Марта Уэллс - Колесо Бесконечности

— Ответ будет «нет», «да» и «нет». Помоги мне встать.

Сильные руки поставили ее на ноги. Маскелль огляделась, пытаясь понять, что произошло. Огромный зал был пуст и безмолвен.

«Они исчезли, умерли — все они», — подумала Маскелль, все еще приходя в себя. Бесчувственное тело Риана лежало рядом с ней. Растим, шатаясь, поднимался с пола.

— Их нет, — изумленно пробормотал ариаденец. — Как же… И кто это?

— Подожди здесь, — сказала Маскелль девушке, опускаясь на колени перед Рианом. Когда она коснулась его лица, веки синтанца дрогнули, но дыхание оставалось еле слышным.

— Я могу помочь ему, — сказала девушка. Маскелль взглянула в ее озабоченное лицо.

— В самом деле можешь? — Впрочем, когда Предки еще жили среди людей, все они были умелыми целителями.

— Я умею. Отец научил меня.

Ее отец… В первый раз Маскелль ощутила зияющую пустоту в глубине своего существа. После многих лет, прошедших с того дня, когда Карающий в первый раз заговорил с ней, впервые он отсутствовал, по-настоящему отсутствовал. Когда на Маскелль было наложено проклятие, она считала себя оставленной им, но Карающий, оказывается, всегда был рядом, даже если не говорил с ней и не посылал ей видений. Теперь же Маскелль узнала, что значит его отсутствие…

— Начинай, — сказала она девушке.

Девушка сосредоточенно посмотрела на Риана; ее детский лобик прорезали морщины. Потом она вытянула руку, и Маскелль ощутила такой же резкий и мощный прилив силы, какой сама она направила с небес на землю, когда вызвала молнию. Эта сила не была рождена близостью храмов, она изливалась из девушки, которая обладала теперь всем могуществом Карающего. Маскелль моргнула и покачала головой.

Риан неожиданно глубоко вздохнул, но не пришел в себя; лицо его утратило свою бледность.

— Готово, — радостно сказала девушка.

— Он поправится? — тревожно спросил Растим.

— Думаю, что поправится, — прошептала Маскелль, откидывая со лба Риана мокрые от пота волосы. Растим снял с себя рубашку и протянул ей.

— Пусть наденет — хотя бы ради меня! — умоляюще пробормотал он, кивнув на девушку.

— Что? — Маскелль машинально взяла рубашку, непонимающе глядя на Растима. — Ах да! — Она вручила одежду девушке и сказала: — Надень!

Девушка с любопытством стала рассматривать рубашку, держа ее вверх ногами.

— Не так, — сказал Растим и натянул ее на голову девушке. Та поняла, как действовать, и расправила одежду уже самостоятельно. — Кто она? — снова спросил ариаденец.

— Она — то, что осталось от Карающего. Он перевоплотился в нее.

Риан пошевелился, потом обхватил руками голову и застонал.

Девушка дернула ее за рукав.

— Началось!

— Началось… — повторила за ней Маскелль. Марай, Колесо, заход солнца… — Началось! Скорее! — Маскелль перекинула руку Риана себе через плечо и поставила его на ноги; только паника дала ей достаточно силы для этого.

Растим подхватил Риана с другой стороны и испуганно спросил:

— Что нужно делать?

— Вскарабкаться на помост, — ответила Маскелль, осторожно ставя ногу на деревянный пол. — Только не задень Колесо!

— Я могу все сделать, — жизнерадостно сказала девушка.

— Я знаю, что ты можешь, но только не сейчас. — С помощью Растима и девушки Маскелль втащила Риана на помост и тяжело села, обхватив его. Растим скорчился с одного бока от них, девушка — с другого. Всем едва хватило места. — Следите, чтобы пальцы не высовывались, — выдохнула Маскелль.

Она чувствовала приближение чего-то необъятного: словно огромное сердце должно было вот-вот начать биться. Растим начал что-то говорить, но тут время остановилось, и бездну мироздания наполнила тишина. Потом безмолвие отхлынуло, и Растим выговорил:

— Когда же…

Сначала на них обрушились запахи: курений, теплой влажной земли. Потом долетел далекий рев толпы, а помещение, в котором они находились, неожиданно уменьшилось в размерах: Колесо от стен теперь отделяло всего несколько футов. Маскелль обнаружила, что смотрит на необыкновенно искусную резьбу: она изображала охотничью сцену, охотники на слонах преследовали между деревьями свирепого тигра. Маскелль и остальные находились в покоях канцлера Мирака в Небесном Чертоге.

— …начнется? — договорил Растим.

Риан никогда бы не подумал, что жаркий влажный воздух Дувалпура покажется ему таким живительным; теперь же он наслаждался им, как прохладным свежим ветерком.

Они расположились на постоялом дворе на окраине столицы, за городской стеной и окружающим город каналом. Риан сидел на полене около холодного очага, а Растим расстилал рядом циновку. Постоялый двор был почти пуст: остановившиеся здесь торговцы все отправились в город на празднество. Риану с Растимом была хорошо видна городская стена, увитая виноградом, листья которого закат окрасил в золото и багрянец, и высокие купола храмов, плывущие в вечернем тумане. Фургоны ариаденцев стояли под высокими пальмами, а актеры спали, приходя в. себя после неприятностей и преждевременного отъезда из города.

Никто ничего не знал о случившейся перемене, кроме тех, кто был в Марай и пережил ее. Когда Маскелль расспросила гвардейцев и слуг в Небесном Чертоге, стало ясно, что два дня, проведенные оказавшимися в храме в странном городе, для остальных пролетели как единый миг. К счастью, во дворце не оказалось никого из придворных достаточно высокого ранга, чтобы потребовать от Голоса Карающего объяснений того, что она делает в личных покоях канцлера Мирака.

Маскелль приказала подать лодку к дворцовой пристани, так что они смогли вернуться в Марай. Добравшись туда, Маскелль распорядилась, чтобы ариаденцы отправлялись в дом для гостей, собирали пожитки, а потом всей труппой выбирались за пределы города. Все это произошло еще утром, и с тех пор Риан ее не видел.

Актеры — и те, кто был в Марай, и те, кто оставался за пределами храма, — были растеряны, но у Растима с Рианом не было времени для объяснений; Риан и сам не вполне понимал, что же все-таки произошло. Оказалось нелегко представить себе, как могло случиться, что всего несколько часов назад они были заточены в чужом городе и на кону стояла судьба целых миров, а теперь они сидят на постоялом дворе и ждут возвращения Маскелль.

Растим, который, должно быть, думал о том же, сказал:

— Трудно поверить, что все это не приснилось.

— Ну, некоторые доказательства у нас все же имеются, — лукаво ответил Риан.

Они оба посмотрели на девушку.

«Нужно придумать ей имя», — подумал Риан. Девушка бродила под деревьями, разглядывая цветы и папоротники, птиц и насекомых. Когда сумерки стали сгущаться, она вернулась туда, где сидели Риан с Растимом. Риан сначала решил, что девушка любуется лодками и баржами, плывущими по каналу, но она испуганно прижалась к нему.