Юргис Извеков - Рай в барабане

– Не слышала. Да я теперь вообще ничего не слышу, кроме…

– Ну да! Я знаю, моя милая, что тебя заклевали! Это какой-то бред! Но я как раз по этому поводу и звоню.

– По этому поводу? В каком смысле?

– В прямом! Приглашаю тебя в мой институт. Вот у меня список, и ты в нем первая!

– В какой институт?

– Значит, ты действительно ничего не слышала… Европейский институт экзобиологии и экзоорганической химии IERECEO!

– Как?

– Вот так! Неправительственная организация. Зарегистрирована буквально только что консорциумом частных инвесторов. Я назначен директором. Цель…

– Поздравляю! Рада за вас.

– … Цель – миссия на Марс!

– Вы серьезно?

– Абсолютно! Поиск жизни в самых глубоких пещерах! Мы найдем ее!

– Пилотируемая миссия?!

– Нет. Нам предстоит создать спелеологического робота, который проникнет в пещеру, обнаружит жизнь, возьмет образцы и доставит их на Землю!

– Я все-таки не могу понять – шутите вы или говорите серьезно.

– На этот раз серьезно. Так вот. Ты мне нужна. Ты должна создать роботизированную микробиологическую и биохимическую лабораторию на основе твоего метода квантового сканирования. Ты уже запатентовала метод?

– Да. И метод, и технологию. Но продавать пока не собираюсь.

– Мне это и не нужно! Передашь права на использование в рамках миссии, и сама же возглавишь разработку.

– Заманчиво.

– Так я ставлю галочку?

– Бернар, но вы же знаете, что я сейчас… токсичная. Меня только что чуть не забросали яйцами. Боюсь, ваши инвесторы будут не очень рады.

– Они будут рады до ушей! Я им сказал: или Тавридис приходит, или я ухожу.

– Это уж слишком! В какое положение вы меня ставите?

– В нормальное положение! В положение, которое должен занимать настоящий ученый твоего уровня и таланта! Так я ставлю галочку?

– Мне нужно подумать.

– Не нужно тебе думать! Предоставь это мне! Так я ставлю галочку?

– Ну… ставьте.

– Молодец! Это лучшее твое решение! И мое тоже. Значит так: наше здание будет готово через три месяца. Пока мы занимаем целый этаж в отеле «Калахири». Первое совещание завтра в десять. Не опаздывай!

Несмотря на то, что в это время посетителей в Клиши-Батиньоль было мало, двое мужчин, неспешно прогуливающихся по парку, разговаривали вполголоса и иногда бросали вокруг проницательные взгляды. Один из них, пожилой, старался держать осанку, расправлял плечи и высоко поднимал свой мясистый нос. Это был Обен Ламбер, начальник отдела в управлении нелегальной разведки директората внешней безопасности Министерства обороны Французский республики.

Второй же, что помоложе, напротив, безуспешно пытался скрыть свою военную выправку под свободной одеждой и развязной походкой. Его имя… Впрочем, у суперагентов не бывает имен. Или их бывает слишком много. Он спросил:

– Но почему этим делом должна заниматься военная контрразведка?

– Потому что проект получил беспрецедентное финансирование и окружен беспрецедентной секретностью. Технологии, которые там создаются, превзойдут многие наши военные разработки. И все, заметьте, в частных руках. Это само по себе требовало бы нашего внимания. Но проблема еще и в том, что эти частные руки какие-то… скользкие. Слишком у них все гладко. Малоизвестные миллиардеры, сделавшие себе состояние за последние пять-десять лет. Все компании легальные, работают по всему миру, но в основном со странами Африки и Латинской Америки и связаны, прямо или косвенно, с фармацевтическим бизнесом. Вдруг они все вместе в патриотическом порыве захотели переплюнуть Илона Маска и вывести Францию в лидеры космических исследований…

– Но они же не могут работать совсем подпольно. Они пригласили ученых, чьи имена постоянно на слуху. Профессор Кот-д’Аржан, доктор Тавридис, доктор Милли, профессор Ливеров – неужели они согласились бы участвовать в сомнительном проекте?

– Нет, конечно. Для ученых это не сомнительный проект, а настоящий прорыв в будущее. Ты видел какие корпуса им построили? Их лаборатории – самые оснащенные в мире! К тому же Кот-д’Аржан поставил условие, что все научные результаты будут принадлежать ученым, и будут абсолютно открытыми. Алиса Тавридис согласилась, потому что ее пригласил Кот-д’Аржан, и потому что у нее не было другого выхода после того скандала.

– А, помню. Марихуана на Марсе. Смешно…

– С одной стороны смешно, а с другой – подозрительно. Видишь ли, консорциум инвесторов образовался как раз после той публикации.

– Но ведь практически весь научный мир признал ее результаты несостоятельными.

– Это как раз стало результатом компании, развернутой против нее в СМИ. Ученые тоже люди, и сбить их в стадо может быть даже легче, чем баранов. Мы выяснили, что вся компания была тщательно подготовлена и организована. Мы не знаем заказчиков, но кому-то очень хотелось дискредитировать результаты исследований Тавридис. И сразу после этого образовывается консорциум. Вряд ли это совпадение.

– Вы имеете ввиду, что…

– Да, кто-то поверил этим результатам и захотел ими воспользоваться.

– Как же этим можно воспользоваться? Это же на Марсе!

– Вот это нам и предстоит узнать.

– А как они объясняют свое желание остаться неизвестными для широкой публики?

– Скромность.

– Я серьезно.

– И они серьезно. Это не проект отдельных лиц, это проект всей Франции. Так сказано в их пресс-релизе. Состав группы инвесторов будет разглашен только после получения первых результатов.

– Чтобы было на кого нацепить орден?

– Не думаю, что это их сильно волнует. Видишь, ли у меня есть обоснованное подозрение, что все эти инвесторы – пешки. За ними стоит один человек. Один очень серьезный человек. И мы должны выяснить кто это. И зачем ему все это нужно.

– Но почему не провести официальное расследование?

– Деньги. Деньги решают все. Огромная доля финансирования пошла на раскрутку проекта и лоббирование. Ты же видишь, какую патриотическую кампанию они развернули. Ты представляешь, какие это деньги? И в чьи дудки они дуют? Наш бедный президент уже мнит себя Наполеоном космоса. Едва вопрос касается Марса, он скрещивает руки на груди и выставляет вперед правую ногу. В такие минуты разговаривать с ним совершенно невозможно. Министр внутренних дел даже слышать не хочет о проведении официального расследования. В Еврокомиссии… да что о них говорить!

– То есть, мы остались одни?

– Да. И ты остаешься один. Ты должен внедриться в этот консорциум и постараться подняться как можно выше. Если это мафия, а все говорит именно за это, то ты – самая идеальная кандидатура. Ты нигде не засвечен. Действовать будешь на свой страх и риск. Об этой операции знаем только мы с тобой и наш шеф.