Дмитрий Александров - Аномалия

– Ты нашёл все ?

Я отполз назад, поднимаясь на ноги. Что теперь делать? Позвать Влада? Силовое поле защищало нас от обитателей Аномалии, от любых живых существ, кроме тех, у кого был такой же браслет: при приближении два поля беспрепятственно сливались в одно, никак не мешая контакту их обладателей. И было крайне маловероятно, что спокойно сидящий за Периметром человек пришёл сюда без своего генератора.

– Вы кто? – спросил я, не сводя взгляда с незнакомца, готовый в любую секунду броситься бежать.

– Это не важно. Важно лишь, нашёл ли ты все цифры.

Волна холода пробежала по моей спине. Значит, он галлюцинация. Надо успокоиться, просто успокоиться. Проверив, убедившись один раз, что вся эта чертовщина, связанная с цифрами – не более, чем фантазии мозга, можно будет избавиться от неё. Да, наверняка так и будет. Я набрал в лёгкие воздуха, но мой выкрик прервался репликой незнакомца:

– Не надо его звать. Не время. Ты не уверен в том, реален ли я?

Я стоял с полуоткрытым ртом, не в силах даже кивнуть. Незнакомец засунул руку в карман, достал что-то и вдруг резким движением кисти бросил в меня. Удар пришёлся точно в солнечное сплетение. Я согнулся, схватившись руками за живот. Присев на колени и отдышавшись, я поднял с земли гладкий шар. Чёрный, размером с мяч для тенниса, он был увесистым и очень холодным. Таким холодным, что, подержав шар в руках, я тотчас выронил его обратно, и он беззвучно упал на мох. Я закашлялся. Это была не галлюцинация. Тогда что? Что здесь происходит?

– Шар возьми, это оружие. Ищи цифры.

Я поднял глаза, но незнакомец исчез. Его нигде не было. Ко мне бежал испуганный Влад.

– Кай! Что с тобой?

– Всё хорошо… вроде бы. Ты видел?

– Что?

– Этого типа в рубашке.

– Какого?

По удивлению друга я понял, что он ничего не видел. Это подтвердило бы версию галлюцинаций, если бы не шар, лежавший передо мной. Я указал на странный предмет:

– А это? Это ты видишь?

– Шарик? Да. А что это?

– Не знаю… Слушай, тут только что появился какой-то мужик. А потом исчез.

– Ты уверен? Не может это быть галлюцинацией?

Я нервно рассмеялся и снова закашлялся:

– Вот и ты туда же. Не знаю, Влад. Мне совсем не кажется, что я псих или что-то в этом роде. Ладно. Что будем делать?

– Хм… – юноша задумался, катая шар по мху. – Для начала чего-нибудь поедим?

Это была лучшая черта Влада: умение сохранять в любой ситуации наивное спокойствие, сосредотачиваться на чём-то малом, достижимом. В школе его упрекали за нехватку амбиций, за отсутствие уверенности в себе и так далее, но мне всегда казалось, что его способ жизни намного более высок и совершенен, и я по-хорошему завидовал ему. Он сохранял мышление ребёнка, в то время как меня всё сильнее сковывала сложная паутина того, что люди называют ответственностью.

Уплетая титановыми ложками консервированную гречку с мясом, мы продумывали дальнейшие варианты действий. Влад, похоже, полностью поверил в появление и последующее исчезновение человека в клетчатой рубашке. Один этот факт оказал на меня столь сильное успокаивающее и ободряющее действие, какое вряд ли дали бы мне сейчас самые лучшие лекарства. Как всё-таки важно человеку быть услышанным, как важно, чтобы кто-то тебе верил, верил без доказательств.

Мы решили начать движение обратно к смотровой площадке, но теперь пройти по долине, правый пологий подъём которой сейчас образовывал гребень, приведший нас сюда. Договорившись в случае новых происшествий сразу нажать кнопки браслетов, мы собрали мусор в рюкзаки, скатали коврики и двинулись в путь. Чёрный шар (нагревшийся уже до температуры воздуха) я засунул в боковой карман брюк.

