Анастасия Калько - Операция «Протектор»

Включился автоответчик.

– Марджи, почему ты не отвечаешь? – голос Линды показался невыносимо громким и резким. – Я слышала, что ты уже дома. Все в порядке?

Марджи приподнялась, перебарывая сковавшую тело слабость, и все-таки дотянулась до видеофона.

– Линда, мне плохо, – сказала она. – Кажется, я заболела… Вызови ко мне врача… Пожалуйста!

– Да, вижу, – покачала головой Линда на экране. – Сейчас приеду!

Марджи хотела сказать что-то еще, но изо рта вырвалось только нечто среднее между стоном и шипением. Комната перед глазами стремительно завертелась и пропала… (п.а. – то, что Марджи принимала за усталость и простуду, было началом москитной лихорадки, которую вызывают укусы тропических насекомых. При отсутствии должного лечения болезнь переходит в острый период, и выздоровление затягивается)

***

Сознание возвращалось медленно и ненадолго. В первый раз Марджи болезненно застонала, повернувшись на бок. Мягкая ткань пижамы натирала кожу, как грубая мешковина. Во второй раз ее разбудила судорожная боль в мышцах, словно свело все тело. Потом она проснулась от дрожи, сотрясающей так, что зубы до боли выбивали дробь. И каждый раз Марджи ощущала чье-то присутствие рядом. Кто-то обтирал ей лицо и шею влажной салфеткой, менял теплое одеяло на легкий плед, подносил к губам стаканчик с лекарством; укрывал теплее при ознобе; доносились смутно знакомые голоса… А когда Марджи с криком металась во сне от серых кошмаров, кто-то склонялся над ней, поглаживал по плечу, негромко увещевал, и жуткие видения отступали.

Она не знала, сколько прошло часов или дней. Открыв глаза, Марджи увидела, что лежит в постели под тонким флисовым одеялом. Шторы задернуты и подсвечены снаружи летним полуденным солнцем. Тихо гудит кондиционер, и в комнате стоит прохлада с легким ароматом лайма. Жар и дрожь отступили, голова была ясной, а глаза не резало и не жгло. Обрадовавшись, Марджи хотела откинуть одеяло и сесть, но смогла только приподнять голову. Тело почти не слушалось хозяйку. Девушка опустилась обратно в подушки и осмотрелась. В комнате были следы чьего-то присутствия. На кушетке в ногах лежит свернутый плед, а на примятой подушке – книга с закладкой посередине. Марджи присмотрелась и разобрала название на корешке: "Пойди поставь сторожа" Харпер Ли. На столике у изголовья кушетки – карманный видеофон со знакомой монограммой: "ЛК. ВИРИ". "Нет, это мне снится, – улыбнулась Марджи, – чтобы наша королева точных наук оставила дела и, вместо того, чтобы творить историю…"

Она не успела довести мысль до конца. За дверью раздались шаги и вошла Линда с чашкой кофе и утренней газетой. С "хвостиком" вместо неизменной прически, без тщательно прорисованного макияжа, в простых джинсах и футболке она выглядела почти подростком. Но легкие синие тени под глазами и осунувшееся от усталости лицо принадлежат уже взрослой женщине, явно не спавшей несколько суток.

Она поставила чашку на столик и улыбнулась:

– Привет, Спящая Красавица! А я думала, что ты проспишь сто лет!

– Как же ты бросила свои дела в ВИРИ? – спросила Марджи, улыбнувшись в ответ. От слабости кружилась голова. – И когда успела купить новинку Ли?

– Курьерская доставка из книжного магазина. Когда я поняла, что придется провести тут несколько дней, позвонила и оформила заказ. Ну и напугала же ты меня! – Линда коснулась ее лба. – Я не думала, Мэй, что тебе так плохо.

– А что со мной было?

– Москитная лихорадка. Притом, запущенная. Наверное, ты по обыкновению глушила недомогание аспирином и досадовала на простуду?

– Ты что, ясновидящая?

– Просто я тебя знаю, – Линда поправила подушки так, что Марджи оказалась полусидящей в постели. – Ты ведь всегда надеешься, что все пройдет потому, что тебе болеть некогда.

– Но у меня действительно всегда все проходит за два-три дня!

– Только не москитная лихорадка. Марджи, ты была в очень тяжелом состоянии, лежала без памяти восемь дней. Подожди-ка, – подруга повернулась и вышла.

– Я не буду есть, – при виде чашки с бульоном Марджи передернулась. – Не надо, Линда, унеси!

– Несколько глотков, – Виннер села на край кровати и поднесла чашку к губам подруги. – Ты долго не ела и отвыкла от пищи. Будем постепенно учиться есть снова.

Марджи поморщилась и отвернулась.

– Линда, меня мутит, – слабо сопротивлялась она.

– Это от слабости, – настойчиво сказала подруга. – Кризис миновал этой ночью, теперь ты выздоравливаешь но, если не будешь есть, силы не восстановятся… Ты ведь хочешь выздороветь скорее?

Свежий куриный бульон показался Марджи совершенно безвкусным, а его запах – резким и прилипчивым. Превозмогая себя, девушка сделала несколько глотков и в изнеможении отвела чашку:

– Все, Линда, больше не могу…

– Хорошо, на первый раз хватит, – Линда унесла чашку. – Сейчас позвоню доктору Миттону, он просил сообщить, когда минует кризис. А ты отдыхай. Если что-нибудь понадобится, сразу говори.

– Да, дай мне воды… Восемь дней?! Линда, ты шутишь?

– Да нет, – Виннер поддержала ее за плечи, а другой рукой подала стакан воды. – Хочешь, покажу число на сегодняшней газете?

– И ты все это время была рядом? – Марджи попыталась забрать у Линды стакан, но поняла, что этого делать не стоит, иначе вся вода окажется на одеяле и на пижамной куртке. "Вот так влипла. Чертов москит! Когда он только успел меня долбануть? Жарко было на Мафулу, некогда было обращать внимание на болотную мошкару! И как меня угораздило забыть о прививке?"

– Да, – Линда отставила пустой стакан и пригладила растрепавшуюся челку. – Я не могла оставить тебя в таком состоянии.

– А как же твоя работа?

– Взяла отпуск. Борг временно заменила меня.

– Я не о том. Ведь ВИРИ для тебя все, и я думала, что нет такой силы, которая может перевесить…

– Рада слышать, что ты уже шутишь. Значит, тебе уже лучше, – Линда потянулась за видеофоном.

***

Через две недели Марджи встала на ноги. Линда оставалась с ней, приносила еду, давала лекарства строго по часам, поддерживала под руку, помогая делать первые шаги и старалась отвлечь подругу от мыслей о болезни, подбодрить, рассмешить. Марджи ненавидела болеть и быть слабой и последствия лихорадки угнетали ее. Линда не позволяла ей впасть в уныние и преуспела в этом.

Еще через месяц Марджи вернулась на работу. Там она узнала, что врачам крепко влетело за то, что они сначала допустили отправку офицера в Папуа без прививки, а потом не распознали в карантине тропическую болезнь. А потом полковник отчитал и ее: "Вы знали, куда отправляетесь, капитан Беркли! Как вы могли забыть о необходимых прививках? И почему немедленно не обратились к врачу, почувствовав недомогание? Удивительная беспечность! В следующий раз вы будете наказаны за подобную рассеянность. Можете идти!"