Георг Смит - Космическая чума

Он было ощерился на это унизительное прозвище, но взял себя в руки.

– Можете быть уверены, что никто из служащих отеля не собирался вводить вас в заблуждение, мистер Корнелл.

– Я уже по горло сыт этой игрой, – проревел я. – Я, конечно, принимаю ваши заверения, но кто-то же виновен в подмене регистрационного листа.

– Не горячитесь, – ответил он спокойно. – Фальсификация или подмена регистрационной книги отеля незаконна. То, что вы говорите, – это ложь и клевета. Понятно?

– А если это правда?

Я ожидал, что Генри Уолтен пойдет на попятный, но вместо этого он продолжал сверлить меня взглядом с таким отвращением, как будто обнаружил в тарелке с зеленым салатом волосатых гусениц. Ледяным тоном он сказал:

– Вы можете это доказать, мистер Корнелл? – Вы уже показали себя сегодня утром, – просветил он меня. – Поэтому я решил расспросить о вас ночную смену. – Он нажал кнопку. Вошла целая компания и выстроилась в ряд, словно солдаты на поверке.

– Мальчики, – спокойно сказал Уолтен. – Что вы можете рассказать о приезде мистера Корнелла сегодня ночью?

Они с готовностью кивнули.

– Минуточку! – огрызнулся я. – При допросе мне понадобится надежный свидетель. Собственно, если можно, мне хотелось бы выслушать их показания под присягой.

– Вы хотите выдвинуть официальное обвинение? Может, похищение малолетних или незаконное содержание?

– Мне нужен только беспристрастный свидетель, – раздраженно сообщил я.

– Отлично! – Он поднял трубку и что-то сказал. Через несколько минут вошла очень чопорная молодая женщина в сопровождении полицейского. Она внесла одну из миниатюрных неслышных пишущих машинок и привычным движением водрузила ее на подставку.

– Мисс Масон, дипломированная государственная стенографистка, – сказал он. – Офицер, я хотел бы, чтобы вы заверили копию, когда мы кончим. Это обычное дело, но все должно быть по закону, чтобы удовлетворить мистера Корнелла. А теперь, мальчики, поехали! Поставим точки над «и». Сначала назовите для мисс Масон свое имя, фамилию, должность и положение.

Это было сделано, и тут я заметил, что ночная смена уже расположилась в хронологическом порядке. Первым выступил пожилой агент. Он был ночным швейцаром, но теперь снял золотые адмиральские аксельбанты и выглядел как любой другой человек преклонного возраста, которого постоянно клонит ко сну.

– Джордж Комсток, – начал он, – швейцар. Как только я увидел машину, сворачивающую к подъезду, я нажал кнопку звонка и вызвал посыльного. Прибежал Питер Райт, и стал, выжидая, пока машина мистера Корнелла не остановилась у тротуара. Следом за ним вышел Джонни Олсон, и, пока Питер занимался багажом мистера Корнелла, Джонни сел в его машину и отвел ее в гараж гостиницы…

– Пусть каждый говорит сам за себя. И не торопитесь, пожалуйста, – прервал его Уолтон.

– Ладно. Тогда выслушайте до конца. Джонни Олсон сел в машину мистера Корнелла. Питер Райт забрал багаж мистера Корнелла, который последовал за Питером. Повинуясь кивку заместителя заведующего, на полшага вперед выступил следующий в шеренге.

– Я Джонни Олсон. Я вышел из дверей за Питером Райтом, и после того, как Питер забрал багаж мистера Корнелла, я сел в его машину и отвел ее в гараж.

Третьим был посыльный Питер Райт.

– Я поставил его багаж на стол и подождал, пока он зарегистрируется. Потом мы поднялись в комнату 1224. Я открыл дверь, зажег свет, открыл окно и туалет. Мистер Корнелл дал мне пять долларов, и я оставил его одного.

– Я Томас Бус, лифтер. Я доставил мистера Корнелла и Питера Райта на двенадцатый. Питер велел мне подождать, потому что он ненадолго, и я подождал на двенадцатом, пока он не вернулся. Вот и все.

– Я Дорис Каспар, ночная телефонистка. Мистер Корнелл вызвал меня около пятнадцати минут первого и попросил разбудить его, позвонив в восемь часов утра.

Потом он позвонил в семь тридцать и сказал, что он уже проснулся.

– Так как, мистер Корнелл? – сказал Генри Уолтон.

– Но…

Полицейский выглядел озадаченным:

– Что все это значит. Если меня позвали засвидетельствовать подобные показания, то я ничего не понимаю.

Уолтон взглянул на меня. Я не знал, что ответить, но тем не менее сказал:

– Прошлой ночью я прибыл сюда с женщиной, и мы зарегистрировались в разных номерах. Мы прошли в 913-й, я подождал, пока она устроится, и потом поднялся в свою комнату на двенадцатом. Сегодня утром она бесследно исчезла.

Я продолжал, упомянув еще о кое-каких деталях. Но чем больше я говорил, тем выше поднимались его брови.

– Вы что-нибудь пили? – спросил он резко.

– Нет.

– Точно?

– Абсолютно.

Уолтон взглянул на свою команду.

– Да, кажется, он не был под градусом и твердо держался на ногах, – проговорили они хором и добавили еще кучу эпитетов, по которым выходило, что я был в дупель пьян, просто не из тех парней, по которым это видно с первого взгляда.

Полицейский тихо прыснул:

– А зачем с вами путешествовала эта медсестра? Я изложил им удовлетворительные объяснения насчет случайности, что я оказался на мели и так далее. Собственно я сделал это, чтобы доказать полицейскому, что у меня твердый характер. По его отношению было видно, что он считает, будто любой человек, путешествующий в машине с медсестрой-сиделкой, либо ненормальный, либо калека.

И тут меня осенило. Я повернулся к Джонни Олсону.

– Вы видели мою машину? – спросил я его.

Он кивнул.

– В моем автомобиле сколько угодно доказательств. Между тем, подумайте, офицер, как просто оказалось изобличить меня во лжи. Но стоило ли добиваться допроса при свидетелях, если бы я не был уверен в собственной правоте. Я стоял за мисс Фарроу, когда заполняли и подписывали регистрационный лист и регистрационные карточки, а не старые регистрационные книги. Карточку очень просто подменить или перепутать…

– Если это обвинение, я склонен был бы услышать это в суде и по всем правилам, – зло оборвал Уолтон.

Полисмен казался невозмутимым:

– Скажем проще, мистер Корнелл. Ваша история не столь нелепа. Но служащие отеля сменялись один за другим. И по записям явствует, что вы постоянно были на глазах по крайней мере двух человек с того момента, как ваша машина подрулила к главному входу, и до того момента, как вы оказались в своей комнате.

– Вы обвиняете меня в похищении! – вставил помощник заведующего.

– Вы обвиняете меня в умственной неполноценности! – проревел я. – С какой стати нам ходить вокруг да около, ища виноватых, когда проще рассказать все начистоту.

Мы мрачно уставились друг на друга. Атмосфера накалялась. Только полицейский и дипломированная стенографистка, едва касавшаяся беззвучных клавишей пишущей машинки, невозмутимо мотали на ус каждое слово.