Доун Томпсон - Властелин воды

Бэкка сразу узнала сэра Персиваля. Он нарядился набобом [7]и смотрелся особенно нелепо на фоне толпы, которая поголовно одета была в плащи с капюшонами либо искусно выполненные маски из птичьих перьев. Третьего не дано. Некоторые мужчины вообще пришли в повседневном платье. В конце концов, это был не настоящий маскарад, а всего лишь повод поиграть в азартные игры. Но женщин нельзя было обвинить в недостаточном разнообразии нарядов. По периметру бального зала выстроились в ряд все, начиная от доярок и заканчивая неоклассическими королевами Нила, но большинство из них стояли в сторонке, покинутые своими мужчинами. Они топтались на месте в ритме народных танцев и новой французской кадрили, обмахивались веерами в тщетной попытке создать ветерок в душном, набитом людьми зале. Некоторые из их спутников все же догадались пригласить их на танец, но большая часть мужчин разбилась на группки: головы в капюшонах сдвинуты, бокалы, налитые и поднятые, издают мелодичный звон, усиленно составляются стратегии будущей игры.

Столовая ломилась от яств. Горячие и холодные блюда были выставлены на буфеты и обеденный стол в ожидании гостей, которые забредут сюда в течение вечера, чтобы перекусить. Два лакея в малиновых с золотом ливреях следили за тем, чтобы еды на столах было достаточно, а чаши, каждая величиной с чан, наполненные ромовым пуншем и миндальным ликером, и бокалы с красным вином на любой вкус не иссякали. Слуги сновали в надежде хоть краем глаза взглянуть на маскарадные костюмы, танцы и пышные украшения, которые вернули Грейндж к жизни. Где-то среди них была и Мод, Бэкка была в этом уверена. Она принялась расхаживать среди гостей в ожидании удобного момента, чтобы ускользнуть отсюда и исчезнуть.

Слава Богу, сэр Персиваль не был танцором. От одной только мысли, что придется приблизиться к этому человеку, Бэкке становилось дурно. К счастью, он держался на расстоянии, то и дело бросая на девушку робкие взгляды. Неужели ее возмущение в столовой возымело на него действие? После того случая он выглядел пристыженным и старался к ней не подходить. Скоро они с отцом будут заняты игрой, и она наконец-то вырвется на свободу.

Оркестр заиграл скандальный valsedutemps – очень новый, очень французский и очень шокирующий. Бэкка подозревала, что музыканты специально выбрали именно его, чтобы гости, разделившиеся на мужской и женский лагеря, проявили хоть какой-то интерес к танцам. Но их усилия были напрасны. На паркет вышло несколько пар, затем к ним присоединились еще танцоры, но Бэкка к их числу не относилась. Поражаясь тому, как мало гостей ей удалось узнать под масками, она прокралась в один из укромных альковов, который был заслонен горшками с пальмами, папоротниками и аспидистрами, стоящими на подставках.

Она знала очень немногих из местных джентри [8]– только доктора и графа Састенбери с женой, остальные, как она предполагала, были игроками, как и отец. В целом, костюмы не обманули никого – довольно легко было догадаться, кто скрывается под пышным убранством и маской из перьев. Спрятав лица под масками, гости почувствовали большую свободу и вели себя развязно, зачастую преступая границы дозволенного.

Джентльмены, практически все навеселе, опускались до откровенных пошлостей: проводили рукой в непосредственной близости от декольте дамы, отпускали сальные шуточки о филейных частях, срывали поцелуи с губ, шептали на ушко непристойности. Маскарады всегда славились тем, что поощряли распутство. Учитывая, что мысли отца были заняты другим и в доме не было взрослой хозяйки, которая мигом навела бы порядок, этот бал не стал исключением – даже несмотря на то, что был приурочен к столь торжественному событию.

Они прятали лица под масками, словно страусы, зарывающиеся головой в песок, как будто в маске их никто никогда не узнает. Женщины вели себя не лучше. Хихикали, прикрывшись веерами, посылали сигналы кавалерам: взмах слева – «идите сюда», взмах справа – «вы слишком прямолинейны», постукивание закрытым веером по лицу – «я люблю вас», неподвижно открытый веер в правой руке – «я замужем», неподвижно открытый веер в левой руке – «я люблю другого». У каждого жеста свой скрытый смысл. Как же нелепо это выглядело со стороны!

Бэкка уже почти добралась до алькова, как вдруг сильные руки подхватили ее и она оказалась в чьих-то крепких объятиях. Не успела она и глазом моргнуть, как уже скользила по паркету в паре с высоким мужчиной в маске с серебристыми блестками, стилизованными под чешую. Она ахнула. Костюм под развевающимся плащом с капюшоном тоже отливал серебром. Он был почти прозрачным и сидел как вторая кожа, очень приятная на ощупь. При свете свечей мужчина казался обнаженным. Сердце бешено забилось в груди.

– Мне не хватало вас, mittkostbart, – прошептал он завораживающе глубоким голосом, от которого ее бросило в жар.

– Ч-что вы здесь делаете? И как сюда попали? – выдохнула Бэкка. Она буквально повисла на нем, когда он закружил ее в танце, потому что у нее подкашивались ноги. – Вы не можете здесь оставаться… Мой отец! Он увидит вас! Он узнает вас!

– Он не сможет меня увидеть, поэтому не узнает. Этого мгновения не существует. Оглянитесь по сторонам. Все точно так же, как в тот день, когда я переносил вас в астрал.

– Нет! Я не вернусь туда! Ни за что!

От одной только мысли об этом она чуть было не лишилась чувств.

– Тс-с-с, моя Бэкка… моя любовь… не туда, просто прочь отсюда… совсем ненадолго. Вас не хватятся и с вами ничего не случится. Вы верите мне, mittkostbart .

– Нет! – воскликнула она.

Да как он мог даже спрашивать? Она посмотрела по сторонам. Она кричала, но этого, кажется, никто не заметил. Какое-то новое волшебство?

Он склонился к ней, его глаза поблескивали в пламени свечей сквозь прорези маски. Они были влажными от слез. Он выглядел печальным, как раненое животное. Увидев слезы в его глазах, она чуть сама не расплакалась.

– Конечно, не верите, – произнес он, отвечая на свой же вопрос. – Как я мог даже надеяться на это… но надеялся, безумец! Вы бы не оставили меня, если бы верили. Но мы не можем больше разлучаться. Дадите ли вы мне последний шанс доказать, что я достоин вашего доверия… чтобы если мы все же расстанемся, то расстаться друзьями?

– Нет, – выпалила она. – То есть… да… о, я не знаю!

– Закройте глаза и крепко держитесь за меня, – прошептал он.

Его горячий влажный шепот щекотал ей ухо, отчего по спине бежали мурашки необузданных желаний, а жаркие волны сладостного томления растеклись внизу живота. Прямо перед ней сэр Персиваль с отцом присоединились к группе мужчин, направляющихся в гостиную. Они с Клаусом исчезли в мгновение ока. Никто и не заметил. Вальс подходил к концу, сквозь тонкий шелк она ощущала жар, исходящий от руки Клауса. Она подняла глаза и встретилась с его взглядом из-под капюшона.