Павел Вежинов - Гибель “Аякса”

Настал день решительного разговора с Кунеем Он ожидал меня в своем кабинете - как всегда, вежливый и спокойный. Возле стола красовалась наша полированная “Клара” - недавно отлаженная машина для перевода. После обычных приветствий хозяин спросил:

- Итак, вы считаете, будто мы что-то прячем от вас.

Вы правы. Но скажите - не скрываете ли и вы что-нибудь?

- Нет! - категорически сказал я. - Мы совершенно точно и исчерпывающе отвечаем на все ваши вопросы. Другое дело, что вы до сих пор мало спрашивали…

- Вы и впредь будете отвечать правдиво?

- Само собой разумеется.

- Не разумеется… Представьте себе, что мы по-прежнему останемся неискренними с вами. Может быть, мы двуличные и коварные…

- Не верю.

- А если что-то заставит вас в это поверить?

- Все равно! Мы будем отвечать вам правдиво и точно.

- Не понимаю, - сказал Куней.

- Да просто потому, что у нас нет другой цели, как помочь вам. Но мы не сделаем ничего против вашей воли и желания. Если мы вам не нужны - готовы немедленно уйти…

- Понимаю… И может быть, лучше, чем вы думаете… Вы позволяете себе это потому, что не боитесь нас. Потому что вы неизмеримо сильнее.

Он был прав. Я молчал, подыскивая слова для ответа.

- Вот видите, вам нечего возразить! - сказал довольный Куней. - Представьте себе, что наши силы были бы равны. Остались бы вы такими же откровенными?

- Признаюсь, что нет. Мы действительно были бы осторожнее…

- Теперь поставьте себя в наше положение… Как мы можем полностью доверять вам?

- Все это логично, - согласился я. - Но подумайте и о другом. Если бы мы захотели чего-то добиться, что помешало бы нам осуществить свои намерения и без вашего согласия? Вам не остается ничего другого, как поверить, что наше единственное желание - помочь вам.

Куней молчал. Чувствовалось, что я чем-то задел его.

- Вы слишком часто употребляете слово “помощь”, - сказал он. - В нашем словаре оно имеет несколько оскорбительный смысл… Хуары были великим народом. И рассчитывали только на собственные силы и способности…

- Прошу прощения… Но для нас это слово означает равноправные, братские отношения между людьми.

Я сознавал, что искренен не до конца. Действительно, мы, хотя и бессознательно, ставили хуаров в зависимое положение.

- Забудем это, - сказал Куней. - И продолжим наш разговор… Вы говорили, что мы задаем слишком мало вопросов… Сколько людей на вашем звездолете?

- Сейчас около двухсот.

- Он вооружен?

- Исключительно мощным оружием.

- Зачем оно вам? С кем вы готовились воевать?

- Поймите меня правильно, - сказал я. - Это оружие не для войны… Наш корабль летит в неведомые миры с огромной скоростью, и столкновение с мельчайшей пылинкой может привести к его гибели… У насесть аппараты, которые за миллионы километров обнаруживают все, что попадается на нашем пути. И тогда наше оружие мгновенно уничтожает эти космические тела. Оно выстреливает мощные энергетические заряды.

Куней молчал. Наверное, ум ученого работал лихорадочно.

- Я хочу посмотреть ваш звездолет! - наконец сказал он. - И потом отвечу на все, что вы пожелаете узнать.

Мы пошли к “Фортуне” пешком. Зверев оставался все время в ракете - гиганту сибиряку как-то не по душе пришелся подземный мир. Он спустился туда только раз и на другое утро выбрался на поверхность подавленный. Вечные голубоватые льды и ночное небо Тиса, усеянное алмазными звездами, - лишь это влекло к себе исполина.

Впереди легкой, грациозной походкой шла Ли. Она не сводила глаз с ракеты. Издалека “Фортуна” выглядела столь хрупкой, что трудно было поверить в ту огромную мощь, которую таили в себе ее двигатели. Мы добрались быстро и поднялись по трапу в пассажирский отсек. Кресла были удобными и мягкими, стены приятных пастельных тонов. Стюардессой, радистом и помощником пилота была Моника - существо с атлетической фигурой и серебристыми волосами. Ли выглядела перед ней воробышком.

- Прошу вас застегнуть ремни! - предупредила Моника. - Первые минуты будут не очень приятными.

Они перенесли старт тяжелей, чем я думал. Кровь совсем отлила от лица Кунея. Ли на несколько минут потеряла сознание. Я заставил их проглотить по таблетке тонина, и через некоторое время хуары почувствовали себя нормально.

Куней и Ли не отрывали глаз от иллюминаторов. Им хотелось увидеть Тис, но кругом было только черное небо, усеянное мириадами звезд. Из командного отсека выглянул Зверев:

- Приглашай гостей! Пусть полюбуются на свою красавицу.

Я отвёл их в кабину пилота. На огромном экране сиял Тис. Они смотрели как зачарованные.

Гости оставались у Зверева около часа. Куней заинтересовался сложной аппаратурой. Им казалось странным, что Зверев ничего не делает, не дергает никаких рычагов, а, развалившись в кресле, слушает “Лебединое озеро”…

На фоне черного неба засветилась громада “Аякса”…

Нас встречали величественный Хенк, улыбающийся Бессонов и за ними - целая толпа обитателей звездолета.

Мы пробыли на “Аяксе” три дня. Несмотря на целую лавину чудес, гости держались с подчеркнутым достоинством - не любопытствовали, не задавали лишних вопросов. Как я и ожидал, наибольшее впечатление произвели на них сеансы Бессонова. Он демонстрировал хуарам приморские виды, синие горные озера, вершины Альп. Показывал старые бульвары, замки, площади, римские фонтаны. Прогуливался с гостями по дворцам и знаменитым художественным галереям. В конце концов Куней совсем размяк и перестал интересоваться нашей могучей техникой. Ли молчала, но глаза ее становились все грустнее. Однажды она обратилась ко мне:

- Знаешь, я просто не понимаю, как вы могли покинуть вашу прекрасную Землю… Вы совсем иные, чем мы.

- Нет, такие же, - сказал я. - Мы хотим знать все о мире. А разве вы не проводите свою жизнь в постоянной борьбе за знания?

- У нас нет другого выхода… Я бы никогда не оставила такое чудо ради мертвого оледеневшего Тиса. Или вы ожидали найти здесь нечто лучшее, чем Земля?

- И мы нашли тебя, Ли…

Конечно, я сказал это шутливым тоном. Ли посмотрела на меня удивленно.

- Ваши женщины гораздо красивее, - серьезно ответила она.

В один из этих дней я встретил Аду, такую же прекрасную и гибкую, только чуточку похудевшую. Она улыбнулась мне, но в улыбке сквозила печаль.

- Рада видеть тебя, - сказала она. - Я так волновалась за тебя.

- Я тоже рад, Ада.

- Твоя девушка очень хороша…

- Ты ошибаешься. Она настолько же твоя.

- И все-таки ты влюблен в нее, - голос ее прозвучал глухо.

- Влюблен так, как можно влюбиться в картину.

- Как Толя? - спросила Ада.

- В отличной форме. Веселый, жизнерадостный. Сеймур им очень доволен.

- Почему он не прилетел с вами?

- Хенк назначил меня и Сеймура.