Надин Баго - Меняющая миры. Спутанные нити

– Знаю, всё знаю… электронный мозг его спас, – Бриар снова вздохнул, махнул рукой, призывая продолжить путь, – но на самом деле… ЕГО он не спас, только оболочку. Им нужно было сохранить тело – ещё бы, столько тренировок и модификаций – целое состояние…

– Ты прав, но… часть его где-то там есть…

– Чушь, – перебил жуза Бриар, – ты понимаешь это лучше меня, лучше всех нас… Все эти механизмы, электронику, управление. Вот, управление! Грёбанный Совет был бы счастлив всех нас перевести на внешнее управление… им не нужны воины, им нужны машины!

– Тише ты, чего раскричался? – жуз с некоторой тревогой огляделся. – Мы не знаем, что там в головах у Совета, но даже если и так, то ничего такого не делается, никто никого не принуждает. А тут… это вынуждено… он уже машина, да! Вот и думай о нём теперь как о машине!

– Вынуждено… да… но на счёт Совета я прав, я уверен. Они бы давно замахнулись на всеобщую централизацию, просто… просто они трусят. Да, именно. Боятся, что будет как тогда…

– Стоп! – на этот раз Зераус повернулся так резко, что его хвост пропахал глубокую борозду по обочине, он явно встревожился. – Думай, что говоришь! Кругом… И вообще, тот случай – позор на всё Войско. Это исключение, и оно не повторится, и… и это не из-за централизации, да…

– Зер… ну передо мной не надо… ты же понимаешь?! Ты знаешь правду.

Жуз отвернулся, раздражённо мотнув головой, спинные лепестки нервно дёргались.

– Правду… эта правда разожгла войну только сильнее. Это…

– Я о том и говорю. Совет боится повторения. Лунный меч ушёл не просто так…

– Не произноси этих слов! Единая, с кем я связался! Оставь эти мысли, Бриар. Забудь. Забудь и Гузора, и ту историю… Это… убьёт тебя когда-нибудь. Я не хочу думать о подобном, не хочу, – Зераус тяжело дышал, глядя на товарища. В его глазах плескалась тревога.

Бриар хотел было возразить, но увидев эту тревогу, промолчал.

Они уже подошли к высоким створкам ворот загона. Сине-чёрное тело жуза горой темнело на их светлом фоне. Его скрипучий голос разрезал сгустившуюся вокруг них напряжённую тишину:

– Ладно. Оставим это… Просто… нам с этим не справиться… оставим. До завтра! Увидимся на поле.

Нууг кивнул.

– Да, наверное. Оставим… Увидимся.

Ворота закрылись за Зераусом. Бриар подождал, пока силуэт друга не слился с тьмою загона, и медленно пошёл к своему ночлегу.

Бросив последний взгляд в обзорную полосу, он вдруг увидел вдалеке в черноте космоса крохотную многоцветную вспышку, но та сразу пропала, и он не придал этому значения. Лишь вскользь подумал о том, как необычны были её переливы, будто из тьмы тебе подмигнула сама Бездна.

Усмехнувшись своим мыслям, Бриар вошёл в казарму, плотно закрыв за собою дверь.

Язоритос

Не замечая полуденную жару, куленны несли своих седоков вперёд к длинной коричнево-серой скале с осыпавшейся верхушкой в нескольких милях от главной базы. Она торчала из земли как корень громадного дерева, искривлённым горбом поднимаясь над равниной. Несколько скал поменьше – обломки своей соседки – сгрудились у её левого склона. Валуны длинной неровной полосой усеивали пространство: когда-то здесь был один из главных отрогов, но время и почти непрекращающееся в этом месте движение земли, вздымающейся от дыхания вулкана, оставили лишь эту колоссальную насыпь. Только самый кончик гигантским когтем продолжал впиваться в сухую почву.

Внутри этого, пережившего тысячелетнюю разрушительную битву с самой природой, камня сейчас находилось их главное сокровище, надёжно укрытое под сводами рукотворной пещеры. Но сейчас их интересовало не оно.

Плотные перепончатые крылья били наездников по ногам, слегка царапая зубчатыми краями кожу – для сапог сегодня было слишком жарко, пришлось обходиться высокими сандалиями. Рамис в очередной раз почесал бедро – короткие льняные штаны в такие дни липли к телу немилосердно. Пот тёк по спине ручьями, насквозь пропитывая светлую рубаху. Мелкие капельки усеяли и лоб, только удерживающая волосы повязка не давала солёным дорожкам затечь в глаза. Благодарение Единой, тут недалеко, потому решили лететь без шлемов и прочей защитной требухи, а то бы он сварился, как панцирник в супе.

Оглянувшись на чуть приотставшего друга, Рамис снова позавидовал ему: Зор никогда не потел, по крайней мере, он такого за все годы не заметил. Костюм пригийца оставался совершенно сухим, словно только что надетым. Никакое солнце не могло перебить любви помощника командующего к тёмным цветам: сегодня, правда, это оказался хвойно-зелёный, а не чёрный, но изжариться в нём можно было не хуже, но нет же, ничего подобного! Несмотря на это, явственно чувствовалось, что его приятелю полет не доставляет удовольствия: напряжённая поза и чуть искривлённые в уголках губы выдавали раздражение. О выражении глаз судить нельзя: как и у самого Рамиса они были закрыты широкой линией солнцезащитных очков. Но он знал и так: тот с большим удовольствием отправился бы пешком, как делал обычно, просто в этой ситуации не хотелось терять ни минуты времени.

И действительно, Зор ненавидел летать: что куленны, что экранопланы выводили его из себя. Только космолёты он как-то терпел, хотя и к ним любви не испытывал, в отличие от товарища.

На заключительном вираже перед посадкой Зор вновь поморщился, нетерпеливо заёрзал в седле. Рамис усмехнулся: он сам счастлив подниматься в воздух при любой возможности, но это пекло его просто убивает, а у его соратника с точностью до наоборот… Да… полностью желания в этом мире удовлетворяются, пожалуй, только у тангорла… но какой ценой… какой ценой… При этой мысли пальцы командующего сильнее сжали поводья, но усилием воли он тут же расслабился – они уже приземлялись.

Длинные тени куленн накрыли мягкую песчаную площадку, жёлтым ковром раскинувшуюся под ними. Животные плавно опустились вниз, вращая всеми шестью крыльями будто в сложном танце. Вытянутые многосуставные ноги попарно касались поверхности… пару секунд… и большие, переливающиеся бронзовым, оливковым и изумрудным тела легли на песок и замерли, только пучки внимательных глаз, извиваясь, оглядывали всё вокруг.

Наездники спрыгнули с сёдел, оставив питомцев на попечение подоспевших мальчишек-грумов. Те с восторгом – ещё бы, не каждому доверяют работать с куленнами – кинулись выполнять поручение, освобождая зверей от упряжи и поливая их водой. Однако, в первые мгновения глаза детей не отрывались от прибывших: с благоговением они следили за своими героями, пока те не скрылись в серой прохладе главного ангара под скалой.

Мощные охладители – абсолютная необходимость для содержимого базы – быстро заставили их забыть о жаре, укутывающей снаружи эти каменные стены. Передняя часть пещеры хорошо освещалась, хотя неровно изрезанный свод то тут, то там затенял перемещавшихся по ангару людей, ячеистые стены рабочих секций, блестящие металлические бока разнообразных приборов, чёрные бухты проводов. В глубине же длинного скалистого купола стояла почти полная тьма: лишь несколько верхних светильников, да фосфоресцирующие дорожки под ногами, убегающие вдаль – вот и всё, остальное было отключено, как, впрочем, почти всегда.