Святослав Логинов - Мемурашки

Полагаю, что ни до, ни после этого события никто не читал газетных материалов столь внимательно и не усваивал их так полно.

Когда я был маленький, моя кровать была затянута сеткой из толстых верёвочек. Потом я вырос и сетку убрали. Зачем? – ведь я и так прекрасно забирался в постель и вылезал из неё через спинку кровати. Особенно любил это делать через ту сторону, где стоял диванчик, на котором спал Саша. Всё-таки лишний повод посидеть вместе с братом, а не сразу укладываться в постель.

Теперь сетки не стало и ничто не прикрывает меня от ночной комнаты. Зверь из-под кровати дождался своего часа и выполз наружу. У него толстые лапы с локтями, торчащими выше спины, угрюмая морда с жёлтыми клыками… маленькие глазки никелисто поблёскивают. Зверь зацепляется лапами за край кровати, тянется ко мне, разинув чемоданистую пасть. Я вскакиваю, заслоняюсь подушкой и просыпаюсь. Ночная жуть медленно отступает.

За окном утро, светит солнце. Ко мне подходит папа.

– Одевайся скорей, пойдём в зоопарк.

Как странно, в зоопарк мы ходим с бабушкой, а с папой гораздо веселее в артиллерийский музей. Там такие пушки!

Тем не менее мы идём в зоопарк, где всё знакомо и привычно.

И там, громко рассмеявшись, папа вталкивает меня в клетку к медведям. Вон оно, он всё-таки выполнил своё обещание и отдал меня зверям!

Мечусь по клетке. В голове единственная мысль: «Это не сон, ведь я помню, что проснулся!» Медведь встаёт и медленно направляется ко мне. Сейчас, когда между нами нет решётки, это совсем иной зверь.

Бросаюсь в дальний угол к лазу, который ведёт во внутренние помещения, и оказываюсь в большой квадратной комнате. Комната пуста. Серый неясный свет и четыре закрытых двери, ведущие в разные стороны. На дверях таблички. Я ещё не умею читать, но знаю, что там написано. На одной: «Баба-Яга», на следующей: «Колдун». Оборачиваюсь назад, тут надпись «Медведь». Конечно, там медведь, это я знаю отлично, только что оттуда.

На четвёртой двери таблички нет. Я не жду ничего хорошего, но без колебаний шагаю туда…

Этот двухслойный сон снился мне десятки раз. За дверью непременно оказывались такие кошмары, по сравнению с которыми смерть в зубах медведя покажется избавлением. Но всё-таки каждый раз, оказавшись в помещении с четырьмя дверями, я выбираю неизвестность.

Я стою, поставив одну ногу на скамеечку, а бабушка опустилась на корточки рядом и в десятый раз объясняет сложный процесс завязывания шнурков.

– Узелок, и петелька, и ещё петелька, и петелька вокруг петельки – и затянуть. А теперь если за этот кончик потянешь, он сам развяжется. Ну-ка, теперь сам пробуй.

– Узелок и петелька, и ещё петелька…

Получилось!

Великая победа над самим собой. Значит, я всё-таки что-то могу!

Удивительное дело, сейчас мне столько же лет, сколько было бабушке тогда. Я и сегодня не терплю завязывать шнурки, любой обуви предпочитая раздолбанные кроссовки, которые скидываю с ног и натягиваю на пятки, не расшнуровывая. Но когда судьба всё же заставляет шнуровать обувь, я твержу в уме волшебное заклинание: «Узелок, и петелька, и ещё петелька…»

В словах этих звучит необоримый оптимизм: неважно, что жизнь порой трудна и жестока, но раз однажды справились с бедой, то как-нибудь управим и всё остальное.