Василий Зеленков - Авиаторы Его Величества

– Вы правы, – помедлив, ответил Алеманд и жестко сдвинул в сторону рычаг управления.

– Отлично, – откликнулись с перехватчика, и корабль ушел влево, разминувшись с сокрушителем меньше чем на фут [2] Фут – единица длины, 0,3058 метра. .

В шлемофонах рявкнул голос Коршуна:

– Отставить! Что за выходки? Вы там… оба!.. Алеманд, Гейц, возвращайтесь.

– Так точно, сэр! – хором отозвались пилоты.

Алеманд откинулся в кресле, чувствуя, как капля пота сползла из-за уха и впиталась в светлый завиток волос. На какое-то мгновение офицер поверил, что курсант и впрямь протаранит его, отбросив устав и все правила учебного боя.

«Ненормальный», – беззвучно выдохнул он и на пару секунд зажмурил зеленые глаза, прислушиваясь к гудению дизеля и громкому стуку собственного сердца.

– Гейц – посадку разрешаю. Алеманд – вы следующий, – тем временем сообщил диспетчер. – Повторить нужно?

– Вышка, принято, – хмыкнули с перехватчика.

– Принято, – эхом подтвердил офицер.

Не прошло и четверти часа, как оба корабля опустились на взлетно-посадочную полосу. Замедлились, по вспомогательным дорожкам продолжили движение к перронам. Алеманд глядел на хвостовое оперение машины преследователя, и оно казалось ему гордо встопорщенным. Эта модель с четырьмя двухлопастными винтами, по паре на каждое крыло, называлась «колу́бриум».

Его пузатый сокрушитель относился к классу «вента́р».

Когда корабли застыли, офицер посмотрел сквозь фонарь кабины на курсанта. Тот как раз вылез из пилотского кресла, спрыгнул на грунт и выпрямился, глядя на подъехавший экипаж с гербом Академии на двери – черным пером на фоне белого полукруга. С водительского места выбрался Аксанев, захлопнул дверь, широким шагом подошел к воспитаннику и остановился, скрестив руки на груди. Курсант отдал ему честь и широко улыбнулся.

Алеманд отстегнул ремень, собираясь тоже поздравить будущего младшего лейтенанта Королевского флота Его Величества и заодно рассмотреть смельчака вблизи, но… так и не двинулся с места.

Курсант стянул шлемофон, и по узкой спине развернулась черная коса. Не короткая, тонкая и туго заплетенная, как носили многие мужчины королевства. А длинная, пышная и блестящая.

«Девушка», – офицер потерял дар речи.

По-видимому, одна из тех, что решились пойти служить пять лет назад, сразу после того, как отец Алега VI разрешил женщинам нести военную службу. Тогда в Академию их поступило лишь пять, а за последующие четыре года к ним присоединились всего двенадцать. Другие или не выдержали экзаменов, или побоялись осуждения в обществе и отступили перед консерватизмом альконцев – дебаты о нарушавшем патриархальные традиции законе не утихали в Коронной Коллегии до сих пор.

Остановившийся напротив девушки Аксанев выглядел мрачнее туч над учебным аэродромом. Седые волосы намокли, голубые глаза смотрели угрюмо. Он что-то сказал. Курсантка нахмурилась и переспросила. В ответ Коршун протянул ей вскрытый конверт.

Гейц достала лежавший внутри лист, вчиталась, и шлемофон, который она удерживала локтем у талии, упал на землю. Девушка замерла, уставилась на Аксанева и отрицательно покачала головой. Коршун вздохнул. Он хотел ей ответить, но Гейц вдруг шагнула вперед, всунула конверт обратно ему в руку и быстрым шагом двинулась через аэродром прочь. В кулаке она скомкала приказ, напечатанный на гербовой бумаге и подписанный лично главнокомандующим.

Алеманд поспешно отодвинул фонарь кабины, однако услышал только сердитый окрик Коршуна:

– Мария!..

– Капитан Аксанев! – подбежал к нему Алеманд, на ходу снимая шлемофон. – Сэр, что… Могу я спросить, что случилось?

Коршун вздохнул и показал конверт:

– Его Величество уступил. Коронная Коллегия вынудила отменить закон о женской службе.

Это было извещение об увольнении.

Ве́рдич. Маленькое наземное государство на северо-востоке окруженного Великим Океаном материка Ану. Две трети года берега страны закованы во льды, и единственное спасение пяти городков – воздушная торговля, потому что по земле никуда не добраться из-за гор.

Государство управляется советом выборных консулов. Местные регулярно недовольны властями, и правительство ежегодно меняется. Нужно ли пояснять, что Вердич – рай для контрабандистов? Когда цены, например, на табак вырастают за неделю с десяти гата до восьмидесяти, возможности независимой торговли ограничены только фантазией.

Мария Гейц

Лежавший на полу ангара бледно-оранжевый прямоугольник света начал превращаться в тонкую черту. Закаты в Вердиче, пограничном городке одноименного государства, были долги и прекрасны.

Механик Константи́н Й́вин зажег газовую лампу. Бледный огонек встрепенулся, широкоскулое лицо озарил холодный отсвет.

– Хватит читать в темноте, – тоном нянюшки изрек он и поставил лампу на ящик.

Сидевшая на полу женщина отмахнулась. Механик вздохнул:

– Я – в город.

– Шуруй. Только…

– Что?

– Осторожнее, если пойдешь к Леворукому. У него обосновались альконцы с очередным церковным праздником. Если я не ошибаюсь, Ки́рия Сильного.

– Будут ломать мебель? – улыбнулся Константин.

– Я именно об этом, Кас, – воспользовавшись прозвищем и не отвлекаясь от книги, без тени улыбки подтвердила женщина. – Хотя Леворукий потом сдерет с них с процентами.

Константин закинул на плечо куртку, смерил ее долгим внимательным взглядом карих глаз и вышел.

Когда шаги механика стихли, женщина протянула руку и погасила лампу, оставшись в темноте. Часы-луковица в нагрудном кармане отсчитали время – тик-так. Снаружи кто-то негромко выругался с отчетливым аранча́йским акцентом. Чутье вновь ее не подвело.

Незнакомец неуверенно позвал:

– Прошу прощения… здесь кто-то езть?

Ответом был едва слышный шелест перевернутой страницы.

– Здесь кто-то езть? – повторил гость. – Я ищу капитана Лем Декс. У меня… езть работа.

Женщина закрыла книгу и неразличимым в темноте жестом сняла очки.

– Кхм.

Полосу света на полу ангара перечеркнула тень. Гость остановился на пороге и снял узкополую шляпу.

– Добрый вечер, – он покрутил головой, пытаясь приспособиться к скудному освещению. – Капитан?

Женщина прищурилась, разглядывая гостя. Среднего роста, нескладный и полноватый. Лавочник. Может быть, клерк. На округлом подбородке золотился каштановый пушок, на висках блестели залысины. Маленькие черные глаза смотрели беспомощно.

– Что такому симпатяге надо от капитана? – не вставая, со смешком поинтересовалась она и небрежно отбросила с лица короткие темные волосы.