Франциска Вульф - Камни Фатимы

Али с Селимом поспешно прошли в кабинет, где хранились медицинские инструменты и лекарства. Али открыл шкаф и достал большой саквояж, который всегда брал с собой, когда надо было посетить эмира. Внимательным взглядом окинул содержимое.

– Не изволено сообщить, по какому поводу вызывает Нух II?

– Нет, мой господин.

Али пожал плечами. Почему врач не должен заранее знать, что болит у пациента? У эмира совсем нет совести или он просто глуп? Поразмышляв об этом, к уже находившимся в саквояже порошкам против бессонницы, боли под ложечкой и отсутствия аппетита он добавил еще и слабительное средство. Криво усмехнулся. Неужели Нух мог лишить его сна для того, чтобы основательно прочистить кишечник?

– Мой господин, я послал за паланкином и…

– Нет, Селим, – возразил Али. Он закрыл саквояж и накинул плащ. – Во дворец я пойду пешком. Я не могу ждать, пока прибудут рабы с паланкином. Да и вообще полезно подышать ночным воздухом.

Селим еще не успел ответить, а Али уже вышел из дома и направился по узким переулкам Бухары ко дворцу эмира.

… Уже забрезжил рассвет. Али все еще сидел в вестибюле дворца и ждал, когда Нух II ибн Мансур соизволит его принять. Следует отметить, что вестибюль был великолепен, не всякому позволялось проводить в нем время в ожидании эмира. Взгляд поражал цветущий сад в обрамлении из камней. Пахло розами и цветущим миндалем, спелыми персиками и гранатами. Здесь росла даже финиковая пальма, единственная в Бухаре. Воздух был наполнен приятным журчанием многочисленных фонтанов и щебетом экзотических птиц, усиливающимся с наступлением дня.

Но Али не обращал внимания на всю эту красоту. Он был зол. Без устали ходил между искусно засаженными клумбами и в который раз спрашивал себя, за что судьба взвалила на его плечи столь тяжелую ношу, сделав придворным лекарем эмира. Несмотря на свой юный возраст, он был, конечно, лучшим лекарем Бухары. В таком случае позволительно ли поступать с ним подобным образом? Зачем так долго заставлять его дожидаться аудиенции?

Сквозь крышу вестибюля уже начал пробиваться рассвет. И тут же раздался громкий голос муэдзина, который своим утренним пением славил Великого Аллаха и созывал верующих на службу.

Али чувствовал, как его горячей волной охватывала ярость. Терпению наступал конец. Может быть, пришло время проучить эмира? Уехать из Бухары на некоторое время? Отказаться от звания придворного лейб-лекаря? Многие уважаемые люди в стране верующих сочли бы за счастье видеть его семейным лекарем, однако же и многие лекари мечтали служить при дворе. Что же делать?

Али решил уйти. Пусть эмир вызывает другого лекаря. В Бухаре немало найдется льстецов и подхалимов. Эти неумехи едва ли смогут отличить простуду от перелома костей, но зато, без сомнения, со смирением и радостью будут ждать святейшую особу, если понадобится, не только часами, но и сутками.

В тот самый момент, когда он надевал плащ и уже протянул руку за саквояжем, к нему вышел слуга.

– Господин, эмир готов принять вас. Следуйте за мной.

Али насмешливо поднял бровь. Было похоже на то, что он сам напросился к эмиру. Но Али сдержался. В конце концов слуга не виноват в невежливом поведении своего господина. Он всего лишь выполнял повеление.

Пока Али шел бесчисленными лабиринтами коридоров, мимо богато инкрустированных деревянных ларей и дорогих ковров, он думал о том, какая причина заставила Нуха II потратить на ожидание столько драгоценного времени.

Слуга привел Али в ту часть дворца, куда тот еще никогда не допускался, и сопроводил его в комнату, которая служила Нуху II опочивальней. Выглядела она так, как будто совсем недавно здесь произошла драка. На полу разбросаны шелковые подушки, простыни на широком ложе смяты, а вышитый золотыми нитками балдахин разорван в клочья. В середине комнаты, между медными вазами и чашами для умывания, стоял Нух II ибн Мансур, эмир Бухары, и с помощью слуги пытался повязать на свой толстый живот шелковый шарф. Интересно, темное пятно на ковре у него под ногами – вода или кровь? Али воровато огляделся вокруг, предполагая где-нибудь в углу обнаружить безжизненное, проткнутое мечом тело. Но увидел лишь существо под паранджой. Незаметно, как тень, это существо покинуло опочивальню через узкий проем, занавешенный ковром. Бесшумно закрылась потайная дверь, как будто ее тут никогда и не было.

«Мирват!» – предположил Али, хотя ни он, ни кто-либо из ближайшего окружения эмира никогда не видел в лицо его любимую женщину. Между тем поэты посвящали ей свои лучшие строки, воспевая ее несравненную красоту, и называли ее Розой Бухары. Гнев Али потух. Он даже был готов простить эмиру долгое и тягостное ожидание. Ни одному мужчине не пришло бы в голову обидеться на то, что эмир предпочел общению с ним времяпрепровождение с несравненной Розой Бухары. Али не был исключением.

– Да будет с вами Аллах, Нух II ибн Мансур, – приветствовал он правителя и вежливо поклонился.

– Али аль-Хусейн, я рад видеть вас! – крикнул эмир и с распростертыми объятиями направился к Али, будто тот был старым другом, прихода которого он уже давно с нетерпением ждал. Он постучал Али по груди и даже расцеловал в обе щеки. – Пусть Аллах благословит нас на новый день, который только начинается.

Похоже, что недуг, на который всегда жаловался Нух II, уже успела вылечить прекрасная Мирват.

– Да будет так, Нух II ибн Мансур, – отозвался Али и не смог сдержать улыбку. – Давайте не забудем поблагодарить Аллаха за ваше быстрое исцеление. Кажется, вы уже справились со своим недугом и без моей помощи.

Эмир несколько секунд оторопело смотрел на молодого человека, и Али вдруг понял, что тот просто забыл, что разбудил своего придворного лекаря среди ночи. Эмир, смеясь, похлопал его по плечу:

– Ах да, конечно! Я же послал за вами! Извините, что до сих пор не объяснил причину. Но, слава Аллаху, мне не понадобилось ваше искусство.

Он взял Али под руку и повел его в другую комнату, со вкусом убранную коврами и банкетками с мягкой обивкой. Эмир сел на одну из широких золотого шитья подушек, указал Али место рядом и дважды хлопнул в ладоши. Тотчас же открылась дверь и вошли трое слуг. На больших медных подносах они внесли всевозможные яства, которыми Али с удовольствием насладился бы во время своего ожидания: свежие финики и инжир, хрустящие хлебцы, сладкий мед и белые сливки, ароматная розовая вода и пряный кофе мокко в отполированном до блеска медном кофейнике. Слуги поставили все на два низких стола, налили две чашки кофе и розовую воду в бокалы и, кланяясь, покинули помещение.

– Сначала подкрепитесь, уважаемый друг. Мужчина не должен начинать как день, так и работу на пустой желудок.