Александра Пугачевская - Зоя

Осенью 1986 года киевские родственники уехали обратно в Киев, жизнь постепенно вернулась в норму, но Зоины родители уже успели полюбить Мартышкино. Летом 1987-го они опять сняли там дачу, а дальше это переросло в традицию. Возможно, им просто хотелось стабильности и предсказуемости. Или же они действительно породнились с местными дачниками. Но лето 1988 года, уже в третий раз подряд, они провели в Мартышкине, а Зоины ленинградские подруги стали ей почти родными. Они переписывались зимой и даже однажды виделись на зимних каникулах.

В Мартышкине никто не знал про обидное прозвище. Там Зою не дразнили. И хотя мама её самой близкой мартышкинской подруги, Полины, несколько раз спрашивала Зоиного папу, не обеспокоен ли тот Зоиным весом, никто и не думал издеваться над Зоей. Полине запрещали есть хлеб и шоколад, и Полинина мама кричала на дочь, если та попадалась с конфетой. Но Зоя не знала таких ограничений и наслаждалась свободой. Ела она всё подряд: и блинчики, и хлеб, и конфеты. Её родители считали, что лишний вес Зоя перерастёт, а диеты и ограничения в еде – предрассудки и глупости. Зоя, хоть и переживала о том, что была крупнее своих подруг, летом об этом забывала. Бегала и плавала она наравне с ними, на велосипеде каталась даже быстрее, не боялась прыгать с каната в речку, так что о том, что весит она больше Полины, быстро забывала на даче.

Летом 1988 года случилось то, что Зоя всегда считала родительскими выдумками. Она переросла лишний вес. За три месяца Зоя вытянулась, и куда-то исчезли и живот, и лишний жир на руках и ногах. Как-то быстро и незаметно Зоя стала совсем обыкновенным подростком. Сама она этого не заметила, да и как – зеркал на даче не было, и проводили они всё время на улице. Однажды, уже в конце лета, она поймала на себе оценивающий взгляд Полининой мамы. Та смотрела на Зою косо и неодобрительно. Зоя даже немного испугалась, но Полинина мама ничего ей не сказала, и Зоя вскоре забыла об этом случае. Дел у них с Полиной было много. До конца лета им надо было успеть съездить на велосипеде в Ломоносов, покататься на катамаранах и попрыгать с каната в речку Зелёнку. А оставалось всего неделя, и Полинина мама грозилась увести дочь в Ленинград пораньше, чтобы помыться. Полина всегда оставалась на даче до самого конца лета, 31 августа, но раз в две недели ездила в Ленинград в баню. А Зою мама на даче мыла в корыте, накипятив воды, и тёрла прямо на улице. Ванной в их доме в Мартышкине не было.

В Москву они всегда возвращались за неделю до 1 сентября. В школу идти не хотелось. Зоя рассматривала свой загар, расчесывала волосы, и впервые за три месяца отдыха вспомнила про Власова, двух Кать и Галю. Думать о них было противно. В Москве делать особо было нечего. Эта последняя неделя перед началом школы была Зоиной самой нелюбимой. Надо было купить пенал, тетради и новую форму, обновить белые манжеты и воротнички. Зоина мама готовить дочь к началу школы не любила, ходить по магазинам избегала и всегда откладывала покупку новых вещей до самого последнего момента, когда в магазинах, и так полупустых, было хоть шаром покати, как говорил Зоин папа. В результате они объезжали два, три, даже четыре магазина и возвращались домой только с половиной нужных вещей. Потом Зоя умоляла маму купить ей новую форму или же сшить ей воротнички, но мама делала всё очень медленно или не делала вообще. Мама любила читать или же выступать в своем институте перед студентами. Зоина мама была профессором и читала лекции повышения квалификации в своем институте. К ней приезжали инженеры со всего СССР. Она славилась своими лекциями, студенты её обожали и слали письма и благодарственные грамоты. К лекциям Зоина мама готовилась долго, а потом два раза в неделю выступала и возвращалась домой усталая, но очень довольная. Такое расписание маму устраивало – она могла проводить большую часть недели дома, но на ведение хозяйства у неё сил не оставалось. Зоина мама никогда не отличалась большой любовью к домашним делам, и готовить, стирать, и тем более убираться она не любила. А делала Зоина мама только то, что любила. И в результате квартира у Зои был неопрятной, вещи валялись, стирка происходила редко, и грязная посуда копилась на кухне. Уборкой занимался Зоин папа, тоже нехотя, а потом, когда Зоя подросла, и сама девочка.

В четвертом классе, когда Зоя научилась шить на уроках труда, она стала сама отпускать своё школьное платье и даже вязать себе воротнички и манжеты, но это не решало проблему новых пеналов, ручек и тетрадок для школы. И вот, в конце августа 1988 года, Зоя опять ждала эту ненавистную неделю, когда придется тащить маму в магазин, а потом выслушивать упрёки по поводу того, что ей некогда готовиться к лекции, а в магазинах всё равно ничего нет.

За лето 1988-го произошло ещё одно важное событие в Зоиной жизни – её самая близкая подруга, Соня Коваль, уехала в Израиль. Зоя и Соня дружили с детского сада. Они оказались в одном классе случайно, но потом уже не расставались. Девочки сидели за одной партой, пока их не рассадила классная руководительница за постоянное перешёптывание. Соня и Зоя вместе ходили на кружки, играли во дворе, читали и обсуждали книги, а со второго класса ещё и возвращались домой после школы. Когда-то они даже попробовали ходить вместе в школу по утрам, но Соня всегда опаздывала, а Зоя терпеть не могла ждать. Поэтому утренние встречи пришлось отменить, но они вполне возмещались длительным возвращением домой. Зоя обожала их разговоры. Они обсуждали всё на свете и болтали около Зоиного подъезда чуть ли не часами, пока мама не звала её обедать.

Но в начале пятого класса Соня поведала Зое о том, что собирается переехать в Израиль. Оказалось, что Сонин папа давно уже там жил, и теперь они с мамой получили вызов и ждут разрешения. Соня сказала, что всё это страшная тайна и запретила Зое кому-либо рассказывать. Но Зоя всё равно рассказала маме – она всегда ей всё рассказывала. Зоина мама дружила с Сониной, и, к величайшему Зоиному сожалению, быстро выяснила, что переезд в Израиль – правда. Соня Коваль действительно собиралась в Израиль. От папы Соня стала получать и приносить в школу брошюры и красивые открытки из Израиля. Весь пятый класс был омрачен неминуемым Сониным переездом. Соня рассказывала Зое про Израиль, море, пляж и необыкновенную еду под названием «фалафель», которая там продается на каждом шагу.

– Фалафель – это такое очень вкусное блюдо, – говорила Соня. – Мой папа сказал, что обязательно мне купит, как только я туда приеду. И я каждый день буду его там есть.

Зоя пыталась выяснить, что же такое этот волшебный фалафель, но, кроме названия, Соня ничего больше не знала, однако с нетерпением ждала того момента, как попадет в Израиль и его попробует.