Белогор Седьмовский - Гуляй-Город

– Да, что это такое?! Нам надо всем подняться, собраться, и пойти протестовать на синюю площадь Ассигнации!

– Ты чего это вообще несёшь? – спросил тот, что только что возмущался, – Да и вообще, где твой намордник? Одень его быстро!

Тот поспешно начал его одевать, потупив взгляд.

– Несознательный ты гражданин! – продолжал он, наблюдая, как тот одевает намордник, и мотая указательным пальцем правой руки вверх-вниз, – А если бы ты меня сейчас укусил? Я бы тогда бешенство подхватил, ты!!!

Он хотел на него наброситься, но длина поводка не позволяла ему дотянуться.

– Ух, дурачье! Ты тех, кто против намордников и прививок не слушай – они все нигилисты и анархисты! Они же развалят нашу страну, потому что мы послушаем их, и пойдем всё крушить и убивать без разбору. Нам же только прикажи!

– А он прав, молодой человек, – начал старик, который стоял рядом в одетом наморднике, – Если бы мы не носили намордники, то…

Федор уже не слушал их. Его мочевой пузырь требовал опорожниться. Он расстегнул ширинку штанов, и начал по-маленькому делать своё дело, ему было невтерпеж.

3

На следующей неделе в здании Принятия Решений снова начались политические дебаты. В этот раз снова думали, какое же решение им принять, чтобы оно пошло на пользу простых граждан. Потому что непростые граждане были либо в тюрьме как политзаключенные, либо жили в особняке на территории государственного заповедника, и каждый день ходили на охоту.

– Давайте подумаем, что же нам сделать, чтобы люди были счастливее!

– Давайте же подумаем!

– Неплохая идея: подумать о создании новой идеи.

– Подождите! – крикнул другой, и продолжил, когда все обратили на него внимание, – Мы же с вами думать-то не умеем!

В зале одобрительно закивали.

– Точно.

– Парень прав.

– Какие бы ужасные поправки в Constant мы внесли, если бы начали думать!

– Молодец, иначе бы нас в народе сочли за дегенератов!

– Давайте же крутить барабан!

– А кто будет тянуть Подсказку?

– Давайте это сделает Чичиков!

– Да, в прошлый раз мы приняли решение о намордниках, и всё благодаря его Подсказке!

Они снова покрутили барабан, и им выпала очередная подсказка. Депутат Чичиков, что был в самом синем халате зачитал содержимое:

– Ничто не делает человека счастливее, чем любимая работа.

– Вот и решение!

– Как это проницательно!

Чичиков подвязал пояс халата, потому что он начал распахиваться, а на собраниях запрещено было носить под халатом нижнее белье – это считалось не гигиеничным, и тем более, неприличным…

– Я предлагаю вызвать учёных, чтобы они создали пилюли, которые смогут сделать людей счастливее! Чтобы они могли много работать!

После оваций, восхищений, и некоторых вопросов, собрание вновь разошлось. Они одели свое нижнее белье под халаты, и часто обменивались им, потому что у всех трусы были одной фирмы, одного размера, и белого цвета.

Через неделю они дали интервью журналистам, и в столице вышла статья в газете, что планируются ввести пилюли счастья, которые дадут людям того, чего им не хватает больше всего – полного погружения в работу и отсутствия к ментальным переживаниям и рефлексии. Для соблюдения этой поправки в Constant было создано новое силовое государственное учреждение – Ментальная Полиция. Люди должны прийти на чипирование, чтобы было проще регулировать их уровень счастья. Если они не принимают пилюли, то чип это фиксирует, и его не пускает турникет в магазины и прочие учреждения.

Вскоре учёные разработали пилюли, которые заставляют определенные отделы головного мозга прекращать свою работу. Это позволяло человеку полностью уйти в работу и найти свое счастье.

4

Ганарей читал газету, сидя полуголым на кухне, распивая пиво из гранёного бокала, положив ноги на стол, и откинувшись на спинке стула.

– Что это ещё такое?! А может я не буду счастливее от этих таблеток! Какие бредовые поправки!

В тот момент в дверь постучали. Ганарей, кряхтя и ругаясь матом пошел открывать дверь. Когда он открыл её, к нему ворвались люди в синих костюмах, и синих кепках.

– Будете счастливы, гражданин, вы просто ещё не принимали пилюли, – сказал один из них, который в отличии от других имел две черных дыры на погонах, – Когда примите, вы поймёте, что это счастье, к которому вы стремились всю вашу жизнь.

Они мгновение обменивались взглядами, после чего старший кивнул в его сторону, и сказал:

– Увести.

Двое здоровых парней взяли его под лопатки, и поволокли из квартиры.

– Да вы кто такие, молоток вас по гвоздю?!

– Ментальная Полиция, – ответил старший, предъявил документы и представился, – Энергетический Вампир второй степени Влад Дракула!

Ганарея увели, а офицер в звании Энергетический Вампир второй степени поправил фуражку, свой длинный и задранный воротник, подмигнул себе в зеркале, щёлкнул в пальцы, свистнул, и довольный покинул квартиру, сказав при этом:

– Скоро всех мы сделаем счастливыми!

Дверь за ним захлопнулась, и после этого можно было увидеть плакат. На нем был изображен знаменитый писатель Лев Толстой, приставивший указательный палец к губам, а ниже надпись:

«Устал. Решил поговорить с людьми. Разочаровался. Буду молчать.»

5

На улице стоял яркий солнечный день, на ветках возле пятиэтажного дома, архитектуру которого называли "Муравейником", сидели птицы, и перекрикивались между собой.

– Что это у людей происходит? – спрашивала Синица у старого ворона, – Стали прям как коровы, которых они выращивают для мяса и молока.

– Это они та-а-ак зако-о-оны принима-ают, и счита-ают, что соблюде-ение но-о-вого: созна-а-а-ательность, – медленно протягивал Ворон.

– Аргх! – раздалось по человечьи из окна квартиры, – Это они ещё закон о критике власти не приняли!

Это был попугай, который любил говорить обо всем с иронией.

– Ты не ори на человеческом, вдруг услышат и за Подсказку примут!

– Тогда будет ещё смешнее!

– Ну да, нам то птицам что? Ничего не будет.

На лавочке сплетничали старухи, подобно птицам на ветках.

– А смотри ка, Ганарея из семнадцатой то забрали! – говорила беззубая бабка, которая пыталась разгрызть семечку.

– Небось, наркоман был! – сказала вторая.

– Ты чего, Петровна? – спросила третья, – Какой наркоман? У нас давно за наркотики не сажают!

– Нет, почему же? – поправила первая, – Сажают – когда подбрасывают.

– Но наркоманам же не подбрасывают, если у них дома наркотики?

– Тоже подбрасывают. Полиция заходит, смотрит: "Ага, наркотики. Но так я его не арестую, потому что это его наркотики. А вот подброшу я ему свои, экспертиза покажет, что это был наркотик из полицейского пайка." А так не, не сажают, у него же наркотики свои, наркоманские то.