Павел Амнуэль - Уходящие в темноту. Собрание сочинений в 30 книгах. Книга 22

Хьюго покачал головой. Никогда. Это похоже на…

– Ясновидение, – сказала Мария. – Послушай…

Хьюго поднял палец, и Мария замолчала на середине фразы.

– Письмо из Ватиканской библиотеки, – Хьюго внимательно вглядывался в текст. Писавший, похоже, мысленно переводил с итальянского или латыни, английские фразы были построены не очень грамотно. – Они подключились к мировой сети одни из первых. И он точно знает, что никаких эксцессов при этом не происходило, поскольку сам присутствовал и прекрасно все помнит. Никаких неизвестных файлов. Никаких неучтенных книг на полках – с тех пор дважды проводили инвентаризацию, поскольку обновляли электронный каталог. Теперь в каталогах библиотеки можно найти не только выходные данные книг, но также синопсисы и отдельные отрывки, а в ближайшем будущем весь фонд будет оцифрован, и Ватиканская библиотека станет играть в мировой сети не меньшую роль, чем сейчас Библиотека Конгресса.

– Бог не стал обращаться к своим адептам, – улыбнулась Мария.

– А может, причина в том, что они рано подключились к системе? Еще не был перейден порог информации, не произошел качественный скачок. Здесь еще семнадцать ответов, и все будто написаны одним человеком.

– Значит, – заключила Мария, – книга есть только у нас.

– Не стал бы этого гарантировать, – пробормотал Хьюго. – Может, где-то еще стоит на полке, в глубине какого-нибудь ряда среди каких-нибудь опусов, куда библиограф заглядывает только тогда, когда начинается инвентаризация…

– Что будем делать? – спросила Мария, задав вслух вопрос, который еще с утра вертелся в голове Хьюго.

– Завтра, – сказал он, – поедем в Вашингтон. Я напишу Бобу – среди его знакомых наверняка есть эксперт по книжной продукции. Боб подскажет, к кому лучше обратиться.

– Будто ты не знаешь, какими окажутся результаты, – бросила Мария.

– Знаю, – подумав, согласился Хьюго. – Но пройти этот путь нужно все равно. Если ты не хочешь ехать со мной…

– Поеду, конечно. На ближайшие дни у меня нет встреч, которые я не могла бы отменить. Но ты… Что скажет начальница?

– У меня есть восемь отпускных дней, и я могу использовать их в любое время, поставив в известность руководство библиотеки.

Хьюго отстучал текст письма, исправил в двух-трех местах, Мария читала из-за его плеча, и он ощущал ее дыхание, ему хотелось поднять руки, коснуться ее щеки…

Следовало бы отнести бумагу самому и выслушать недоуменные сетования: почему так срочно, надо предупреждать… Нет. Он отправил письмо на электронный адрес миссис Аллен, копию – миссис Розуэлл, бухгалтеру (отпуск за свой счет, дни отсутствия не включать в расчетную ведомость).

– Все, – сказал он, повернувшись, обнял Марию за талию и головой уткнулся ей в живот. – Теперь мы с тобой люди книги.

– Может, сделаем еще одну копию? – сказала Мария. – Для меня?

* * *

Хьюго заказал билеты на самолет (рейс Фарго-Вашингтон летал ежедневно по утрам, вылет в восемь пятнадцать) и отослал еще сотню писем – теперь не в библиотеки, а специалистам по криптографии.

Мария подошла с кипой бумаги, нашла на столе у Хьюго несколько пластиковых папок.

– Не перепутать бы страницы, – сказала она.

– Пронумеруй, – посоветовал он.

Обе копии затолкали в рюкзак, и по дороге к Хьюго заехали в общежитие университетского кампуса. Хьюго и не подозревал, что в такой «пустой», по идее, летний месяц в парке может быть так много народа. Большинство веселилось – парни и девушки пели под вопли стоявшего под деревом телевизора, караоке получалось дурное, и Хьюго с Марией поспешили в здание, где людей было меньше, но и вели они себя более раскованно – при открытых дверях в одной из комнат, похоже, занимались любовью сразу две пары, но Хьюго мог ошибиться, они слишком быстро проскочили мимо, Мария тянула его за руку, не обращая внимания на странные звуки, доносившиеся из темных углов. Кто-то позвал ее по имени, кто-то бросил в них скомканным бумажным пакетом (или чем-то похожим? Хьюго не успел разглядеть).

Мария втолкнула Хьюго в комнату и захлопнула дверь. Звук замер снаружи, натолкнувшись на преграду.

– Как ты тут живешь? – сказал Хьюго, подумав, что не выдержал бы здесь и недели. Он вспомнил университетские годы в Гарварде – там тоже было весело, и студенты творили порой такое, о чем сейчас вспоминать не хотелось, но Хьюго казалось (может быть, напрасно), что там и тогда все происходило более пристойно, да и университетское начальство, в общем, следило за относительным порядком, хотя, конечно, на многое смотрело сквозь пальцы.

– Главное – как себя поставить, – объяснила Мария. – Ко мне никто не пристает, я для них слишком взрослая, в первый же вечер отшила одного… С тех пор никто…

– Ты его побила? – с любопытством спросил Хьюго.

– Нет, – смутилась Мария, – но он долго обходил меня стороной.

– Не нравится мне здесь, – заявил Хьюго. – Может, не будешь оставлять копию? Положим обе у меня.

– Думаешь, украдут? – с сомнением сказала Мария. – Пока ничего… Наверно, ты прав. Все равно я не смогу здесь оставаться, пока книга у тебя.

Она сказала это спокойно, будто речь шла о чем-то обыденном, давно решенном и понятном.

Мария скрылась в ванной, и Хьюго несколько минут бродил по комнате от окна к кровати, от кровати к столику, от столика к полке, где аккуратно стояли книги, и Хьюго машинально провел пальцем по корешкам. «История религий», «Обычаи индейцев Северной Америки», «Верования индейских народов»… «Гордость и предубеждение», вот как. И еще «Смерть – дело одинокое» Брэдбери. Самый странный из детективов, которые когда-либо Хьюго держал в руках. Издание, которое он читал лет десять назад и подумал тогда, что в детективе главное, оказывается, не расследование, не выяснение личности убийцы, а гнетущая, привлекательная, зовущая, отталкивающая, жуткая, непереносимая атмосфера тайны. Мир выворачивается наизнанку и предстает таким, каким бывает лишь тогда, когда ему есть что скрывать, и он прячет свою тайну от всех, даже от автора, который, похоже, сам до последней страницы не догадывается, во что вляпался и чем окончится для его психики им же придуманное приключение.

– Тебе нравится Брэдбери? – спросил он, когда Мария вышла из ванной, переодевшись в брючный костюм, так плотно облегавший фигуру, что, девушка, казалось, превратилась в детально выточенную скульптуру.

– О! – добавил Хьюго, и Мария довольно улыбнулась.

– Люблю его детективы, – сказала она, – и не люблю фантастику. Не могу объяснить, не спрашивай.

Дорожная сумка, куда Мария сложила вещи, оказалась довольно тяжелой, и Хьюго запыхался, пока тащил ее до машины.

– Вряд ли мы будем в Вашингтоне больше двух дней, – заметил он, садясь за руль. Мария опустилась на сиденье рядом.