Виктор Гутеев - Дорога домой. Пришлые-3

Где-то на этаже слышится стрельба, и чужак быстро покинул кабинет. Вскоре вражеские солдаты вернулись в холл, приведя с собой четверых дяденек полицейских. Без оружия, в рваной одежде, обожжённые и окровавленные, они представляют собой жуткое зрелище.

Нависающие над пленными вахны дробящими ударами согнали всех четверых к стене и, повернув к себе лицом, отступили в сторону. Один из десантников выхватил блеснувший индикатором треугольник и, проведя им на уровне груди пленников, потерял к ним интерес. Люди судорожно вздрогнули и повалились на пол. На этаже опять послышались выстрелы, и вахны выбежали из холла.

Поднявшись на трясущиеся ноги и слабо понимая, где оказался, Димка вышел из кабинета и расширенными от ужаса глазами несколько секунд смотрел на упавших располовиненных людей. Не находя в себе сил оторвать взгляд от жуткого зрелища, Димка попятился к лифтам, но, споткнувшись об обезглавленного начальника управления, грохнулся на пол.

Сдерживая желание разрыдаться, Димка поднялся и уставился на заляпанный кровью и осколками черепа автомат убитого. Вид заветного оружия, о котором так страстно мечтали с Брэди, сейчас вызвал лишь отвращение. Желая поднять и отбросить несущее смерть железо как можно дальше, Димка потянулся к оружию и застыл, почуяв чьё-то присутствие. Подняв голову и обнаружив вошедшего в холл вахна, Димка дёрнулся от неожиданности, поскользнулся и упал в открытую шахту лифта.

Десантник не медлил. Прыгнув следом за ребёнком и задействовав снаряжение, он нагнал Димку в районе шестого этажа. Выбравшись, довёл до огромного зала ожидания, в который вахны согнали захваченных в порту гражданских, и отдал сотрясаемого нервным ознобом ребёнка первому попавшемуся человеку.

Вскоре одна из женщин обратила внимание на сидящего с краю смертельно бледного малыша, который глядя в пол, что-то исступлённо шепчет себе под нос.

– Не бойся, малыш, всё будет хорошо, – присев перед мальчишкой и потрепав того по макушке, попыталась успокоить Димку женщина. Не дождавшись реакции, склонилась ниже и прислушалась к срывающимся с губ мальчишки едва различимым словам.

– Не хочу, – исступлённо твердит ребёнок, – не хочу войну, не хочу, – шепчет он, роняя судорожные всхлипы.

– Иди ко мне, малыш.

Усевшись на тёплые, такие уютные колени, Димка крепко обнял женщину за шею и горько заплакал.

Аркана. Новая Республика.

Слыша дробный стук собственных зубов, ёжась от проникающего под скафандр холода, Бэнет Купер в который уже раз с трудом удержался от неистового желания включить систему обогрева. Скованные стужей руки и ноги, плескаясь болью, учинили Бэнету настоящую пытку. Обидней всего то, что разбитый катер, являвшийся целью его непродолжительного полёта, висит в жалких сотнях метров. Тысячный раз Бэнет корит себя за то, что в момент появления чужого истребителя не остановил свой полёт на мгновение позже. Крохи инерции остались, и он продолжает приближаться к вожделенной цели, но даже по самым оптимистичным подсчётам на это уйдёт как минимум час, а столько времени у него нет.

Надежда на то, что пилот пройдет мимо, не оправдалась. В район, где с разбитого катера Бэнет надеялся снять аварийный комплект, начали подтягиваться истребители и транспорта противника.

Помня учинённую вахнами расправу над пилотами челнока, Бэнет, боясь быть обнаруженным, отключил питание скафандра, превратив сложный, напичканный электроникой костюм в безжизненную, теряющую тепло скорлупу. Лишённый трансляции с внешних камер лицевой щиток, превратившись в стеклянную щель, значительно сузил границы обзора, однако и то, что удалось рассмотреть, быстро скрылось за слоем покрывшего щиток инея.

Когда пространство в очередной раз напиталось светом вновь открытого телепортом портала, Бэнет взвыл от радости. Он почти уверен, что бегущие восвояси корабли не обратят на такую мелочь как он внимания. Руки стали терять чувствительность, что окончательно подстегнуло к действию.

Вмиг покрывшись испариной, он ткнул подбородком в клавишу активации систем скафандра. В звенящую тишину вплелись звуки, в лицо дохнул поток тёплого воздуха, шикнула аптечка и по немеющим конечностям устремились потоки тепла.

Вступая в строй, системы одна за другой сообщили о готовности, и вскоре Бэнет вновь обрёл способность видеть. Проводив тающие в круге портала транспорта и обрастающие чешуёй носители, Бэнет наткнулся взглядом на переброшенное к Аркане сооружение.

Плоская, раскинувшаяся на километры, усеянная полями массивных агрегатов конструкция не походит ни на что виденное раньше. Затаив дыхание, Бэнет смотрит, как к конструкции на равном удалении друг от друга пристыковались четыре боевых вахновских корабля, сдёрнули её с курса и медленно потянули к поверхности планеты.

Наушник разразился тревожной трелью. Видя, что индикатор заряда батарей почти на нуле, а кислорода осталось на несколько минут, немного осмелевший Бэнет на миг включил ранец. Мощный импульс толкнул вперёд, и вскоре Бэнет оказался на борту наполовину сожранного меняющим материю выстрелом катера. Аварийный комплект кабины пилотов на месте. На замену батареи и фильтров ушли секунды. Отдышавшись и немного придя в себя, Бэнет покинул остов катера.

Окинув усиленным электроникой взором опустевшие окрестности, вернулся к посаженной вахнами на планету конструкции и вновь крепко выругался. Над ней дрожит раскалённое марево, а опутавший планету силовой барьер медленно, сектор за сектором, теряет прозрачность.

Раора. Новая Республика.

– Вот сюда, сюда, и-и-и…, – задумался Алексей, внимательно оглядывая игровое поле, – сюда, – наконец решившись, сбросил он третью фишку

– Чёрт, – выругался Тилл, к которому перешло право хода.

Широкоскулый блондин, ставший последнее время частым соперником Алексея в настольных баталиях, раздражённо фыркнул.

– Ну и какого чёрта ты так сделал? – упёр он в Алексея взгляд голубых глаз, – ты же видишь – мне без поддержки не пройти, а ты Старого от меня отрезал.

Тилл с надеждой взглянул на играющего с ним в одной тройке командира, – Старый, – воскликнул он, не дождавшись от того слов поддержки, – ну хоть ты ему скажи.

– Ходи давай, – поторопил Алексей, – будешь тут разглагольствовать.

На слетающие с языка Тилла до боли знакомые земные словечки давно не обращал внимания. Когда-то выданные им же в эфир ругательства нашли в республиканских войсках активную поддержку, и Алексей перестал вздрагивать, слыша со всех сторон знакомые словосочетания.

– Ну, пошёл я, – процедил Тилл, сбросив единственную оставшуюся фишку, – что, легче тебе стало?