Андрей Лисьев - Сломанное небо Салактионы

Океан и заросшие джунглями скалы внизу плотно укутывал ядовитый зеленый туман, опасный для человека, но, к счастью, никогда не поднимавший выше 2700 метров.

До боли знакомый и уже порядком надоевший геологу пейзаж…

– Элизабет! Вылезай! Замерзнешь! – мама-сфинкс позвала брюнетку из воды.

Подростки фыркнули. Абуладзе обменялся понимающей улыбкой со старухой. Остров с геостанцией располагался на экваторе Салактионы и замерзнуть в теплой, как парное молоко, воде было невозможно.

Девушка не ответила, а нырнула поглубже.

– Элизабет! – продолжала вопить мамаша.

Красная от смущения Элизабет направилась к берегу. Демонстративно неспеша. Лев Саныч полюбовался было упругими бедрами красавицы, по которым стекала вода, вздохнул и принялся обертывать готовую клешню в фольгу.

Абуладзе в три ходки перенес наверх печеную клешню, газовый баллон и гриль. Угол подъема составлял 60 градусов и, чтобы пользоваться лестницей, задействовать руки не требовалось.

Абуладзе уложил клешню на разделочный стол и скосил глаза на рюкзак, брошенный у двери в шлюз. Оставались еще два пассажира, чью подноготную Лев Саныч пока не просчитал.

Нескладный худощавый, но жилистый юноша. Рыжеволосый и темноглазый. Возможно, корни африканские, а может латиноамериканские? И необыкновенной красоты девушка-мулатка с кожей кофейного цвета. Ее подернутые поволокой глаза, которые бывают у коров и прекрасных дам на полотнах древних художников, притягивали к себе, как два магнита.

Парочка относилась к классическому разряду отношений «И что она в нем нашла?».

Едва коснувшись ногой платформы, парень сразу отшвырнул рюкзак и за руку увел подругу в противоположную от пляжа сторону, где по второй, уходящей вертикально вниз лестнице, можно было спуститься в рощу. Видимо, сейчас пара уединялась среди деревьев, ошибочно принимаемых ими за кипарисы.

Местное солнце, Гиза, клонилось к закату, пора было загореться звездам, которыми геолог привык любоваться за свою долгую жизнь на разных планетах. Но на небосклоне Салактионы звезд не было, и смириться с этим Лев Саныч никак не мог. «Да ладно звезды! Где планеты-спутники Гизы? Больше десятка планет земного типа, освоенных и не очень! Вон там должна быть крошечная Клиффшен, которую покинувшее Землю человечество колонизировало первой. Голубой серп гигантской Споогги виден по всей системе, но не виден на Салактионе. Почему? Где Дюрма? Где покрытая льдом Эгаро? Почему светится одна Хэнкесса – ближайшая планета, откуда прилетели туристы? И все! Дудки! На Хэнкессе звезды были видны, а на Салактионе – нет!» Прищурившись, Абуладзе всмотрелся в розовое небо и, дождавшись рези в глазах, сплюнул:

– Ну да я тебя разгадаю! И не таких раскусывал!

Когда из-за окружавших озеро скал появился белый край Салактионы-2, Лев Саныч ударил молотком по куску арматуры, служившей гонгом. Публика на пляже задрала головы, и геолог громогласно объявил:

– Дамы и господа, леди и джентльмены! Прошу подниматься на платформу. Сейчас вы станете свидетелями незабываемого зрелища! Побывать здесь и не увидеть этого, значит, не увидеть ничего!

Рекламная уловка сработала. Подростки заняли крайний стол, толстенький блондинчик опередил жену и занял второй. Усевшись, он старательно терся полотенцем и раздувал ноздри.

Здесь, на небольшой платформе между космопирсом и домиком станции, от аромата печеного краба деться было некуда. Его заказали все. Потные подростки аж по две порции.

Пока публика насыщалась, Лев Саныч с тревогой смотрел то на остатки клешни, то на лесенку в рощу. Последние клиенты задерживались, а диск второй Салактионы вот-вот должен был заслонить полнеба. Темнело. Волнение хозяина передалось гостям, но это не помешало им аккуратно расплатиться.

Каждая планета системы Гизы пользовалась собственной платежной системой, и электронные платежи проходили в режиме реального времени. Но далеко в космосе бал правили наличные, чем и пользовался сейчас Лев Саныч.

Абуладзе обошел столы, запихивая купюры в широкий карман замызганных шорт, и, перегнувшись через перила, посмотрел в рощу. «Ну же, мать вашу!»

Листья «кипарисов», словно повинуясь беззвучной команде геолога, сорвались с ветвей и обернулись тучей микроскопических птиц.

Лев Саныч называл их «колибри», потому что ни одна особь не превышала длиной пары сантиметров. С неуловимой глазу частотой колибри мельтешили крыльями, собираясь провести салактионскую ночь в воздухе.

Влюбленная парочка могла не заметить заслонившую полнеба темную Салактиону-2, что Абуладзе вполне допускал, но обезумевшие пернатые должны были напугать их. Разглядев внизу среди обнаженных деревьев парня и девушку, Лев Саныч с несвойственной ему поспешностью, кряхтя и ругаясь, соскользнул по лестнице вниз и углубился в рощу.

Парень прижимал красотку к себе так плотно, что она буквально утопала в его объятиях. Оба закрыли глаза и слились в страстном поцелуе. Пусть весь мир подождет…

Лев Саныч вздохнул и деликатно покашлял в кулак. Парочка встрепенулась.

– Пора, голуби мои! Сейчас тут будет опасно и… мокро.

Налетевший шквал растворил в себе все остальные звуки. Приходилось работать мимикой и жестами.

Геолог указал туристам в конец аллеи, и девушка первой потянула юношу за руку. На Абуладзе влюбленные не смотрели. Парень спотыкался и норовил отстать. При этом джинсы его топорщились от неизрасходованного любовного пыла.

У лестницы Лев Саныч вклинился между ними и энергично принялся подпихивать девушку за попу снизу. Чуть тщательнее, чем нужно. Девушка упорхнула вверх, опередив мужчин.

И тут началось!

Почерневший в сумерках внизу туман вздохнул, и неподвижная платформа словно подалась навстречу пучине. Но иллюзия падения длилась несколько секунд. Пенистые валы с востока поглотили туман и, величаво переваливаясь, захлестнули остров. Мириады тонн воды, притянутые Салактионой-2, взвились вверх, ворвались в рощу, норовя сломать и унести с собой голые «кипарисы», но те, привычные к ежевечернему приливу, впились в почву цепкими корнями. Волна цунами, уже готовая поглотить замешкавшегося на лестнице туриста, ударила в опоры.

Но Лев Саныч был начеку. Он перегнулся через верхнюю ступень и протянул парню правую руку:

– Ну?!

Парень протянул геологу левую руку, прижимаясь грудью к правой, которой цеплялся за лестницу. Абуладзе мысленно выругался, сменил руку и выдернул-таки юношу на платформу, левой за левую. Тихое «спасибо» утонуло в грохоте волны, ударившей точно в то место, где всего пару секунд назад находился юноша. Ошеломленные парень и девушка присоединились к зрителям.