Айд Мус - Баудва

Младший специалист забрал камеру и вышел из кабинета.

– Теперь, Мотя, ты свободен. Не бойся. Тебе ничто не угрожает. Наша задача – защитить тебя от воздействия запада. Именно он угрожает тебе, их грязные и безнравственные идеи. Твои родители были угрозой. Но у тебя есть шанс. Главное – не будь таким, как они. С этого момента тебе запрещено использовать свою фамилию. Ты получишь новый паспорт и новую фамилию. А теперь иди.

То, что работники ВРАЛИ заставили сделать Мотю, делали большинство людей, у которых родственники сбежали в западные страны. Единицы отказывали сотрудникам ВРАЛИ, за что сразу же становились бездомными и бесправными. Некоторым удавалось сбежать следом за родственниками. Если убегали молодые, родителей заставляли от них отказаться.

За границу можно было выезжать только семейным людям, чтобы из чувства семейного долга они вернулись домой. Выехать из страны могли либо семейные пары, оставляющие дома детей, либо один из супругов. Работники ВРАЛИ убедили Мотю в том, что его родители воспользовались этим правом и уехали, но так и не вернулись.

Родственников людей, сбежавших в западные страны, заставляли обвинить своих близких и отказаться от них, и эти речи записывали на видео. Ролики показывали школьникам в качестве агитации, чтобы сформировать особое отношение к западным странам и ко всем, кто туда стремится.

Когда-то люди специально выходили замуж или женились, чтобы в дальнейшем один из супругов мог уехать на запад. Некоторые неплохо зарабатывали, предоставляя услугу по временному браку. Но сотрудники ВРАЛИ приняли решение, что все родственники сбежавших предателей и диссидентов будут ставиться на учёт. После этого фиктивные браки больше не заключались.

Люди, пойманные при попытке нелегально пересечь границу, признавались СПИД и приговаривались к исправительным работам. Они подметали улицы, мыли полы и выполняли другую простую работу под надзором сотрудников ВРАЛИ. После отработанного срока их ставили на учёт.

Мотю поставили на учёт как родственника СПИД. Ему выдали новый паспорт с новой фамилией – Писов. Его прежняя фамилия была засекречена, ему запрещалось не только использовать её, но даже произносить вслух.

Однажды он проверял почту и увидел письмо на имя Моти Писова. Оно было якобы от его родителей, хотя они не могли знать, что ему поменяли фамилию, и Мотя это понимал.

«Мотя, – говорилось в письме. – Это твой бывший отец. Мне не хотелось тебе писать, но я вынужден это сделать. Я твой бывший отец, потому что я от тебя отказался, когда переехал за границу. Твоя бывшая мать, теперь моя бывшая жена, тоже отказалась от тебя. Мы тебя ненавидим. Мы ненавидим друг друга. Мы живём на западе. Нам здесь хорошо. Надеемся, что больше никогда тебя не увидим. Прощай».

Мотя сразу понял, что письмо составили работники ВРАЛИ или кто-то из правительственных структур, чтобы убедить его, что родители сбежали и отказались от него. Он в это не поверил и после этого вообще перестал читать письма.

Работники ВРАЛИ не только направляли подобные письма, они предписали Моте посещать собрания КУНИ (книжное управление нравственного исцеления). Работники управления убеждали посетителей, что на западе жизнь не лучше, что бежать туда нет смысла, а уехавшие родственники – предатели и диссиденты, которые их бросили и подставили, поскольку знали, что случается с родственниками СПИД.

Посещая заседания КУНИ, Мотя познакомился с молодой библиотекаршей. Он не слишком любил читать, но, увидев девушку с русыми волосами, заплетёнными в косу, милым и одновременно мудрым лицом, сделал вид, будто выбирает книгу. На самом деле он поглядывал в её сторону.

– Может, вам подсказать что-нибудь? – спросила она.

– Даже не знаю, – смутившись, ответил Мотя. – Никогда не читал. Хочу начать. Посоветуете что-нибудь?

– Могу посоветовать новую книгу «Долгожданный прорыв», в её создании принимал участие сам президент. Она рассказывает о прорывных достижениях, которые в скором времени должны случиться.

– Нет, сказки меня не интересуют, – не подумав, сказал Мотя.

Он напрягся, ожидая, что девушка начнёт осуждать его, но она, напротив, громко рассмеялась.

– Вы только начали говорить об этой книге, а уже смеётесь, – продолжил Мотя.

– Простите.

– Ничего страшного. Мне нравится ваш смех.

Девушка засмущалась.

– Скажу вам по секрету, – тихо произнесла она, поправив очки, – в этом зале вы не найдёте ничего интересного. Хотя, если вы увлекаетесь вязанием, могу вам что-нибудь посоветовать.

Мотя улыбнулся, впервые за несколько лет. До этого момента на его лице были только грусть и страх, он каждый день жил с мыслью об агентах ВРАЛИ, у которых должен был отмечаться. В незнакомой девушке он увидел давно забытое дружелюбие и почувствовал себя легко и комфортно.

– Получается, у вас вообще нет интересных книг? – спросил Мотя.

– Знаете, некоторые и про лошадей любят читать. Что вас интересует?

– Что-нибудь другое. Книгу, в которой люди живут не так, как мы. Понимаете?

– Понимаю. Можете посмотреть в красном зале. Давайте ваш билет книжного управления.

Мотя протянул билет. Девушка открыла его и увидела отметку «Родственник СПИД».

– Вам не рекомендовано посещение красного зала, – с некоторым разочарованием произнесла она.

Мотя тяжело вздохнул и протянул руку, чтобы забрать билет.

– Но я могу взять книгу на своё имя, – сказала девушка-библиотекарь. – А потом дам вам её почитать.

– А вы не боитесь? – прошептал Мотя.

– Чего? Дать книгу почитать? Вы первый посетитель за несколько недель. Сюда никто не ходит. Люди посещают заседания книжного управления, ставят отметку и отправляются в ближайшую рюмочную. Сейчас закрою библиотеку на перерыв, и мы пойдём в красный зал.

Она уверенно подошла к выходу и заперла замок, затем повела Мотю к обветшалой двери, небрежно покрашенной в красный цвет. В тесном помещении не было ни шкафов, ни стеллажей, книги лежали на полу, образовывая пирамиды, возвышающиеся до потолка. Обложки выглядели одинаково: ярко-красные, с большой чёткой надписью белыми буквами: «ОСТОРОЖНО, ИНОСТРАНЩИНА». Названия книг и авторы были мелким шрифтом указаны ниже.

– Что это? – спросил Мотя.

– Это иностранные книги с ограниченным оборотом. Это идея агентства, которое клеймило вас.

– Вы не боитесь, что я могу оказаться работником ВРАЛИ?

– Нет. Вы не можете там работать. У вас лицо слишком напуганное… И милое. А у них лица безжизненные, туповатые, иногда дерзкие. Но они всегда неприятные. Видели бы вы главу КУНИ. Он выглядит так, будто остановился в развитии ещё в школе. Хотя ему уже за сорок.