но ни одно место на земле ей уже не казалось родным и безопасным.

Отбросив философию, она окинула взглядом все башни.

Центральная была огорожена баррикадами и, по мнению Амиссы, имела укрепления от нападений, а также оружие.

Но единственной небесной дорогой к ней был плющ, густо растущий кое-где на башнях.

Продолжая бросать последние козыри из рукава, рискуя, Амисса запрыгнула на один из зубцов, хватаясь за плющ.

В этот же момент дверь наверх башни разлетелась в щепки и заблестели нашивки.

Амисса проворно, но с большой осторожностью, начала продвигаться по плющу в сторону центральной башни, которая, к счастью, оказалась почти соседней.

Абстрагируясь от криков людей в униформе, она добралась до полуразрушенного моста между башнями. Спустившись на рассыпающийся от времени камень, девушка, как кошка, начала пробираться по каменной жерди, балансируя над пустотой. Она старалась не смотреть вниз, куда она могла сорваться в любую секунду. Опыта канатоходства у Амиссы не было, но проведенное время в горах избавило её от излишней боязни, а желание достигнуть своей цели заставляло упорно двигаться вперёд.

Вот уже Центральная башня оказалась перед лицом девушки и она, не раздумывая, ухватилась за выступы.

Во время своего бегства Амисса постаралась уйти из поля зрения военных, хотя бы на минуты, что сберегло бы количество их пуль и жизнь самой Амиссы.

В их меткости она не сомневалась, но в то же время они не знали, с кем имели дело. Карабкаясь вверх по холодной и местами склизкой от мха башне, девушка не сводила глаз с оконного проёма наверху.

Оно, как спасительный тоннель, манило к себе все больше с каждым метром. Лишенное стекла и охраны оно было лучшим путём отступления и удерживающей позицией.

Амисса почти добралась до окна, когда её обнаружили люди в униформе. Вопреки её ожиданиям, они не стали стрелять с земли, где пулями было её не достать, однако они проникли в соседнюю башню, откуда обзор и сообщение между платформами был куда лучше.

О спасительном окне пришлось забыть.

Сменив курс и едва не сорвавшись в далекую траву, Амисса старалась добраться до другой стороны башни.

Люди в униформе заняли позиции снайперов.

Вдруг над головой Амиссы открылось маленькое окошко, казавшееся смотрящим забаррикадированным до этого момента.

В нем показалось знакомое Амиссе лицо девушки с короткими каштановыми волосами, которое как всегда было наполовину закрыто солнечными очками.

– Возьми меня за руку! – крикнула она.

Амисса колебалась. Она уже не знала на какую дисциплину это испытание и кому можно верить, если можно верить вообще.

Стоило ли ей бросать Лану, подозревая в предательстве? Стоило ли ей бегать по замку вместо того, чтобы переждать где-нибудь в вершине дерева? Как это место нашли игроки маски? Они ли это вообще или просто еще одна ловушка? И конечно, стоит ли доверять свою жизнь Арии, протянув ей руку?

– Чего ты ждёшь?! – заорала Ария, стараясь перекричать звук начавшегося обстрела.

Выбирать уже не приходилось. Амисса протянула руку девушке наверху.

Та, в свою очередь, рывком затянула её в башню и затворка за спиной Амиссы захлопнулась.

Шаги в неизвестность. Нам всем приходится однажды шагать, чтобы продолжать свой путь, двигаясь к цели или ища её.

Никто не может с уверенностью сказать нам, что мы поступаем верно или того требует случай. Даже мы сами. Но единственное, что отличает нас в собственном выборе от окружающих – это то, что мы можем попытаться поступить правильно, искренне веря, что выход есть всегда.

***

В запертых стенах ледяного камня вспыхнул факел. В маленьком помещении с забитыми выходами было тепло. На полу кое-где опасно лежала охапками солома.

На Амиссу смотрели четыре пары удивленных глаз.

В полумраке, с затихающими залпами снаружи она осмотрелась.

Одни большие глаза она уже знала. Они светились твёрдой уверенностью и самодовольством, что подчеркивали уголки смеющихся губ. Ария стояла в неизменном изящном синем костюме, оглядывая всех игроков маски и улыбаясь.

Рядом на бревне сидела девушка с длинными чёрными волосами, которые блестели в теплом свете огня и вились от влажности, затаившейся в замке. Она улыбалась, опираясь двумя руками на бревно, и её глубокие глаза, казалось, тоже мило улыбались.

Поодаль сидели ещё одни удивленные глаза. Их цвет определить было невозможно, тем более в полумраке. В них не было ни глубины, ни мысли. Они были похожи на цветущую осенью гладь воды, за которой, возможно, скрывается что-то удивительное, но где-то очень глубоко, куда просто так не пускают, маскируя поверхность под глухую стену.