Брайан Олдисс - Перед закатом Земли (Мир-оранжерея)

Неизменный распорядок руководил жизнями рыболовов. Когда три чужака внезапно прыгнули в их лодку и оказались посреди них, ни рыболовы, ни их живот-деревья не знали, что им теперь предпринять. Уже готовые выполнять свою обычную работу, рыболовы разрывались от дилеммы, между необходимостью тянуть лодку к другому берегу и забрасывать в воду сеть и необходимостью оборонять свои позиции.

Неожиданно, словно под влиянием единого неслышного приказа, рыболовы набросились на Грина и девушек.

Яттмур оглянулась через плечо. Прыгать обратно на берег было слишком поздно; они уже отдалились от берега на приличное расстояние. Выхватив нож, она встала рядом с Грином и Поили. Как только рыболовы оказались рядом, она по рукоятку вонзила нож в толстое брюхо ближайшего сына живот-дерева. Рыболов пошатнулся и под напором своих соплеменников упал на бок. От напора рыболовов Яттмур тоже опрокинулась на спину. Ее нож выпал и покатился по дну лодки, и прежде чем она успела снова до него дотянуться, ее руки оказались накрепко прижатыми, так что двинуть им было невозможно.

Толстяки набросились также на Поили и Грина. Те оба отчаянно сражались, но толпа рыболовов одолела и их тоже.

До тех пор, пока Яттмур не пустила в ход нож, ни рыболовы, ни их раздутые повелители на берегу не догадывались применить оружие. Но теперь ножи были в руках у всех.

В голове Грина яростно звенели мысли сморчка, который отчаянно пытался отыскать ответ.

– Вы пустоголовые тупицы! Не теряйте времени на этих рабских марионеток! Быстрее перерезайте им хвосты, глупые вы создания! Перерезайте их хвосты, и тогда они не смогут одолеть вас!

Разразившись ругательствами, Грин ударил насевшего на него тяжелого рыболова коленом в живот и, что есть силы толкнув его руками в грудь, увернулся от нацеленного ему в сердце ножа, откатился в сторону и быстро вскочил на ноги с оружием в руке. Повинуясь приказанию сморчка, он схватил другого рыболова за шею, рывком толкнул в сторону и сбил с ног. Теперь путь перед ним был открыт. Одним прыжком он оказался на корме.

Зеленые хвосты, их было тридцать, лежали там все рядом, опускались в воду и под водой шли дальше, к берегу.

Грин испустил крик радости. Потом, широко размахнувшись, единым духом опустил вниз нож.

Понадобилось еще шесть быстрых и сильных ударов, и обрубки хвостов упали в воду. Дело было сделано!

Лодка начала ужасно раскачиваться. Рыболовы вздрагивали и падали на дно. Поначалу там они затихали, словно вся жизненная сила разом ушла из них. Они стонали и рыдали, извивались, цепляясь друг за друга, пытаясь подняться на ноги, мотая обрубками хвостов. Лодка, которую никто больше никуда не тянул, замерла ровно посреди реки.

– Ясно? – довольно проговорил сморчок. – Сражение выиграно.

Поили поднялась на ноги, и странное быстрое движение на берегу привлекло ее внимание. Она оглянулась туда, откуда только что отчалила лодка и где только что находились они сами. Крик, почти стон ужаса сорвался с ее губ. Грин и Яттмур повернулись в ту сторону, куда смотрела Поили. Опустив руки с ножами, они застыли, потрясенные открывшимся им зрелищем.

– Ложитесь на дно! – крикнула Поили.

Вытянутые продолговатые листья живот-деревьев, напоминающие длинные мечи с зазубренными краями, повернулись в их сторону. Все три живот-дерева едва не извивались от ярости. Лишившись своих верных прислужников, они задвигали своей полной шипов кроной, пытаясь достать недругов. Вытянутые зеленые мечи листвы были занесены над лодкой и стволы деревьев трепетали.

Не успела Поили упасть на дно лодки, как первый же лист нанес свой смертоносный удар, оставив в крепком дереве лодки длинные и глубокие царапины. Во все стороны полетели щепки. За первым ударом последовал второй и третий. Удары сыпались бесконечной чередой, и было ясно, что раньше или позже живот-деревья перевернут лодку или доберутся до своих врагов.

Нечеловеческая сверхъестественная ярость живот-деревьев вселяла страх. Поили почувствовала, что ужас парализует ее, но усилием воли стряхнула с себя оцепенение. Единым духом она перепрыгнула на корму лодки, где нашли себе ненадежное укрытие Грин и Яттмур. Потом, уже без приказа сморчка, она перевесилась через борт и торопливо принялась перерезать сплетенный из жестких волокон канат, который тянулся от лодки к берегу и не позволял течению унести суденышко.

Несколько раз зазубренные листья били в дерево лодки рядом с ней. Уже несколько рыболовов было ранено или убито. На дне и бортах лодки растекались пятна крови. С криками боли и страха, несчастные рыболовы, некоторые из которых истекали кровью, бросились к середине лодки, где сгрудились, прижавшись друг к другу. Листья-мечи без устали продолжали наносить удары по лодке.

Крепкое волокно веревки наконец уступило усилиям Поили. Когда лодка закачалась на волнах и двинулась вдоль берега, уносимая течением, Поили испустила крик радости.

Она только повернулась, чтобы забраться в укрытие, когда очередной зазубренный лист нанес удар. Шипы и зазубрины на одном из мясистых краев листа со всей мощью воткнулись в ее грудь.

– Поили! – в один голос воскликнули Грин и Яттмур, вскакивая на ноги.

Им так и не удалось подхватить ее. Удар сбил ее с ног. Ее тело согнулось пополам, и в тот же миг из раны хлынула кровь. Колени Поили подогнулись, и она упала спиной вперед. На мгновение ее глаза, в которых застыл нежный призыв, встретились с глазами Грина, потом она упала за борт, и вода поглотила ее.

Ухватившись за борт лодки, они попытались разглядеть Поили в воде. На месте ее падения закружился небольшой водоворот. Внезапно на поверхности воды появилась рука с расставленными в стороны пальцами, уже оторванная от предплечья. Мгновенно вокруг руки заплескались гладкие крупные рыбы, и последний след Поили исчез.

Упав грудью на палубу, в невыносимой печали осыпая дерево ударами, Грин посылал проклятия сморчку.

– Почему ты не спас ее, жалкий гриб, ты, бесполезный нарост? Почему ты ничего не сделал, чтобы спасти ее? Что ты принес на нашу голову, кроме беды?

В ответ повисла долгая тишина. Грин снова обрушился на сморчка с проклятиями – исполненными горя и ненависти. По прошествии долгого времени гриб заговорил, и в голосе его звучала печаль:

– Половина меня умерла, – прошептал он.

К тому времени лодку уже успело вынести на середину реки и ее подхватило течение. Живот-деревья остались далеко и люди находились в безопасности от их ужасных листьев, все еще в бессильной ярости продолжающих обрушивать свои удары в воду, вздымая тучи брызг.

Узрев наконец то, что происходит с ними, рыболовы хором испустили стон печали и ужаса. Яттмур стояла перед ними, держа наготове нож в руке, не позволяя себе демонстрировать сострадание к полученным жалкими людьми ранам.