Елена Хмура - Элвис Пресли. Возвращение

– То есть если я, предположим, не работаю с корпорацией, – Элвис ухватился за последние слова, – и на свое несчастье еще чем-нибудь не угодил, концертов в хороших залах мне не видеть?

– Нет. Это крайность. Такого не будет. Есть все-таки антимонопольные законы. Но действительно, скорее всего, придется ждать… Я очень сомневаюсь, чтобы ММК сознательно отказывала в аренде зала, когда на самом деле все свободно. За такое можно заплатить нешуточный штраф – их тоже проверяют. Но если что-то уже спланировано, и на это есть документы, придется стоять в очереди. И аренда, я думаю, обойдется недешево. Тут тоже есть ограничения. Но все равно дороже. Для своих исполнителей помещения предоставляются вообще бесплатно. Эксплуатацию зданий, насколько я знаю, как раз и окупают все остальные. А почему вы вдруг спросили? – Дмитрий пристально заглянул ему в глаза. – Вас это беспокоит?

– Нет, – Элвис сделал неопределенный жест, но вопреки своему ответу, задумавшись, отвернулся к огню.

От размышлений его отвлек откровенный голос Дмитрия.

– Да, я сам думал об этом. И честно говоря, не раз, – теперь уже Альнов разглядывал, не видя, пламя в камине. – А что будет, если?.. Все себя спрашивали об этом. Хотя бы однажды, я полагаю. Но, во-первых, какое это может быть «если»? А во-вторых… Нет, – он убежденно обернулся к Элвису, – хотя это и выглядит двусмысленно, все-таки хорошего больше. ММК действительно дает все. Потому что они самые лучшие, и второй такой сети нет. Но это монополия. И если с ней рассориться… Хотя на чем ссориться? – он перебил себя. – Только по каким-то творческим вопросам? Но для корпорации, естественно, главное – деньги. И какой смысл им давить? А если работать независимо, им душить тоже ни к чему. Выгоднее предложить больше и переманить к себе. Хотя вам решать…

Тут Дмитрий замолчал, осознав, насколько странно должен прозвучать для Элвиса такой монолог. Но то, что Альнов прочитал в устремленном на него взгляде, он мог предполагать менее всего. Элвис, все в той же позе, теперь смотрел с нескрываемым интересом и даже удивлением. Дмитрий почувствовал, что сказал нечто такое, чего от него не ожидали. Но его слова, несмотря на путаницу, оказались, видимо, не только понятны Элвису, но, возможно, даже продолжили его собственную мысль.

Это длилось совсем недолго. Элвис вновь начал перебирать диски и сменил тему:

– А те люди из руководства корпорации…

– Вот их я не знаю, – Дмитрий отрицательно покачал головой, но тут же поправился: – То есть знаю, конечно, кто они такие. Но не более того. А так, чтобы лично… Мы раньше встречались только, может быть, пару раз. И то мельком.

– Как так? – Элвис даже отложил очередную пластиковую коробку. – Ведь если вы ведущий исполнитель…

– А какая разница? – Альнов пожал плечами. – Контракты на таком уровне не заключают. Слишком высоко. Для этого есть промежуточное звено. Или как там правильно называется… А руководство… Даже не могу сказать, что именно они делают. Наверное, какие-то стратегические задачи.

Элвис задумался и ничего не сказал в ответ.

– Но меня не это удивляет, – Альнов вдруг шумно выдохнул в продолжение на этот раз своей мысли. – Что действительно странно, так это Марченко.

– Кто?

– Марченко. Вячеслав Марченко. Комиссия выбрала его вам как независимого юриста. Я даже не знал. Вот уж кого меньше всего ожидал увидеть.

– Почему? Он недостаточно профессионален?

– Наоборот! В этом все дело.

– Боюсь, я не понимаю.

– Как вам объяснить? – Дмитрий даже подался вперед. – У Марченко в ММК особая репутация. Он на самом деле юрист по образованию. Очень неплохой, насколько мне известно. И уже много лет в шоу-бизнесе. Как менеджер. Это Марченко в свое время работал с Вельцевым. Собственно, он и сделал Павлу карьеру. Мы с Пашей познакомились позже, так что я Марченко знаю постольку-поскольку. Но, честное слово, будь у меня такой менеджер, я бы на него молился! Он настоящий профессионал, во-первых, но это не все, – Альнов заговорил медленнее. – Его то ли не слишком волнуют сиюминутные деньги, то ли просто очень порядочный… Хотя скорее всего, и то и другое. То есть я хочу сказать, что для Марченко, сколько я о нем слышал, интересы его артиста – всегда на первом месте. Вплоть до того, что он может пойти на конфликт с корпорацией. Это в высшей степени порядочный человек, – Дмитрий с подчеркнутым уважением выделил последние слова. – Тех, с кем он работал, не так много. Не бедный – может себе позволить. И все его клиенты далеко не на задворках. В корпорации Марченко не любят вот из-за этой принципиальности, но с ним считаются. С точки зрения комиссии, Марченко как наблюдатель за ММК – идеальный выбор. Он знает систему изнутри. Но, уверен, это же и последний человек, которого корпорация хотела бы видеть как вашего правозащитника. Если ММК захочет манипулировать, будет трудно.

– Значит, есть такая опасность?

Альнов смешался.

– Я совсем не это имел в виду… То есть… Но вы понимаете?..

Дмитрий готов был проклинать себя за повторную оплошность. И с благодарностью ухватился за вопрос Элвиса, который вновь увел разговор в сторону от неожиданно всплывшего подводного камня:

– Отчего вдруг на этом альбоме такие резкие изменения в составе?

Музыка в гостиной зазвучала снова. И в следующий час не было пропущено ни одного диска. Когда среди нетронутых остались только записи самого хозяина дома, Элвис посреди песни вдруг спросил:

– Дмитрий, так вы автор альбома, который мне предстоит записать?

Альнов едва не вздрогнул. Сердце учащенно заколотилось, и по телу ударила слабость. Дмитрий приложил усилие, стараясь не обнаружить охватившее волнение, но его «да» вышло все равно нервно.

– И музыки и слов?

– Нет, только музыки. То есть у меня была определенная тема, но стихи дорабатывали песенники. Трое. Очень хорошие.

– Мне хотелось бы узнать, что это такое, – Элвис осторожно попросил. – Это можно?

– У меня нет демонстрационной записи. Но, – Альнов поспешил предложить, увидев, как по лицу Элвиса проскользнуло сожаление, – я могу сыграть, если хотите.

– Вас это не затруднит?

– Нет, почему же… Сейчас?

– Если не сложно.

– Хорошо. Идемте.

Дмитрий выключил проигрыватель и поднялся. Элвис с готовностью последовал за ним. Через боковой выход они прошли во внутренний холл, и Альнов распахнул объемную дверь. Репетиционный зал, в который они не заходили во время осмотра дома перед ужином, оказался большой комнатой без окон. Одну из стен полностью закрывало огромное зеркало, как в танцевальном классе. Синтетическое покрытие на полу тоже вполне подходило для подобных занятий.

Посередине стоял черный концертный рояль. К нему Дмитрий и направился, приглашая располагаться. В зале не было ничего, кроме инструмента, если не считать переносного музыкального центра в углу, невысокой тумбочки у рояля, усеянной нотными тетрадями, и трех стульев – один из них Дмитрий, поставив сбоку от клавиатуры, и предложил Элвису.