Михаил Каюрин - Зона «Дэра-717»

– Что скажешь, командир? – спросил Иван и выжидающе посмотрел на Ермакова.

Егор ответил не сразу. Он достал фонарь, направил луч света вглубь пещеры. Стало отчётливо видно: дальше тоннель уходил под большим уклоном и резко обрывался, а в конце его, на дне, просматривались скруглённые края большого отверстия.

– Всё, Иван, приплыли, – печальным голосом произнёс Ермаков. – Этот вход для нас закрыт.

– Почему?

– А ты не догадываешься?

– Увы, нет.

– Дальше тоннель переходит в вертикальный ствол шахты, по которой летательный объект опускается вниз, а потом использует для взлёта.

– И что?

– Что, что! Он может вылететь оттуда в любой момент и вышибет тебя, как пробку из бутылки шампанского! Вот что!

– Ерунда, – загорячился Шишкин. – Этот аппарат не каждый день летает, и появляется, как правило, в тёмное время суток.

– Тебе известен график полётов? – огрызнулся Ермаков.

– Нет, – ничуть не обиделся Шишкин. – Но сейчас полный штиль и мы можем смело заглянуть в преисподнюю.

– В неё не заглядывают, в неё неожиданно попадают, – пробурчал Ермаков. – Причём, всегда помимо воли и желания человека.

– Неужели мы вот так возьмём и уйдём отсюда с пустыми руками? – с недоумением спросил Иван.

– Почему же? Мы сейчас проведём обследование шахты с помощью приборов, – спокойно и рассудительно ответил Ермаков. – Сделаем замеры всех типов излучений, которые нам известны. Дальнейшие действия будут зависеть от полученных результатов.

Они извлекли из заплечных ранцев все необходимые приборы и выложили у входа в тоннель. Ермаков быстро настроил приборы, приступил к замерам.

– Все фоновые излучения в норме, резких всплесков не наблюдается, – сообщил он спустя некоторое время. – Можно сделать заключение, что тоннель пуст. У нас есть кратковременная возможность подойти к краю шахты и измерить её глубину. Давай, студент, действуй. А я пока займусь поиском пустот. Не может быть, чтобы на поверхность вёл единственный тоннель. Должен быть резервный выход.

– Ты мыслишь, как представитель земной цивилизации, – заметил Иван. – Что если у гуманоидов надёжность составляет сто процентов? И в их сознании отсутствует понятие резерва?

– Нет, студент. Резерв – это неотъемлемая часть надёжности при создании любого продукта творения. Даже во Вселенной.

Ермаков замолчал и, сосредоточившись, приступил к работе. Умолк и Иван. С большой осторожностью он двинулся к зеву загадочной шахты. Минут десять стояла тишина. Потом из глубины грота блеснул луч фонаря и раздался голос Шишкина:

– Глубину шахты определить не удаётся. Она не вертикальна, ствол уходит вглубь под углом к горизонту порядка шестидесяти – семидесяти градусов.

Он подошёл к Ермакову, остановился в метре от него.

– Ничего необычного не заметил? – спросил Егор.

– Вроде, нет, а что?

– Так, ничего. Сейчас для нас важна любая деталь, бросившаяся в глаза. – Ермаков вновь умолк и впился глазами в маленький экран прибора.

– Погоди, студент, кажется, не всё здесь так обыденно, как представилось нам на первый взгляд, – взволнованно произнёс он, спустя несколько минут.

– Прибор зафиксировал что-то аномальное? – встрепенулся Иван от любопытства.

– Мне кажется, я уловил дыхание Земли … – сказал Ермаков, не отрывая взгляда от осциллографа.

– Что ты сказал? Дыхание Земли?

– Да. Именно так. Из глубин по каналу идут высокочастотные излучения переменной мощности. Амплитуда волны с течением времени плавно снижается и стремится к нулю, потом опять возрастает.

– Словно вдох и выдох, – сделал сравнение Иван. – Если это так, нужно определить периодичность.

– В правильном направлении мыслишь, студент. Для подтверждения догадки нам потребуется некоторое время. – Ермаков нажал на кнопку переговорного устройства, вызвал на связь Корчёмкина.

– Миша, мы обнаружили тоннель и обследовали его, но вынуждены задержаться, нужно выполнить замеры некоторых параметров во времени, – произнёс он в маленький микрофон, закреплённый у подбородка.

– Понял, – послышалось в ответ. – У вас всё в порядке?

– Полный нормалёк, Миша. Не беспокойся.

– Хорошо. Работайте. Конец связи.

– Иван, – обратился Ермаков к Шишкину. – Достань анеморумбометр и замерь скорость движения воздуха в шахте и его направление. Что-то подсказывает мне, что здесь есть тоже аномалия.

– Сейчас займусь, командир, – охотно согласился Иван.

Замеры велись в течение полутора часов. Выяснилось, что излучение принимает нулевое значение каждые четверть часа, причём, происходит это с точностью до секунды. Потом амплитуда вновь начинает расти и достигает максимума ровно через семь с половиной минут. Такая цикличность ни разу не нарушилась в течение полуторачасового периода измерений. Любопытное открытие сделал и Иван. Он обнаружил, что скорость движения воздуха на выходе из шахты также была не постоянной. Её величина менялась синхронно колебаниям амплитуды электромагнитных излучений! Движение воздуха шло из шахты, опрокидывание потока зафиксировано не было.

– Всё, Иван, уходим, – скомандовал Ермаков. – Здесь нам больше делать нечего.

– Да, надо спешить. Скоро начнёт смеркаться, а нам ещё предстоит обнимать волчий клык.

– Миша, мы закончили работу, возвращаемся, – сообщил Ермаков по рации.

– Понял, Егор. Жду. Будьте осторожны. Конец связи.

Исследователи сложили приборы, надели ранцы на плечи и отправились в обратный путь.

Солнце спряталось в тайге как раз в тот момент, когда Ермаков и Шишкин ступили на ровную поверхность у основания отвесной скалы.

– С возвращением, скалолазы, – радостным голосом поприветствовал Корчёмкин друзей. – Какие сведения вам удалось раздобыть?

– Информации достаточно, чтобы заняться скрупулёзным анализом и поразмышлять, – устало сообщил Ермаков. – Главное, теперь у нас есть все основания полагать, что мы стоим на правильном пути.

Учёные вернулись в лагерь. Корчёмкин и Шишкин занялись ужином. Ермаков ещё раз просмотрел показания всех приборов.

Через полчаса все трое сидели за столом, уминая горячую гречневую кашу.

– Ну, рассказывай, Егор Васильевич, что нам предстоит делать завтра? – обратился Корчёмкин к Ермакову.

– Я думаю, вы и без меня уже поставили задачу на завтра, – Ермаков поочерёдно посмотрел на лица своих коллег.

– Будем искать другой вход? – спросил Иван.

– Конечно, иного варианта у нас нет. Не вязать же верёвки для спуска в шахту на километровую глубину.

– А если мы его не обнаружим? Что, если в районе этой горы его просто не существует? – сделал предположение Корчёмкин. – Будем сворачивать экспедицию?

– Нет, Михаил Петрович, не для того мы сюда прибыли, чтобы спасовать при первой же проблеме. Я уверен: вход под землю есть. – Ермаков сделал небольшую паузу и замер, что-то припоминая, потом с жаром воскликнул: