Александр Гайворонский - Сборник рассказов и новелл из цикла «Личный духовный опыт» и «Разговоры по ту сторону»

Александр остановился у одного из зеркал, прислонился к нему плечом и принялся рассматривать свое отражение. Его осанка и лицо выражали внутреннюю силу, спокойствие, достоинство и мудрость. Только в глазах таился слабый отблеск неуверенного пламени свечи, что выдавало глубоко запрятанную боль, тоску и одиночество. От Комнаты невозможно что-либо скрыть.

– И как же ты искупил свою вину? – задала вопрос девушка по имени Ирина.

– Я поступил в медицинский институт. Не сразу, конечно, два года пришлось поработать на промышленном предприятии простым рабочим, закончить ПТУ… Восстановился в комсомол, подал заявление в партию, несмотря на биографию… Хотел уйти добровольцем в Афганистан, война тогда в разгаре была. Не пустили. Смешно? По болезни не прошел. Последствия того ранения… Староват я уже был для института, и прошлое подкачало, но приняли. Долго готовился, даже школьную программу, начисто забытую, заново прошел. На репетиторов всю зарплату пролетарскую отдавал. Короче говоря, поступил. Стал врачом, работал. По призванию, по совести, с душой… Но считаю, до сих пор еще не искупил греха, хоть часто мысленно вхожу в трамвайный вагон, наполненный пострадавшими по моей вине людьми. Есть такая психотехника покаяния и прощения. Я подхожу к каждому фантому, смотрю в глаза и молю о прощении… Жаль, что в действительности такого вагона нет. Меня все простили, кроме одного человека. Кроме одного. Он давно умер, и в том моя вина…

Вновь рассказчик умолк. И вопросов к нему ни у кого не было. Только чего-то все же не хватало в цепочке описанных событий, и Александр заговорил вновь, словно искал этого недостающего звена.

– Много воды утекло. Я никогда всерьез не задумывался о Дасможе. Я не знаю, кто это или что. С просьбами к нему больше не обращаюсь. Наверное, серьезных поводов больше нет. Или пока нет. А еще боюсь, что Друг бросил меня, непутевого. Лишь иногда мысленно проговариваю, да и то почти механически, свое заклинание по ночам, если мне не спится: «Я верю тебе, Дасмож, я помню о тебе всегда, да сбудется мое желание!» И засыпаю.

Но в душе моей присутствует твердая убежденность, что однажды мы встретимся вновь. Кажется, об этом тоже, помимо всего прочего, шла речь в нашей первой беседе, подробности которой не сохранила детская память. И когда встреча состоится, я узнаю наконец, что это за явление – Дасмож. Наверное, что-то очень личное и, одновременно, вселенское. Когда мы задумчиво рассматриваем на фоне голубого неба движущиеся облака, то их причудливые комбинации совместно с нашей фантазией иногда порождают совершенно неповторимые картины… Будто кто-то заключает с нами некий тайный и очень интимный союз. Но небо от этого не перестает быть общим для всех. Оно бесконечно.

– Я знаю этого человека, – поднялся со стула один из присутствующих, откуда-то из дальнего «угла», куда никто никогда не смотрел, и направился к рассказчику. – Он равен нам.

Рассказчик вскинул голову, внимательно и долго разглядывал подошедшего к нему мужчину, отшатнулся, тихо ахнув, и прикрыл веки, из-под которых блеснула слеза.

Казалось, что все облегченно вздохнули. Никто не смел выступать в качестве судьи, кроме разве что жертвы злодейства давних-давних лет. Комната мудра, случайностей в ней не бывает. Если кто-то стремится в нее попасть, значит, там его ждут.

– Спасибо, – прошептал Александр и бессильно опустился на колени, одной рукой опершись о длинную тесаную лавку. А, может быть, скамью для подсудимых…

Рассказ

Говорят, "оттуда" никто не возвращался. Так ли это? Кто знает ответ на этот вопрос – молчит. Таков неписаный закон. Некоторые уверяют: "Я был там, но вернулся!". Они добросовестно заблуждаются, если говорят об этом вслух. Постоять на пороге – не значит переступить его. И что такое сам "порог"? Этакая незаметная и весьма условная граница двух миров – небесного и земного, непроходимая для простого смертного? А вдруг она – лишь начало весьма непростого пути, состоящего из череды неких комнат-пространств, среди которых есть Зеркальная Комната? В нее можно попасть и с той, и с другой стороны и благополучно вернуться назад. Иногда там могут встречаться люди, как пассажиры поезда в межвагонном переходе… или на интернетовском форуме. Чтобы поговорить, обменяться опытом, исповедаться, облегчить душу, очиститься от грехов…

Численность "постояльцев" Комнаты увеличивалась. Вошедшая молодая привлекательная женщина обвела всех своим проницательным взглядом, словно невзначай обратила внимание на себя же, отражённую во множестве зеркал. Приветливо улыбнулась в ответ на приветствия. Подошла к сидящей чуть в сторонке единственной среди мужчин девушке, взяла её за руку. Повернувшись к остальным и немного вскинув голову, сказала безо всякого вступления:

– Говорят, бывших наркоманов не бывает? Бывает. Но об этом не принято кричать. Я одна из них. Мне велено рассказать вам о том, как всё было. Я, правда, плохой рассказчик. А здесь собрались такие люди…

– Здесь все равны, Елена.

Женщина обратила свой взор к подошедшему мужчине. Они долго смотрели друг на друга. Когда она украдкой смахнула набежавшую слезу, мужчина громко сказал, не отрывая своих глаз от Елены:

– Она просит меня за неё рассказать свою историю. А если сочтёт нужным, поправит меня, где я буду неточен.

Женщина кивнула с благодарностью и села рядом с Ириной. Та приобняла её за плечи.

– Дело в том, что мы хорошо знакомы, если не сказать больше. Я начну.

Однажды зимой ко мне на работу явилась молодая русская женщина. До этого она несколько раз звонила, представившись Еленой, сказала, что очень хочет увидеться "по личному вопросу".

Робкая, застенчивая. На вид лет двадцати пяти. Невзрачная, в старенькой, явно с чужого плеча шубе, посетительница вошла в кабинет. Пыталась улыбаться, но чувствовалось, она переживала не лучшие времена своей жизни.

Лена призналась сразу во всём. Наркоманкой стала четыре года назад. Героин. Приехала в Россию из Казахстана с намерением коренным образом изменить жизнь, в том числе уйти от наркотической зависимости, от компании, от злой судьбы. Но не тут-то было. Сняла комнату. Незнакомый город, незнакомые люди. Состояние ломки. Невмоготу. Беспричинный страх, озноб, боли во всём теле. Нарастающая паника. Некому помочь, да и негде взять дозу. Не осталось и денег. На это и был весь расчёт. "Или умру, – думала она, – или произойдёт какое-то чудо".

Случайно на глаза ей попалось газетное интервью со мной, где я всуе обмолвился о некотором личном опыте, не касающемся впрямую наркотиков или алкоголя, а так, больше жизненный. Была и моя фотография. И Елене показалось, что именно ЭТОТ человек, чьё фото больше приковало внимание, чем содержание статьи, способен помочь. Во всяком случае, примет и выслушает.