Сергей Хортин - Профессионариум. Антология фантастических профессий

Анна прислушалась. За неплотно закрытой дверью размеренно звучал голос бабушки:

– То, как путник запоздалый, к нам в окошко постучит…

«Похоже, нашли общий язык», – улыбнулась она своим мыслям. Никто, кроме робота, не справится с этим ребёнком.

С появлением бабушки жизнь в доме понеслась аллюром, словно до этого Анна с Виталиком находились в состоянии спячки. Робот как-то очень незаметно и быстро взял на себя все заботы по дому, и они наконец-то зажили полноценной жизнью.

Пока бабушка занималась с Катюней, расчёсывала ей волосы, кормила, напоминала мыться и чистить зубы, родители, освобождённые от повседневных забот, посвящали больше времени работе. Виталик забросил свои бесконечные командировки и стал работать дома. Благо у бабушки оказалась прекрасная кулинарная программа, и, пока Катюня была на занятиях или спала, робот готовил еду, стирал, убирался – в общем, взял на себя всю ту часть семейного быта, которую стараются не показывать в романтическом кино.

Анна не отставала от мужа и тоже семимильными шагами занималась карьерой. С ребёнком они виделись теперь преимущественно по вечерам, когда бабушка подводила вымытую, расчёсанную и накормленную Катюню к родителям, и девочка с гордостью рассказывала о своих успехах или декламировала очередные стихи.

Мать с отцом восхищённо переглядывались между собой:

– Видишь, какой у нас умный и талантливый ребёнок! Весь – в нас!

После этого бабушка железным голосом объявляла, что ребёнку пора спать, и вела Катюню в комнату, откуда по-прежнему каждый вечер доносились любимые «засыпательные» стихи: – Наша ветхая лачужка и печальна, и темна… Что же ты, моя старушка, приумолкла у окна? Или бури завываньем ты, мой друг, утомлена? Или дремлешь под жужжанье своего веретена?

Спустя несколько месяцев подобной идиллии, когда Виталик уже успел отрастить бороду, прикрывающую начинавший неприлично выпирать, выросший на бабушкиных пирожках и кашах живот, а Анна совершенно забыла, как включается пылесос, у Катюни произошла трагедия – умер хомяк. То, что кажется смешным и несущественным для взрослого человека, оказалось непосильным горем для шестилетней девочки.

Анна услышала горькие всхлипы, доносящиеся из детской. Зайдя в комнату, она увидела лежащую на полу, завернувшуюся с головой в одеяло Катюню и сидевшую рядом бабушку, которая гладила всхлипывающий свёрток и что-то очень тихо шептала. На роботе был надет домашний халат Анны, который Катюня выпросила у матери и который теперь скрывал механическую часть бабушки. В тусклом свете ночника всё это выглядело, словно старая богомолица возносит молитвы у пустой постели. Анне стало жутко.

– Выйди вон! – приказала она роботу.

Бабушка встала и вышла из комнаты. Анна села на ковёр и потянула одеяло на себя, раскрывая Катюню.

– Это всего лишь хомяк, – сказала она, глядя в красные глаза дочери. – Ты придаёшь слишком много значения этому существу. Хочешь, завтра поедем и купим нового? Ты даже не заметишь разницы.

– Я этого любила! – в голос зарыдала Катюня. – И он меня любил! Не хочу нового, мне жалко этого!..

– Прекрати истерику! – твёрдо сказала Анна. – Хомяк сдох, на этом – точка. Я предлагаю тебе, как поступить. Не хочешь принять моё решение – предложи своё! Слезами горю не поможешь.

– Поможешь! – всхлипнула девочка. – Бабушка сказала: «Поплачь, деточка, легче станет», – и Катюня вновь залилась горькими слезами.

– Отлично! – выдохнула Анна. – Теперь робот будет учить тебя жизни!

Она вышла из комнаты, хлопнув дверью. Бабушка стояла в гостиной, сложив руки на груди и опустив глаза в пол.

– Мне жаль, что я вас расстроила, – произнёс робот, подняв взгляд на Анну. – Но я думаю, что ребёнок должен пройти через эти эмоции, это может в дальнейшем помочь ей развить сострадание и понимание, – Бабушка совсем по-человечески подёрнула плечами. – Лучше пережить смерть хомяка и знать, как с этим справляться, чем во взрослом возрасте столкнуться с горем и не быть к этому готовым.

– Думаешь?! – взвизгнула Анна. – Ты думаешь?! – Она резко подошла к бабушке и сдёрнула с неё халат, обнажив механическое нутро. – Как ты можешь думать? Ты – бытовая техника… – она обвела взглядом кухню, – …как духовка или посудомойка!.. Думает она!.. – Швырнув халат на пол, Анна резко шагнула к бабушке. – Ты – мебель!!! – выкрикнула она ей в лицо.

Робот отшатнулся от напиравшей на него Анны, ноги заскользили по валявшемуся на полу халату, и бабушка с грохотом свалилась на пол, с размаху ударившись головой о кафельный пол. Несколько секунд она пролежала, не шевелясь, потом села, обхватив колени руками, и стала издавать звуки, похожие на плач.

– Видимо, ты её сломала, – сказал Виталик. – А мы даже не расплатились за неё.

– Не смей её бить!!! – Из комнаты выскочила Катюня и кинулась к бабушке. Она встала перед ней на колени и обняла. – Не трогай её! – закричала она, повернувшись к матери. – Она – хорошая.

– Солнышко, да я… – пробормотала растерянная Анна, глядя, как бабушка вытирает руками сухие глаза, как будто там могли быть слёзы, и встаёт. – Извините, – буркнула Анна, больше – для себя или Катюни. – Я не хотела…

Девочка утащила робота к себе в комнату, захлопнула дверь и через мгновение выскочила, чтобы подобрать халат с пола.

– Больше она вам пирожки печь не будет! – серьёзно заявил ребёнок. – Это – моя бабушка, её мне купили! – Развернувшись, она вновь направилась в детскую.

«Выпьем, добрая подружка бедной юности моей, выпьем с горя… Где же кружка? Сердцу будет веселей», – послышался из-за неплотно закрытой двери голос Катюни.

– Ну вот, теперь она сама читает ей стихи, – улыбнулся Виталик. – Полезная штука эта бабушка.

– Очень полезная, – кивнула Анна. – Но ребёнка нужно воспитывать так, чтобы он мог нормально расти в современном мире, без этих лишних сантиментов и эмоциональных пережитков прошлого. А так – что, в следующий раз она начнёт нищим подавать? А это – классический пример того, как из-за эмоций одного человека возникает целый класс жуликов и попрошаек. Робот не должен учить думать… Чего-то они там переборщили с интеллектом в этой компании. А то в следующий раз ребёнок решит поговорить со стиральной машиной.

Виталик хмыкнул: спорить с разгорячившейся женой у него не было никакого желания. – Да уж, не говори… Технологии будущего.

Следующие несколько дней в семье царили мир и тишина. Родители занимались своими делами, бабушка, как и было заведено, заботилась о Катюне. Единственное, что напоминало о недавнем конфликте, – это свежая могилка хомяка, выкопанная Катюней около крыльца. Анна с трудом пересилила себя и разрешила дочери не выкинуть тушку зверька в утилизатор, а похоронить перед домом. Дочь ежедневно таскала на этот импровизированный погост цветы и стояла, молча держа бабушку за руку.