Александр Руднев - Заражённые бессмертием

Остин в свое время нашел Гамова на далекой планете в сотнях световых лет от центра обитаемой вселенной, где тот ловил беглых преступников, будучи в должности старшего инспектора Управления Колоний, перетащил на Стекс и «продавил» его кандидатуру на эту должность.

В принципе регламент не запрещал ему координировать свои действия с начальником АЦ, и Гамов, свернув данные, взял интерактивный кристалл 15 15 интерактивный кристалл – накопитель электронных данных и сообщил о своем визите в секретариат Остина. Офис его находился в трех минутах скольжения на скоростном лифте, и вскоре начальник отдела СБ заходил в приемную начальника Центра.

Тот пребывал в хорошем настроении, о чем свидетельствовала непритворная улыбка и открытые жесты.

– Рад приветствовать, Ринат! Давно не заходил, – он сел напротив и сложил на столе руки.

– Спасибо, господин Остин! – поблагодарил Гамов, протягивая руку к миниатюрной голографической системе и устанавливая кристалл.

– Что-то случилось? – спросил Остин.

– Пока ничего, но я бы хотел Вам это показать.

Над панелью появилось трехмерное изображение молодого человека.

– Это Дмитрий Максимов, работает в седьмом отделе аналитиком третьей категории.

– Таааак! Это уже интересно, – проговорил Остин, рассматривая лицо, парившее над панелью.

– Неплохой специалист, заключил «предварительный контракт». Три дня назад он изучал вот этот сектор города.

Над панелью возникла объемная карта со стрелкой, указывающей на одно из уродливых строений северной части города.

– Это заброшенное здание завода, который перестал существовать около десяти циклов назад, – продолжал Гамов, – мы понаблюдали за этим сектором.

– Продолжайте! – сказал Остин.

– Оказалось, что здание посещают одни и те же люди, и некоторые из визитеров нам хорошо известны.

– И кто они?

– Отто Фостер, например, – Гамов заметил скользнувшую на секунду гримасу неприязни на лице собеседника, – мы задержали двоих.

– За что? – спросил Остин.

– Они участвовали в уличных беспорядках на площади Возрождения сорок дней назад.

Эта парочка негодяев была застигнута за тем, что выносила из торговых терминалов, разбитых протестующими, дорогостоящую технику. Офицеры из службы охраны порядка их немного помяли, однако те не имели никаких претензий к властям и были готовы к сотрудничеству, особенно после того, как им пригрозили выдвинуть обвинение в мародерстве.

– Какое отношение к этому всему имеет Максимов? – поинтересовался глава АЦ, явно расстроившись по поводу возможного предательства в рядах сотрудников Центра.

– Видимо, он пытается узнать, с кем встречается его отец, недавно уволенный из Департамента Транспорта, – пояснил Гамов, – старший Максимов, судя по всему, стал активным участником этой толпы, – в его интонации отчетливо прозвучало пренебрежение.

Остин покачал головой.

– Я бы не стал называть их толпой. У них вполне достойная организация, а главное – есть цель и мотивация, – возразил он.

– Вы правы, – согласился тот, – и все же мне проще, когда я называю их толпой.

Гамов в целом уважительно и даже настороженно относился к протестующим. Некоторые их акции были проведены безупречно, и он даже не раз использовал их тактику. Более того, изучая личности лидеров и их помощников, он нередко убеждался, что это вполне адекватные люди, с которыми поступили в каком-то смысле несправедливо. Однако с таким отношением недолго и до братания с врагом, поэтому начальник безопасности АЦ предпочитал использовать такие слова, как «толпа» и «отморозки», чтобы подпитывать собственное презрение и враждебность.

– Понятно, Ринат! Зачем мне все это знать? Это ведь Ваша забота, – спросил Остин.

– Я подумал.., – Гамов подбирал слова, – …возможно, Вы захотите использовать эти сведения в… интересах безопасности.

Тот внимательно посмотрел на него, словно, решаясь на что-то, а потом сказал.

– Подержите тех двоих пока у себя, я с Вами свяжусь через пару дней!

– Что с Максимовым?

– Пока наблюдайте!

После того, как начальник отдела ушел, Остин еще некоторое время сидел неподвижно, размышляя о только что услышанном. Он должен был попросить Гамова пока не докладывать в центральный аппарат, однако был почти уверен, что тот и без просьбы поступит именно так.

– Запишите меня на прием генерал-шефа, – громко произнес он, вызвав помощника.

****

Приближаясь к дому, Максимов ни на минуту не прекращал думать о том, что «раскопал» за последние несколько часов. То, что крушение не было случайностью, он был уверен, как и в том, что произошедшее было тщательно спланировано и реализовано на самом профессиональном уровне. Все ниточки вели к тому сотруднику Космических линий, которого поехали задерживать «безопасники». И, похоже, это единственный след, который надо было бы закрепить, хотя бы тем, что навести о нем детальную справку, и отработать круг его общения.

Только сейчас он поймал себя на мысли, что, по сути, отстранение его от дела под предлогом отдыха выглядело странно, и могло быть вызвано либо недоверием, либо… О втором варианте, Дмитрий даже боялся думать. Однако теперь эта навязчивая идея не оставляла его. Так или иначе, он решил хотя бы на время «отпустить» ситуацию и взглянуть на нее потом, как говорится на «свежую голову».

Войдя в квартиру, Максимов услышал приглушенный разговор в столовой. Но голоса внезапно стихли, как только он захлопнул дверь.

Мать что-то складывала в отсек автокухни, очевидно собираясь приготовить ужин, отец с отрешенным видом сидел за столом.

– Что-то случилось? – задал вопрос Дмитрий, сдерживая волнение.

Оба молчали, видимо, решаясь, кто первый заговорит.

– Артема уволили, – вдруг выпалил отец с таким видом, словно, он задолго до этого знал, что так и будет.

– Почему?

– Можешь у него сам спросить, – тихо сказала мать, – он на крыше.

Дмитрий покачал головой, и устало побрел в свою комнату, решив поговорить с братом позже. Слишком много событий произошло за последний день. Слава Богу, все живы.

Позже Артем рассказал ему, что на работе его и других пилотов протестировали по новой системе, после чего раздали всем «рожденным» выходное пособие вместе с уведомлением о досрочном расторжении контрактов. Причем работавшие с ними ИМСы прошли тесты примерно с теми же результатами, однако их оставили на службе.

Брат поначалу был вне себя от праведного гнева, который позже превратился в ненависть, а затем в депрессию.

– Они еще меня вспомнят! – заявил как-то Артем с таким видом, что Дмитрий не на шутку за него испугался.

– Только не натвори глупостей!

После того дня брат исчез, отвечая на звонки лишь изредка, ссылаясь на занятость. О его делах он мог только догадываться, и эти догадки Дмитрию не нравились.