Обратная дорога оказалась на удивление лёгкой и приятной. Вместо камней, канав и щёлкающей травы под нашими ногами расстилался ковёр рыжего мха. Жизни здесь было гораздо больше, чем в ущелье: над головой летали насекомые, справа и слева глаз постоянно ловил быстрое движение – маленькие обитатели долины перебегали от укрытия к укрытию, потревоженные нашим появлением.

У первой группы деревьев нас встретили синсиды, подвижные ловкие создания, похожие на полосатых белок. Они выискивали что-то среди кочек, но, завидев нас, длинными прыжками устремились к дереву и моментально забрались на самый верх. Оттуда, раскачиваясь на концах тонких веток, синсиды пристально смотрели на нас и негромко перещёлкивались. Большие чёрные глаза, бордовый с жёлтым мех, длинный пушистый хвост – не удивительно, что они стали так популярны.

Деревья встречались всё чаще. Крупные растения с кривыми, узловатыми стволами цвета миндаля и тонкими гибкими ветвями; высокие прямые ели, покрытые тёмно-красными иголками полуметровой длины; небольшие акации, ощетинившиеся острыми шипами… Листья оранжевые, золотые, бурые; сухих не найти: упав с дерева, они за неделю превращаются в пыль, впитываются живым ковром. Практически под каждым деревом – грибы, несколько шляпок, насаженных на одну ножку: маленькая, над ней ещё одна, побольше – и так до самого верха. Угольно-чёрные, в жёлтых и рыжих пятнах. Их мы обходили, поскольку все справочники и плакаты кричали об ужасной ядовитости грибов и запрещали даже прикасаться к ним. Эти многошляпочные киакимориусы (обычно их звали кикиморками) были одним из символов Аномалии, а также источником сырья для лекарства, окончательно избавившего землю от простуды – сладких капель с ёжиком на упаковке, знакомых каждому ребёнку.

Я периодически останавливался, чтобы сделать кадр-другой, а Влад в это время уходил вперёд. Сейчас он стоял рядом с аномальнинской елью, изучая длинную бороду иголок, а я наводил фокус на верхушку этого дерева, такого одинокого на фоне бесконечного неба… В видоискателе что-то зашевелилось. Я крутанул зум и увидел, как из плотной стены иголок вылезает, расправляя крылья, скорпион. Чёрный! Такая же ядовитая штука, как киакимориусы, но при этом в форме быстрого, агрессивного летающего хищника.

– Влад! – закричал я. – Скорпион, над тобой!

Между нами было метров двадцать. Не сговариваясь и не сводя взгляда со скорпиона, мы нажали кнопки браслетов… и ничего не произошло. Ни вибрации, ни звука. Я несколько раз вдавил кнопку до упора и растерянно посмотрел на Влада.

– Не работает! – его крик подтвердил мои опасения.

Крылья скорпиона затрепетали, он оторвался от дерева, качнулся из стороны в сторону. Свёрнутый кольцом хвост расправился, и мне показалось, что я увидел блеснувшую в лучах солнца иглу-жало. Хищник, похожий сейчас на гигантскую стрекозу, сделал круг над Владом, затем ещё один. Круги становились всё меньше… Я сбросил рюкзак и закричал. Инстинктивный порыв, попытка отвлечь хищника на себя. Скорпион, не обращая на меня никакого внимания, продолжал снижаться. Что мне делать? Попробовать подбежать, использовать палки? Рука нащупала в кармане шар. В ближней точке сейчас будет метров десять. Я неплохо бросал в цель. Любимая игра детей на Камчатке – «зайчики» ( спортивная игра, заключающаяся в метании набивных мячей по подвижным целям, изображающим зайцев. – Прим. автора