Павел Амнуэль - Странные приключения Ионы Шекета. Собрание сочинений в 30 книгах. Книга 9
- Название:Странные приключения Ионы Шекета. Собрание сочинений в 30 книгах. Книга 9
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:9785005619884
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Павел Амнуэль - Странные приключения Ионы Шекета. Собрание сочинений в 30 книгах. Книга 9 краткое содержание
Странные приключения Ионы Шекета. Собрание сочинений в 30 книгах. Книга 9 - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Обычно я получал именно такие задания: точные и неопределенные в равной степени. Точно – кого нужно убрать и очень неопределенно – как и когда это сделать. На мое усмотрение.
Я отправился в Древнюю Грецию с легким предчувствием того, что задание окажется не таким простым, каким выглядело вначале. Выбравшись в реальность из колодца времени, я оказался на каком-то холме, вдали виднелось море, а между мной и берегом вилась тропинка, по которой я и спустился навстречу собственной судьбе. На краю оливковой рощи, тянувшейся вдоль берега на некотором отдалении от прибоя, стояло человек сто – типичные древние греки, здоровенные мужчины в туниках с привязанными к поясу мечами самой разной длины; за одним типом совершенно зверского вида меч волочился, царапая острием землю.
Должен сказать, что и у меня вид был в тот момент не лучше – тунику и меч подобрал мне Иосиф Дар, большой знаток эллинизма. Я подошел, и меня встретили как своего – радостным ржанием.
– Ты принес жертву, незнакомец? – спросил меня толстячок, выглядевший в этой компании белой вороной и потому наверняка бывший ее предводителем.
– Принес, – нагло объявил я и вытащил из-под туники тушку кролика, клонированного в лаборатории. Одновременно я напряженно всматривался в лица мужчин, выискивая среди них одно – лицо негодяя-диверсанта Абруццо.
Два события произошли одновременно: я увидел нужного мне человека, но стоял он в непосредственной близости от статуи богини Афины, и потому взгляд мой вынужден был скользнуть и по этому женскому лицу, и по этой женской фигуре…
Я понял, что больше мне ничего на свете не нужно для полного счастья.
Вам знакомо это ощущение – влюбленность в холодный мрамор? Причем, заметьте, я вовсе не был скульптором по имени Пигмалион, и мой творческий дар не мог вдохнуть в эту статую никаких жизненных сил. Но я был патрульным, и я мог сделать другое. Да, мог, но только после выполнения боевого задания, ибо, как вы понимаете, долг – превыше всего.
Я приблизился к статуе, опустив глаза, чтобы не встретиться взглядом с Абруццо, тушку кролика я держал в левой руке, а правую запустил под тунику, доставая парализатор. Но ведь и наемник был не лыком шит, в комплекте его снаряжения наверняка имелось устройство для обнаружения всяких там пришельцев из времени. Как бы то ни было, не успел я подойти к Абруццо на нужное для захвата расстояние, как негодяй завопил «Самозванец!» и бросился на меня с очевидным намерением сбить с ног.
То, что происходило на поляне в течение последующих десяти минут, можно охарактеризовать единственным словом: «свалка». Все колотили всех, и больше всего досталось, по-моему, тушке кролика, которая, когда все успокоилось, оказалась разорванной на два десятка неравных частей и для жертвы великой богине была, конечно, непригодна.
А у моих ног лежали два тела, туго стянутых бечевой. Одно тело принадлежало негодяю Абруццо, оно выгибалось дугой и страшно ругалось на ливийском диалекте итальянского. А вторым телом был тот самый грек, который при моем появлении спрашивал, принес ли я жертву. Можно было смело утверждать теперь, что таки да, принес, причем невинной жертвой оказался он сам.
Остальные мужчины столпились вокруг нас, мечи вновь заняли положенные им места за поясом, а взгляды были направлены на меня с тем уважением, которое бывает вызвано безудержной храбростью и немыслимой физической силой. Они-то не знали, что сила была не моей, а храбрость – точно рассчитанной и отработанной месяцами тренировок в спецлагерях.
В тот момент меня, однако, не занимали ни эти очень древние греки, ни даже плененный негодяй Абруццо. Я протянул руку к статуе и спросил:
– Кто?
Согласитесь, вопрос был задан коротко и точно: я хотел знать, какая именно женщина позировала скульптору, когда он ваял это чудесное произведение. Однако меня никто не понял правильно; ответ, прозвучавший коротким выстрелом из полусотни глоток, был:
– Афина!
– Понимаю, что Афина, – буркнул я. – Не дурак. Я спрашиваю: чей земной лик послужил… э-э… прототипом для изображения?
Мужчины переглянулись. В иное время они непременно послали бы меня искупаться в море, применив для этого меры физического воздействия. Но сейчас я был победителем, и нужно было отвечать. Толстый предводитель, так и лежавший связанным у моих ног, сказал тонким голосом:
– Андромаха из Салоник, жена бондаря Диомеда.
– Очень приятно, – улыбнулся я. – Счастливо оставаться!
Я взвалил на плечо тело негодяя Абруццо, все еще извивавшееся подобно ужу, и понес к никому, кроме меня, не видимому колодцу времени. Население не пошевелилось – кажется, меня приняли за одного из богов, явившегося на Землю, чтобы самому выбрать себе жертву.
Отправить преступника в ХХI век было делом секунды. Абруццо исчез в колодце, а я остался. Согласитесь, у меня было на это полное право: задание я выполнил, все остальное – мое дело.
Никогда в жизни я не ощущал такого душевного подъема, как в тот момент, когда входил в Салоники по старой раздолбанной дороге мимо колонн, которые, должно быть, символизировали единение человечества с небесными силами.
– Эй, – спросил я у мальчишки, игравшего в пыли, – где здесь дом бондаря Диомеда?
– Там, – махнул рукой мальчишка, показывая то ли на противоположный край города, то ли вообще на небо. – Только его сейчас нет дома, наши воины приносят жертву богине Афине.
– Ага, – сказал я глубокомысленно. Значит, Диомед тоже был на поляне и слышал мой вопрос, равно как и ответ предводителя. А может, он и был тем самым предводителем, почему нет?
Я не стал углубляться в эту проблему – судя по всему, Андромаха была сейчас дома одна, и мне следовало проявить оперативность, пока противник не вернулся защищать тыл. Я припустил по улице, думая о том, что скульпторы любят приукрашивать свои творения, и что мне делать, если Андромаха окажется вовсе не юной женщиной, а бабой средних лет с выводком детей?
Это была бы катастрофа.
Во двор Диомеда я влетел, как поэт на крыльях Пегаса. Первое, что я отметил: тишина. Не было слышно детского крика, никто не бегал по двору и не гонял кур. Кур, впрочем, не было тоже.
Дом был небольшим, что-то вроде виллы, какие нынче в Герцлии сдают в наем иностранным рабочим по самым бросовым ценам. Я не успел постучать в дверь, она открылась сама, и на пороге возникла женщина.
Богиня Афина. Идол, созданный самой природой. Живая Андромаха оказалась еще прекраснее, чем мраморная. Все-таки скульптор не сумел правильно передать все пропорции. Я тоже не сумею их передать, описывая то, что описанию не поддается.
– Господи, – сказала живая Андромаха, жена бондаря Диомеда, – Шекет, наконец-то! Ты что, не мог прийти раньше?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: