Алексей Соколов - Нейроморф

– Процедуру провести сейчас или в течение сна? – уточнил нейротрон.

– Лучше было бы сейчас, поскольку исходя из того, что ты там обнаружишь, я буду выстраивать модель своего поведения.

– Процесс займет около часа. Для более устойчивого и глубокого сканирования рекомендую подключиться к креслу. Это даст мне возможность использовать дополнительные источники питания и существенно ускорит обработку данных.

– А также может сообщить много нового обо мне, – хмыкнул юноша. – Как мне самому, так и тому, кто проявляет ко мне интерес. Тот, кто взломал тебя Верг, может спокойно получить доступ к новым данным. А мне этого совсем не хочется. Поэтому нужно быть максимально осторожным.

– Я не нашел угроз в своих алгоритмах, проникновение не зафиксировано. Кроме того, вы бы не смогли пройти процесс социализации в таком случае.

– А то ты не слышал, как я проходил процесс социализации, – зло подумал про себя юноша, а вслух произнес. – Конечно, тебя же взломали, Верг. Причем как неизвестный, так и я сам. Вот этими руками. Правда с этих пор мои способности, в том числе и аналитические заметно снизились. Хоть «Тукик» и говорил мне, что мозги у меня способны к анализу, но я не чувствую больше того потока мыслей, что раньше фонтанировали из меня. Это и хорошо, и плохо. Но в тоже время, я не могу не отметить этого. Эта маленькая странность не дает мне покоя.

– Ты еще не завершил социализацию, – начал утешать юношу прибор. – Полученная тобой информация в настоящее время еще не полностью осмыслена твоим сознанием. Из-за этого ощущается небольшой дискомфорт и незначительно сокращаются аналитические навыки. Это пройдет, Тим.

– Я надеюсь, Верг. Иначе мне крышка. Меня растопчут в этом мире. Быстро и качественно.

– Что же касается взлома моей программы и изменения ее параметров непосредственно тобой, то это было сделано на первых порах, когда защита была минимальна, – продолжал «радовать» нейротрон своего обладателя. – Теперь у меня обновленная новая конфигурация. После прохождения социализации полностью меняется система шифрования, которая теперь соответствует алгоритмам твоей синапсической связи.

– Чего?

– При получении тобою профессии изменился и я. Теперь моя защита целиком и полностью строиться на активном взаимодействии с твоей нейроэнергией, синтезирующей в головном мозге. Она носит уникальный характер и обладает исключительными параметрами, которые невозможно подделать или взломать. Теперь ты защищен.

– В данном вопросе я, пожалуй, останусь скептиком, Верг, – не согласился с нейротроном Тим. – Слишком легко тебя взломали тогда, и слишком мало надежды на то, что местные умники не обойдут защиту теперь. Опять же, вспомни слова инквизитора: «Наши спецы обычно возятся с ними по 10–12 часов, а ты едва вылупился, а уже заработал на две переработки в инкубаторе».

– У тебя отличная память, Тим, – неожиданно произнес прибор. – Все будет нормально, тебе просто необходимо восстановиться после социализации и осмыслить полученные тобой массивы информации. Восстановление займет считанные дни, затем мозговая деятельность полностью будет восстановлена.

– Спасибо, Верг. Мне это приятно, но я, пожалуй, продолжу, – не сдавался юноша. – У меня нет полного доверия к тебе. А поэтому я думаю, что нужно просканировать мой мозг без привлечения дополнительных источников питания и алгоритмов. Возможно, в моей голове и нет ничего такого. А вот если ты там что-то обнаружишь, то тогда уже будем пускаться во все тяжкие. Идет?

– Я начинаю инициализацию процесса сканирования. Рекомендую поместить тело в горизонтальное положение.

– Замечательно, Верг, – недовольно буркнул Тим. – Вот куда мне лечь? На стол что ли?

– Запущен процесс инициализации.

– Ну на стол, так на стол, – вздохнул Тим, с легким сожалением сметая руками всю находящуюся на нем утварь. – Ты только скажи, когда будешь начинать.

– Процесс сканирования начнется через 15 секунд.

– Да что ты будешь делать! – негодующе произнес Тим, бухаясь на стол. – Я это сказал, чтобы ты меня предупреди заранее, а не заставил бежать впереди всего железнодорожного состава!!!

– 10 секунд.

– «Будьте добры помедленнее, я записываю!!!» – продолжал балагурить юноша неизвестными цитатами. – Ну, давай Верг, посмотрим, насколько же глубока кроличья нора.

– 5 секунд. 4,3,2,1, сканирование мозга.

Это была последняя фраза, которую услышал будущий ученый-археолог, после чего его вновь поглотила пустота.

На этот раз пробуждение было медленным. Сначала Тим почувствовал, как сильно сжимается его сердце, затем ощутил, как в висках стучит неизвестный маятник. Затем ритмичность стального мотора начала постепенно снижаться, пока совершенно не пришла в норму. Юноша открыл глаза.

– Вот так дела, – отметил про себя Тим, поднимаясь со стола. – Как не проснусь с каждым разом все хуже и хуже себя чувствую. Как бы ни получилось так, что в один прекрасный момент просто не огрести веслами. Верг, что там?

– Процесс сканирования мозга завершен. Имеются заблокированные участки памяти.

– Не понял, – произнес юноша. – В смысле «заблокированные»?

– Ваш мозг имеет несколько зон памяти, которые недоступны для сканирования.

– Верг, это я понял. Ты мне скажи, как мне быть? Как можно разблокировать эти участки мозга? Или их можно взломать?

– С моими ресурсами это сделать невозможно, – тут же признал свое поражение прибор. – Необходимо подключение к более мощному процессору.

– Это к какому?

– К процессору, формирующему создание человека на ранних периодах его жизни. Или, когда идет процесс социализации.

– Просто замечательно, – в очередной раз недовольно буркнул Тим. – И как это сделать? Предлагаешь вновь отправиться в центр по социализации?

– В данном случае – никак, – бескомпромиссно отчеканил нейротрон. – Процесс принудительного вмешательства могут осуществлять инквизиторы и примархи, в других случаях это будет нарушением Кодекса и законов.

– Ага, – тут же парировал юноша, – а потом меня просто отдадут на переработку, и плакала моя такая насыщенная в этом мире жизнь. Чушь какая-то… Что-то здесь не так.

Тим вздохнул. Подозрения о том, что с самого начала у него не все в порядке с головой были, но теперь, после установления окончательного диагноза стало вдруг так горько и обидно. А еще и досадно. Досадно за то, что он появился в этом мире только для необходимости, неизвестно от кого и для чего. Кроме этого, его чуть не убили через несколько часов после условного рождения, взломали нейротрон, выбрали за него специализацию, а теперь еще оказывается, и заблокировали мозг. Какая-то беспросветная кутерьма из множества неизвестных переменных и никаких констант, на которые можно было бы опереться.