Александр Руднев - Заражённые бессмертием

Рогов воздержался от ответа, однако он был не из тех, кто забывает обиду.

В следующий раз к его голове, рукам и ногам подключили всевозможные датчики, и усадили в глубокое кресло перед монитором. Затем перед глазами понеслись ленты с видеороликами, содержание которых запомнить было трудно, так как те сменялись очень быстро, однако вскоре он почувствовал, что ему все надоело, внезапно появилась мысль, что нужно встать и покинуть комнату. Стало как-то неуютно и некомфортно. Возникло нечто вроде страха, смешанного с брезгливостью. Из последних сил он удерживал себя от того, чтобы не вскочить и не разбить монитор чем-нибудь поувесистее.

Через несколько минут пытка закончилась. Рогов чувствовал себя отвратительно, выжатым, как лимон и готовым наброситься на кого-нибудь.

– Как Вы себя чувствуете? – услышал он из динамиков голос Саранской.

– Хреново! – он едва не выдал выражение покрепче.

– Значит, все прошло нормально, – сказала она и через мгновение дверь отворилась, впуская ее и долговязого ассистента.

– Может, объясните, что это было? – спросил Рогов, все еще сдерживая непонятно откуда взявшееся раздражение.

– Это активатор поверхностных эмоциональных состояний. Вы были как бы активированы и настроены на агрессию, – пояснила Саранская.

– И зачем Вы меня хотите разозлить?

– Неужели непонятно?

– В принципе я понимаю, что Вы ждете проявления аномальной реакции, как с вашими коллегами с шокерами, – усмехнулся он, – только для чего? Я ведь могу по-настоящему выпустить «джина» из бутылки.

– Но ведь не выпустил, – на секунду ему показалось, что она прожжет его взглядом.

Что все это означало, Рогов не совсем понимал, но вариантов у него было немного – терпеть все эти опыты или вернуться в камеру. Последний из них почему-то устраивал его меньше, чем первый.

Саранская еще несколько раз цепляла на него кучу датчиков и крутила ролики по монитору, после которых ему хотелось то плакать, то смеяться, то покончить с собой. Причем вся эта гремучая смесь ощущений оставалась в нем еще долго, заставляя раздражаться по мелочам либо превращаться в ни на что не реагирующего аутиста с дикими глазами.

Через несколько часов отдыха, в течение которых ему удалось немного поспать, за ним пришел долговязый ассистент и попросил следовать за ним. В комнате, куда его привели, были все трое: Лоренс, Морозов и Саранская.

– Садитесь! – предложил Лоренс, кивая на стоящий в центре стул.

– Ваша, так сказать, способность, – начала женщина, – весьма специфична.

Она немного помолчала, все ждали продолжения.

– Ментальное воздействие на органику проявилось в виде реакции на два вида раздражителей.

– Любопытно, – произнес Рогов.

– Выброс наблюдался не только при крайней отрицательной реакции, – Саранская развернула голограмму с графиками, – вот здесь, – она ткнула пальцем в пик графика, – Вы действительно были агрессивны. А тут, – график снова вильнул вверх, – Вы были… довольны.

– И что это значит? Я думал, что лучше не злиться. Но получается, что мне нельзя и кайф испытывать?

– Не совсем, – вмешался Лоренс, – характер воздействия разный.

– Что значит, разный?

– Значит то, что когда идет агрессивная реакция, происходят деструктивные изменения объекта, в обратном случае – наблюдаются процессы консолидации.

– Выходит, я еще и исцелять могу? – в голосе Рогова улавливались нотки иронии.

Этого еще не хватало, думал он. Теперь его сделают психотерапевтом. Хотя, если поразмыслить, не самый плохой вариант.

– Осталось только научить Вас контролю за эмоциями, – сообщил Лоренс и посмотрел на Саранскую, которая кивнула в подтверждение его слов.

– Могу я задать вопрос? – поинтересовался Рогов.

– Да, конечно.

– В каком качестве я вам нужен?

Лоренс немного замешкал, видимо, подбирая слова.

– Вам об этом сообщат в свое время, – натянуто улыбнулся он, всем своим видом показывая, что эта тема закрыта.

Что ж, по крайней мере, он попытался выяснить. Андрей почувствовал усталость.

– На сегодня мы закончили – сказала женщина, словно, прочитав его мысли.

Он вернулся в свою комнату и рухнул на кровать. Интересно, как они собираются научить его контролировать эмоции. Вряд ли он сможет силой мысли разозлиться или обрадоваться. Он был всегда уверен, что эти состояния вызываются целым комплексом событий и переживаний. Как оказалось, план его наставников был довольно прост.

На следующий день Рогова поместили в то же помещение с монитором. На протяжении нескольких часов он снова просматривал ролики и слушал различные сочетания звуков. После этих процедур он не заметил никаких изменений в настроении и самочувствии.

– Идемте! – ассистент открыл дверь и отступил, пропуская его вперед.

– Куда?

– Идите за мной!

Покружив по зданию, они на лифте спустились на несколько уровней. Пройдя по широкому коридору, оказались в оранжерее. Вокруг были ряды растений, разделенные тропинками. В конце помещения они вошли в очередную дверь и очутились в комнате, в которой стояла клетка с каким-то животным. Следом зашла Саранская и предложила ему сесть в стоявшее у стены кресло, к которому его тут же привязали ремнями.

– Зачем это? – спросил Рогов.

– Не волнуйтесь, это ненадолго.

– Что я должен делать?

– Просто сидеть спокойно, – ответила Саранская.

– А там кто? – поинтересовался он, кивнув на клетку.

– Это представитель вида приматов, обитающих на планете «W734». Вам это о чем-то говорит?

– Нет.

Рогов присмотрелся к животному. Высотой примерно метр, передние конечности более крупные, чем задние, густая шерсть на спине и лапах, короткий хвост и два ряда острых зубов.

– Надеюсь, Вы не хотите его выпустить, пока я связанный?

– Не беспокойтесь! Мы рядом. Вам ничего не угрожает.

Они быстро удалились, и его отборную ругань уже никто не услышал. Только сейчас он осознал, в чем суть эксперимента. Разъяренное животное попытается его разорвать в клочья, а он должен вызвать в себе соответствующие эмоции, чтобы остановить зверя.

Только примата никто выпускать не собирался. Обезьяна по-прежнему сидела в клетке и что-то самоотверженно выковыривала из корыта, не обращая на него внимания. Время тянулось, ничего не происходило. Все случилось совсем неожиданно после того, как в ушах прозвенела странная фраза, состоящая из букв и цифр. Сердце словно взорвалось, и он на секунду потерял сознание. Когда в голове прояснилось, Рогов с усилием сфокусировал взгляд на клетке. То, что он увидел, нельзя было назвать приятным. Животное лежало в неестественной позе с изуродованной мордой, словно, по ней проехал вездеход. И лишь через минуту до него дошел смысл произошедшего.