Брайан Олдисс - Долгие сумерки земли [Теплица]

Именно поэтому мне просто необходимо иметь двух женщин — предпочтительно женщин, ибо они ещё более невежественны, чем мужчины. Одну из них обучили нескольким словам с тем, чтобы я мог отдавать команды. Она передаёт их при помощи жестов подруге, которая в случае опасности перемещается во времени. Все это, конечно, очень грубо, но зато избавляет меня от огромного количества неприятностей во время моих путешествий.

— А как насчёт этого несчастного, который несёт тебя? — спросила Яттмур.

Содал Ие презрительно хмыкнул.

— Ленивый дикарь и больше ничего. Я езжу на нём с тех пор, как он был молодым парнем, и сейчас он порядком поизносился. Ну, давай, ленивое чудовище? Пошевеливайся, а то мы никогда не доберёмся до дома.

Содал поведал им ещё очень многое. Иногда сказанное вызывало у Грэна и Яттмур скрытую злобу, иногда они просто не обращали на его слова внимания. Содал говорил без умолку, и скоро его голос стал неотъемлемым элементом их путешествия, таким, например, как молнии и зелёная дымка.

Они продолжали свой путь и тогда, когда пошёл дождь, — такой сильный, что долина сразу превратилась в месиво. Тучи плыли в зелёном свете. Несмотря на все неудобства, люди почувствовали, что стало теплее. По-прежнему шёл дождь, в долине негде было укрыться, и поэтому они устало тащились вперёд. Порой им казалось, что они находятся в ёмкости, где кипит суп.

К тому времени, закончился ливень, они вновь начали подъем. Яттмур настояла на привале: ей следовало покормить ребёнка. Содал, который наслаждался дождём, нехотя согласился. С большим трудом им удалось развести огонь. Яттмур покормила Ларэна, а потом они поели все вместе.

— Мы уже почти у Бассейна Изобилия, — объявил Содал Ие. — Он уже виден вой с тех гор; воды его черны, но один большой солнечный луч пересекает его. Ах, как хорошо вернуться обратно в море! Вам, живущим на Земле, повезло: мы посвятили себя одному Великому делу. В противном случае мы бы никогда не променяли воду на вашу погруженную во мрак Землю. Да, пророчество — это наше бремя, и мы должны нести этот крест не ропща.

Он крикнул женщинам, повелевая подбросить в огонь побольше травы и корней. Они опустили его на камень и занялись делом. Несчастный носильщик остался стоять с поднятыми над головой руками. Он почти вошёл в огонь, пытаясь согреть своё тело.

Увидев, что Содал смотрит в другую сторону, Грэн подошёл к мужчине и тронул его за плечо.

— Ты понимаешь меня? Ты можешь говорить на моем языке, друг? — спросил он.

Мужчина не поднял головы. Прижатая к груди, она словно висела на сломанной шее. И вдруг она качнулась, и мужчина произнёс что-то нечленораздельное. Грэн обратил внимание на шрамы в верхней части его позвоночника. И вдруг, будто молния, сверкнула догадка: человека изуродовали, чтобы он никогда не мог поднять голову.

Опустившись на колено, Грэн снизу вверх взглянул в незнакомое лицо и увидел искривлённый рот и глаз, горящий как уголёк.

— Друг, скажи: могу я доверять Тому, которого несут? — спросил он.

Рот медленно, как бы в агонии, раскрылся, и Грэн услышал тягучие, как гной, слова:

— Не хорошо… Я не хорошо, ломаться, падать, умирать… Смотри. Я — конец… ещё один подъем… Ие во всем виноват… Ие — ты нести… ты… крепкая спина… ты — нести Ие… Он знать… я — конец…

Что-то капнуло Грэну на руку; он одёрнул её, не поняв: слеза это или вода.

— Спасибо, друг. Я буду помнить об этом, — вымолвил он.

Подойдя к Яттмур, которая мыла Ларэна, он сказал:

— Я чувствую своими костями, что этой разговорчивой рыбе доверять нельзя. У него есть план: сделать из меня своего носильщика после того, как умрёт этот; по крайней мер^е, так говорит старик, а уж кто, как не он, знает повадки Тех, которых несут.

Но, прежде чем Яттмур успела ответить, Содал заревел.

— Что-то приближается! Женщины! Быстро подсадите меня. Яттмур, потуши костёр. Грэн! Иди сюда исмотри, — может, ты увидишь что-нибудь.

Взобравшись на выступ скалы, Грэн начал смотреть по сторонам, в то время, как женщины подсадили Содала Ие на спину носильщику. Даже сквозь их тяжёлое дыхание Грэн услышал то, что, должно быть, слышал Содал: отдалённый вой, который становился то громче, то тише. Кровь отлила от лица.

С всевозрастающей тревогой он увидел недалеко в долине примерно с десяток огней, но жуткий вой доносился с другой стороны. Он увидел движущиеся фигуры, и сердце его учащённо забилось.

— Я вижу их, — сказал он. — Они… они светятся в темноте.

— Тогда это наверняка Хаулеры. Люди-животные, о которых я вам рассказывал. Они идут сюда?

— Похоже, что так. Что мы можем сделать?

— Спускайся, и сидите тихо. Хаулеры очень похожи на меховых. Они могут быть страшными, если их разозлить. Я отправлю женщину вперёд посмотреть, что произойдёт в ближайшее время.

Последовали уже знакомые чередования звуков и жестов до того, как женщина исчезла, и после её появления. А тем временем вой становился все громче.

— Женщина видела нас взбирающимися по склону, значит, с нами ничего не произойдёт. Нужно только тихо переждать, пока Хаулеры пройдут мимо, а затем мы двинемся. Яттмур, следи за тем, чтобы твой малыш вёл себя тихо.

Успокоенные словами Содала, путники притихли.

Хаулеры пронеслись мимо одной большой группой на расстоянии брошенного камня. Их вой, рассчитанный на устрашение, постепенно стих. Бежали ли они по земле или прыгали, — определить было невозможно. Движения их были так стремительны, что они казались видениями из сна маньяка.

Грэн почувствовал, что дрожит.

— Что это было? — спросила Яттмур.

— Я говорю тебе, женщина, это Хаулеры, — сказал Содал Ие. — Племя, которое вытеснили сюда, на земли Вечной Ночи. Они, наверное, охотились и теперь возвращаются домой. Нам тоже пора двигаться. Чем быстрее мы доберёмся до тех гор, тем лучше я буду себя чувствовать.

Они вновь пошли вперёд. Из-за того, что у Грэна выработалась привычка все время оглядываться назад, он первым и единственным из всех заметил, что огни слева от них, которые они принимали за факелы меховых, стали ближе. Время от времени в неподвижном воздухе до него доносился их лай.

— Меховые приближаются, — сказал он Содалу. — Они следуют за нами на протяжении всего пути, и если мы не будем осторожными, они схватят нас на этом холме.

— На них не похоже, чтобы они так долго преследовали кого-либо. Они обычно забывают о том, что хотели сделать, сразу, как только перестают думать об этом. Вероятно, их что-то привлекает. Может быть, пиршество. В любом случае, в темноте они смелеют. Мы не должны подвергать себя риску быть атакованными. Быстрее! Ну, медлительный Араблер, йо-хо!

Но факелы приближались, и их беспокойство росло. Яттмур заметила ещё фигуры, на сей раз — справа, двигавшиеся параллельным курсом. До них вновь донёсся лай. Теперь уже исчезли все сомнения в том, что их окружает большое количество меховых.