Макс Вальтер - Симбиоз

– Тонь? – повернулся я к девушке за поддержкой.

– Хули ты на неё смотришь постоянно?! – взорвалась Лена. – Заебал уже! Тоня это, Тоня сё! Может, ты её отъебёшь ещё?!

– Ты чё, Лен? – от неожиданности я даже отступил назад. – При чём тут это вообще?

– Иди на хуй! – прорычала она, отвернулась, отошла к окну и замолчала.

– Гер, они правы, – всё же подала голос Тоня, тихонько так, неуверенно. – Это не наша война.

– А чья? – развёл я руками и уселся на край стола. – Бля, как вы не понимаете, если сейчас не дать им пизды, потом будет поздно.

– Я уже сказал, мне совершенно поебать, кто будет править и какими землями, – в очередной раз обозначил свою позицию Мутный. – Мы сюда шли за дозой, вот и давайте придерживаться плана.

– Лен, – попытался достучаться я до сознания своей подруги, – ну ты же должна понимать, о чём я говорю.

– Тоню свою спроси, – фыркнула та, – а я своё мнение уже высказала.

– Их же всех убьют, – кивнул я в сторону выхода, намекая на остатки выживших.

– Да и хуй на них, – отозвался Мутный, который уже вовсю шарился по ящикам в кабинете.

– Мы можем стать их богами, – переключился я на тяжёлую артиллерию. – Если покажем им то, на что способны, будем жить здесь, как ферзи.

– Мне и так не хуёво, – подала голос Лена от окна. – Не хочу ввязываться во всю эту поебень. Поверь, Гера, ничем хорошим это дерьмо не закончится.

– Сука, да что с вами не так? – в очередной раз психанул я. – Это наша Родина, блядь!

– У меня дедушка на войне погиб, – вздохнула Тоня, – но я всё равно не хочу в это влезать.

– Идите на хуй короче, – я принял решение. – Не хотите – валите куда хотите: за героином, хоть на хуй, я останусь и помогу им.

– Ну и еблан, – прокомментировал моё решение Мутный, ковыряясь в ящиках стола. – Пизданут тебя долбоёба и нас вместе с тобой. Ох, ни хуя се, пузырь!

С последней фразой наркоман вытянул из ящика бутылку коньяка, откупорил её и, запрокинув голову, сделал несколько больших глотков прямо из горлышка. Затем беспардонно толкнул Лену и протянул ёмкость ей. Та не стала отказываться и тоже влила в себя граммов сто алкоголя. Пришла моя очередь попробовать. Я хотел было отказаться, но подумав пару секунд, махнул рукой и принял эстафету.

Бутылка опустела за два круга, и Тоня не отставала. По животу разлилось приятное тепло, а хмель слегка вскружил голову, добавив смелости в настроение. Мутный спокойно продолжил обыск, а я вернулся к незаконченной теме.

– Мы можем сделать этот город своим, – я попытался искусить их властью. – Он будет наш, все эти люди будут работать на нас!

– Тебе надо? – поморщилась Лена, которая вновь стала спокойной, как удав. – Ты хоть представляешь, какой это геморой? Все они станут каждый день ебать тебе мозг своими проблемами. Даже месяца не пройдёт, как они забудут, кто помог им освободиться от захватчиков.

– Всё будет не так, – помотал я головой.

– Нет, Гера, всё будет именно так, – подал голос Мутный, копаясь в ящиках шкафа у дальней стены. – Через год они сами устроят против тебя революцию, потому что ты душнила ебаная.

– Бля, ну хуй с ним с городом, – сдался я. – Давайте просто наебашим полякам.

– Гер, хватит на хуй, а? – ко мне подошла Лена и заглянула прямо в глаза. – Прекращай ты с этой поебенью. Нормально же всё было, что за вспышка патриотизма?

– Да потому что через год нам некуда будет идти! – сухо произнёс я. – Всё это будет не нашим, земли растащат, людей загонят в рабство…

– Ваще по хую́, – в очередной раз озвучил свою позицию Мутный.

– В твоих словах правда, – подала голос Тоня, – но мы всё равно ничего не изменим. Нас всего четверо, а там целые армии. Это всё – борьба с ветряными мельницами. Такие войны могут длиться столетиями, понимаешь?

– Не пори горячку, – снова подключилась Лена. – Это не наша проблема, не стоит вешать хомут на шею. Мы свободны, вольны делать что хотим, а ты пытаешься загнать нас в рамки.

– Нет, просто пытаюсь достучаться до вашей совести, – помотал я головой.

– Ха, я свою на дозняк выменял ещё лет десять назад, – хохотнул Мутный, который наконец-то завершил обыск. – Пойдём отсюда на хуй, а?

– Я, наверное, останусь, – моё решение вызвало тяжёлый вздох у Лены.

– Гера, заебал, – девушка закатила глаза, всем своим видом показывая, насколько именно.

– Я вас не принуждаю, можете валить, – спокойно произнёс я.

– Ты не хуже нас понимаешь, что мы без тебя не уйдём, – вставила своё слово Тоня, – но твоя затея провалится – сам всё скоро поймёшь.

– Пусть так, – я упрямо замотал головой, – но вечно скитаться я тоже не хочу.

– Пару дней назад хотел, – припомнил мои слова Мутный, – и нас всех это устраивало.

– Так и будем, как цыгане? – спросил его я.

– А чем хуёво? – пожал плечами тот. – Найдём дозняк, засядем в какой-нибудь селухе и будем спокойно кайфовать.

– Мне его идея больше твоей нравится, – кивнула в его сторону Лена. – Гер, не пори горячку, пожалуйста, давай уйдём. Пусть они сами разбираются с поляками, немцами, англичанами – нам не победить без поддержки армии. Да и какая, на хуй, армия встанет на нашу сторону?

В этот момент ожила радиостанция в соседней комнате. Шикающий язык был непонятен, но требовательный тон в голосе явно выделялся. Прошло, конечно, чуть больше, чем пятнадцать минут до назначенного времени связи. Скорее всего, на том конце специально тянули время – мало ли, может, в туалет люди отошли.

Однако на результат это никак не могло повлиять, местная рота мертва. Часть, конечно, успела сбежать, когда мы под покровом тьмы жрали души их товарищей и на данный момент оккупированная территория осталась без охраны.

Вскоре рация замолчала, так и не дождавшись ответа. А это значит лишь одно: в ближайшее время сюда нагрянут все силы захватчиков. И если мы их не остановим, то люди, что находились в плену, погибнут.

Вначале сломят их сопротивление, как минимум ополовинив. Тех, кому удастся выжить в мясорубке, в итоге поставят к стенке и расстреляют, в назидание остальным, чтобы окончательно сломить волю к борьбе.

Я это понимал и мои друзья тоже. Вот только в голове не укладывалось то, что можно положить хер на три с лишним тысячи человек. Моя совесть не желала мириться с этим.

– Я остаюсь, – в очередной раз озвучил я своё решение. – Я не смогу жить с тем, что дал умереть стольким людям.

– Гер… – начала было Лена.

– Всё, я принял решение, – упрямо замотал я головой. – Если хотите уйти – идите.

– Ну хули, – пожал плечами Мутный. – У каждого должен быть друг-долбоёб, не бросать же его теперь из-за этого.

– Хорошо, – не сводя с меня взгляда, согласилась Лена, – но жить после этого мы здесь не останемся. Просто поможем им отмудохать поляков и свалим.