Андрей Дай - Ом Свасти

- У нас есть теперь свободные места, - просто сказал старший пилот Перелини, помогая мне выбраться из бронекостюма. - Можно продать билеты... На Океанию много желающих...

- Нам нужно пополнить запасы на Марсе, - сообщил я пилоту новость, которую ему можно было знать. - Там же нас ждет новая модель центрального мозга и гиперпилот. Там и продадим билеты.

- О'`Кей, командор, - покладисто согласился макаронник и, словно это была какая-то незначительная новость, обронил:

- Буллиальд выходил на связь. Профессор Хон там опять устроил бунт и хотел вам что-то показать.

Я так это и воспринял, как что-то незначительное. Мой звездолет висел на высокой орбите Земли полностью готовый к полету в новый мир. Все золото, весь архив, большинство финансовых специалистов с семьями, большая - лучшая часть моей армии заполняли обширные помещения "Капитаньи". Уходя из Буллиальда, я оставил там лишь несколько сотен наемников отказавшихся идти на Новую Океанию. Эти люди должны были дождаться официальных лиц из столиц Темной Стороны Луны, а потом, передав кратер правительству, разойтись на все четыре стороны. Так что у меня не было причин беспокоиться о Буллиальде и его населении. Гораздо более важным было правильное и быстрое размещение миллионов маленьких брусочков драгоценного металла в специальных каютах сейфах. Потом наступила очередь размещения чиновников и командос на уровнях оборудованных криогенными камерами. Мы не собирались все несколько лет полета бестолково, изнывая от скуки, болтаться по звездолету.

Я снова вспомнил о профессоре Хоне только когда на "Капитаньи" наступила тишина. Не спали только я, мои лейтенанты, персонал корабля и Арт Ронич.

- Командир, - в обычной своей манере, словно даже Апокалипсис был бы для него чем-то вроде легкого сквозняка, обратился Пирелини. - Снова вызывает Буллиальд. Этот псих, Хон, грозит торпедировать крейсер в случае, если вы откажетесь с ним говорить.

- Уже иду, - не менее спокойно отозвался я. Впрочем, не слишком торопился. Сразу же пойти в командную рубку, дабы выслушать пожелания на дорогу от какого-то там лауреата древней и ничего не значащей Нобелевской премии я не мог. Мне сначала нужно было смыть с тела пену, которой покрылся в тщетной попытке отмыть земную грязь. Потом высушить волосы, и лишь десять минут спустя был готов взглянуть на чокнутого профессора.

- Здравствуйте, мистер Ким Са Хон, - вежливо поздоровался я и улыбнулся. Зараженный моей любезностью лунянин тоже было начал растягивать тонкие, обкусанные губы в некое подобие улыбки, но вдруг совершенно по звериному оскалился.

- Де Кастро! - прорычал он. - Молись, если ты еще во что-то веришь! Мы на Свободе!

- Поздравляю, - саркастично ввернул я, но Хон, похоже, слишком долго молчал и теперь решил наговориться от души.

- Смотри, сволочь... - сканер связи там, на Луне, плавно отъехал в сторону. - Что мы сделали с твоими шакалами.

Он хотел меня удивить, этот маленький безумный человечешко. Что ж, это уму удалось. Направляемый заботливой рукой Хона, сканер выхватывал все новые и новые картинки последствий звериной ярости вырвавшихся из клеток животных. Профессор специально тщательно придерживал принимающий объектив прибора, регулировал четкость изображения, чтоб я мог разглядеть во всех подробностях залитые кровью помещения жилой зоны кратера. На свое горе оставшиеся на Луне наемники, превратились в кровавые ошметки. Куски конечностей валялись в самых неожиданных местах. Пиршество львиного прайда выглядит более опрятно.

Хон, бормоча что-то, комментируя ускользающими от моего сознания словами, перенес прибор в другой отсек. Там попадались уже и целые тела. Но, Господи, что эти животные сделали с несчастными солдатами. Люди убитые стальным штырем через анальное отверстие, люди без пальцев, с обрезанными ушами и лишенные глаз. Люди, в горло которым влили концентрированную кислоту, люди с обнаженным мозгом... Комнаты, наполненные тенями ужаса и смерти...

- ... И они даже не сопротивлялись... - проник в мозг торжествующий голос лунного маньяка.

Наконец, захлебывающийся восторгом профессор-мясник решил продемонстрировать апофеоз своего варварства. Сканер вплыл в небольшую комнату, где, прикованный за руки и ноги к стене, содержался еще живой человек. Человек! Но как совершенно по-звериному он стонал...

Его кожа осталась на месте. Ни кто не вырывал ему ногти и не прижигал раскаленным железом. Кислота тоже была тут не причем. Просто полуголая, вся измазанная запекшейся кровью и нечистотами, с дикими, горящими яростью глазами, хохоча, замыкала проводки на клеммах аккумулятора. В мозг несчастного, через глазницы были введены электроды. Безумная включала ток, и бедняга вновь принимался визжать от боли...

- Очень изобретательно, - сквозь зубы процедил я. - Жаль, я не догадался проделать это с тобой, профессор.

Лицо азиата, вновь появившееся в кадре, заслонило картину мучений беззащитного человека, и я перевел дух.

- Тебе понравилось, де Кастро? - взвыл Хон. - Вот что ожидало и тебя, если бы ты не сбежал так трусливо...

- Кстати, Хон, - я был не в силах на него смотреть, но должен был с ним разговаривать. Было кое-что еще, о чем осатаневший раб и не догадывался. - Куда подевался твой гуманизм? Твое человеколюбие?

- В мире, где живут такие, как ты, командор, - почти бессвязно, словно давным-давно заученную оправдательную речь, сияя глазами и, кривляясь, выговорил азиат. - Гуманизм - это Смерть!

- Что здесь происходит? - бодро спросил Ронич, входя в рубку. Я отметил про себя его присутствие, но отвлекаться от разговора не посмел. Мы как раз проходили сектор наивероятнейшего попадания при обстреле ракетами из Буллиальда и я надеялся, заговорив зубы, проскочить опасный участок. Оставалось совсем немного. Через сто секунд мы должны были войти в "мертвую" для ракет обезумевшего кратера зону.

- Почему же вы не поступили гуманно и с самими собой?

- Око за око! - взвизгнул Хон. - Мы не Иисусы и не намерены подставлять другую щеку...

- Профессор Ким Са Хон, автор технологии использования в промышленных целях глубинного лунного вулканизма? - глядя на искаженное гримасами лицо лунянина, неуверенно выговорил Ронич.

- Крейсер Содружества готов поразить цель, - буднично, будто речь шла о детской забаве, доложил старший пилот. Оставалось каких-то десяток секунд...

- Хон. Я преклоняюсь перед вашим гением, - язвительно воскликнул я. Гуманизм - это Смерть!.. Передайте на крейсер, что время пришло!

Луна поворачивалась под плоским брюхом "Капитаньи". Я не увидел, как маленькие, сияющие солнцами шары плазмы, достигнув тонкого атмосферного щита кратера, испарили последнюю преграду между упорядоченным миром людей и хаосом Космоса. Только недолгая вспышка выгорающего кислорода подсказала, что Буллиальд снова стал вотчиной холодного спутника, безжизненной дырой в теле каменного спутника.