Александра Пугачевская - Зоя 2: Америка

Иллюстратор Ala Ella Art

© Александра Леонидовна Пугачевская, 2022

© Ala Ella Art, иллюстрации, 2022

ISBN 978-5-0056-5985-9 (т. 2)

ISBN 978-5-0056-5986-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Зоя снова проснулась в слезах. Опять повторился тот самый жуткий сон, который она видела чуть ли не каждую ночь. Ей снова приснилось, будто она должна переехать в Америку и что они с Андреем прощаются навсегда. Они стоят около её подъезда, он обнимает её, и ей безумно хорошо в его объятиях. Она чувствует себя в полной безопасности, и ей так не хочется с ним расставаться. Андрей даёт ей на прощание письмо и просит не забывать писать ему. На конверте написан его адрес в Париже. Зоя бережно складывает конверт и прячет в кармашек куртки. Но когда она этот конверт разворачивает, то понимает, что адрес написан так, что прочитать его невозможно. Буквы расплываются, и Зоя понимает, что это её слёзы размыли адрес. От осознания того, что она по собственной вине не сможет связаться с Андреем, девочка плачет ещё сильнее, и крупные капли капают на конверт. Буквы на конверте исчезают, а вместо адреса остаётся только клякса. Зоя пытается что-то предпринять, вертит конверт в руках, но слезы льются рекой, а конверт превращается в липкий комочек… Тут-то Зоя и просыпается.

Зоя открыла глаза и вытерла уже совсем настоящие слёзы. Она всё ещё не могла привыкнуть к тому, что живёт в Америке. Ей казалось, что она находится у себя дома, на 2-й Брестской. В тёплой, уютной квартире на пятом этаже, с толстыми стенами, высокими потолками и лепниной. Что спит она на стареньком диванчике в углу около стены, а над головой у неё пасутся привычные олени и жуют коричневую траву. Но вместо квартиры, где прошло всё её детство, Зоя теперь жила в холодной комнате на улице Деннистон в Питтсбурге. Оленей на стене не было. Коврик с оленями остался в Москве и был, скорее всего, выброшен на помойку новыми владельцами их квартиры. Вместо оленей над головой сверкала белизной совершенно голая стена, на которую хозяева квартиры запрещали что-либо вешать. Около кровати стояло кресло, обшитое жёлто-коричневым драпом. Это кресло было необычайно уродливым и неудобным, и родители тщательно его избегали. Кресло досталось им в подарок из казённого рациона мебели, которую еврейская община города привозила всем новым иммигрантам, прибывшим в Питтсбург в начале 1991-го. Вместе с креслом им выдали две розовые лампы с абажурами в форме воронки, три кровати, корявый деревянный стол и четыре стула. Так началась их американская жизнь.

С момента их переезда в Америку прошло почти что два года, и уродливая казённая мебель уже успела прижиться в их квартире. Появились и новые вещи: книжные полки ярко-синего цвета, которые загромоздили их гостиную, тяжеленное кожаное кресло из комиссионного магазина, которое папа привёз с помощью знакомых, и диван. На самом же главном месте в гостиной стоял цветной телевизор, который они наконец-то обрели в Америке. Зоя сразу стала смотреть бесплатные каналы – самым любимым стал «Фокс53», который показывал мультик о семье Симпсонз.

Зоя подняла глаза на белую стену и поёжилась. Было очень холодно. Несмотря на то что она всегда спала в шерстяных носках, свитере и под двумя ватными одеялами, Зоя постоянно мёрзла в их американской квартире. Всю зиму окна были покрыты изморозью, а комнаты, казалось, продувались насквозь, хотя Зоин отец уже второй год подряд кропотливо заклеивал все щели. Они снимали квартиру на втором этаже особняка, построенного в конце XIX века. И то ли запросы у жителей Питтсбурга значительно изменились за последние сто лет, то ли климатические условия ухудшились, но жить в этой квартире было очень неуютно. Если зимой Зоя ещё могла как-то согреться, то летом начиналась напасть совсем другого рода. Дикая жара, от которой было некуда деться. На кондиционер у них не было денег, а простые вентиляторы только гоняли жаркий, липкий воздух из угла в угол. Но о лете Зоя пока не думала – надо было вставать и собираться в школу.

Занятия в школе начинались в 7:35 утра, и Зоя уже привыкла подниматься в шесть, готовить себе завтрак, собираться в темноте и выбегать из дома не позже семи. Она любила не торопясь идти в школу ранним утром в полном одиночестве и думать о жизни. За два года в Питтсбурге Зоя освоилась в новой школе, и даже завела новых друзей, хотя далеко не сразу. Училась Зоя в школе, названной в честь именитого жителя города Питтсбурга – Тэйлора Аллдердайса. Кем именно был этот человек, все давно забыли, но школа называлась именно так, и Зое это сочетание звуков нравилось. В названии было что-то яркое и одновременно жёсткое. Школа находилась на холме и была построена в 1926 году в стиле неоклассицизма: она была похожа на греческий храм, с огромными потолками, колоннами и массивными ступенями. Здание величественно нависало над головой и сливалось с небом. В первое время Зоя постоянно терялась в коридорах. Чтобы пройти из одного класса в другой, требовалось несколько минут, и эти переходы и поиски помещений отнимали большую часть перемен. Зоя путалась, на неё кто-то летел, надо было увернуться и протиснуться в правильном направлении. В коридорах всегда было огромное количество народа. Никто не стоял на месте. После привычной московской школы, которую Зоя знала наизусть и где самым большим помещением был актовый зал на пятом этаже, Аллдердайс Зою подавлял. Здесь огромным было всё, включая количество учеников – их было больше тысячи. Американские учебники тоже потрясли Зою. Это были глянцевые книжищи с толстыми обложками, которые весили по несколько килограмм каждая. В первое время девочка передвигалась по зданию как во сне. Лица одноклассников сливались в одно, неприветливое и страшное. С трудом ориентируясь, Зоя перебиралась из класса в класс, постоянно на кого-то натыкаясь, смутно осознавая, что творится вокруг. На занятиях никто не хотел учиться. В лучшем случае одноклассники спали. Некоторые из них дрались, девушки красили ресницы, флиртовали, обсуждали всё на свете, но только не уроки, а учителя что-то бубнили под нос, не обращая внимания на класс. Зоя никак не могла понять, что же происходит, что от неё требуется и почему никто из учителей не задаёт домашнее задание. А потом из разговора с другой русской иммигранткой Зоя выяснила, что можно перевестись в другую группу, в специальный поток для «одарённых». Для этого требовалось пройти специальный тест, на который надо было отдельно записаться у женщины по имени Марша Тарп. Зое показали, где находился офис мисс Тарп, и девочка бросилась к ней на приём.