Джеймс Блиш - Фантастические рассказы

– Это вполне реально. Вы достаточно умны, чтобы принять это, перестаньте думать, как младенец.

Материнский выговор при таких обстоятельствах зародил где-то в его сознании небольшой зародыш веселья, и он судорожно ухватился за него и начал смеяться, все еще не открывая глаз. Даже не видя лица, он мог чувствовать тревогу существа из-за его истерики, но он позволил тряске истощить его до своего рода спокойствия. Только когда его дыхание стало ровным и спокойным, он позволил себе еще раз взглянуть.

Красный солнечный свет резко играл на нем сквозь полупрозрачные стены маленькой комнаты и угрюмо горел в хрустальной перекладине, которая пересекалась над его головой. Одна стена была заставлена чем-то вроде книжных полок, и тут и там стояли странные предметы мебели, но, очевидно, ни один из них не был предназначен для людей, потому что он лежал на гладком полу, его куртка была подложена под голову. Фигура в капюшоне все еще выгибалась над ним с сатанинской заботой, черная на фоне яркого света и почему-то меньше, чем он ожидал. Он надеялся, что этот плащ не превратится в крылья, пока нет, потому что его новое спокойствие все еще стояло на мерцающей грани безумия.

– Спасибо, – осторожно сказал он. – Я обязан тебе своей жизнью.

Силуэт головы шевельнулся, как бы отмахиваясь.

– Ваше внезапное появление в воздухе было поразительным. Нам повезло, что я оказался в это время в полете.

С шепчущим звуком, похожим на шуршание тяжелой ткани, фигура вышла из под прямых солнечных лучей и грациозно прислонилась к одному из предметов, похожих на мебель. Свет ударил в нее полностью, и Андресон ахнул и резко выпрямился.

Она была крылатой, в этом не было никаких сомнений. Но впечатление, похожее на летучую мышь, которое произвели на него эти крылья, казалось, было всего лишь результатом расстояния. Если смотреть крупным планом, крылья были коричневыми и нежными, и прорисованы замысловатыми венами, их ребра были близко посажены, перепонки напоминали тончайший шелк. Они поднимались со спины девушки там, где должны были быть лопатки, и в состоянии покоя огибали ее по бокам и создавали фон для ее ног и ступней.

Если бы не эти великолепные шестерни, которые выделяли ее, как двух великих японских фанатов, она могла бы быть человеком или близка к этому. Она не больше напоминала грызуна, чем богиня Диана самку гориллы. Крылья, что-то в костлявой структуре, лежащей в основе ее лица, смутное отличие в ее пропорциях. Если бы не эти мелкие различия, она могла бы сойти за поразительно красивую человеческую девушку где угодно. Ее одежда была короткой и простой, и не отягощенной украшениями, потому что ей нужны были свободные конечности и никакого бесполезного багажа для полета.

Андресон понял, что вытаращил глаза, и как мог изменил выражение лица. Однако она, казалось, не восприняла его изумленный осмотр иначе, как нормальный.

– Вы путешественник во времени? – спросила она, с любопытством наклонив голову. – Мы не могли придумать другого объяснения. Вы с нашего мира?

– Я не знаю, – признался Андресон. – Мое перемещение было случайным, и механизм для меня загадка.

Он подумывал о том, чтобы спросить о галерее, но вопросы девушки уже сказали ему, что это будет бесполезно.

Он скрыл свои эмоции в механизме поиска и закуривания сигареты, в то время как девушка ждала с вежливым терпением. Трудно было забыть, что для этого изысканного создания и всей ее цивилизации была предсказана темная гибель или это было просто рассказано, как исторический факт? И он был полон решимости ничего не говорить об этом, пока не узнает, о чем он говорит.

– В свое время я открыл своего рода врата в ваше время и в семнадцать других почти синхронных моментов, созданных неизвестным мне ученым. Кажется, что все врата открываются в один – единственный конкретный момент. Например: прежде чем я упал в тот, который привел меня сюда, я увидел фигуру, которая, я уверен, была твоей. И он был неподвижен над городом все время, пока я наблюдал за ним. – Он внезапно замолчал. – Подожди минутку. Это в другой раз. Что ты мне скажешь относительно того, что я говорю на вашем языке или ты знаешь мой? Или ты телепат?

________________________________________

Она засмеялась, каждый звук был чистым, музыкальным, как будто ее охватило желание спеть Песню Колокола.

– Разве ты не знаешь свой собственный язык, когда слышишь его? Нет, варезы не телепаты – таковы немногие расы. Но по-настоящему телепатическая раса, объединившаяся с нами, обеспечила нашу культуру хорошим запасом оборудования для прослушивания различных частей разума. Мы используем его для обучения. Мы просто прослушивали твои языковые центры, пока ты был без сознания.

По светящейся стене пробежала тень, и он услышал уже знакомое жужжание крыльев. Мгновение спустя в солнечном свете в низком дверном проеме, который, казалось, открывался в пустое пространство, появился силуэт вновь прибывшего. На этот раз это был мужчина, ростом почти с Андресона и, возможно, немного старше, хотя судить об этом было трудно. Он неприятно улыбнулся человеку, обнажив два верхних резца, которые были немного больше, чем остальные его зубы, и потребовал:

– Ну, кто он?

– Кто вы? – возразил Андресон. – У нас нет никаких записей о вас в нашей истории. Вы могли процветать, умереть или двигаться дальше дюжину раз без нашего ведома, наши записи датируются всего тремя тысячами лет.

– Хорошо сказано, – сказал варез, устраиваясь поудобнее на одном из странных стульев. – Мы здесь, конечно, не местные. Но до сих пор мы не обнаружили на этой планете никаких млекопитающих, за исключением нескольких яйцекладущих, которые еще даже не полностью теплокровны; так что вы, должно быть, находитесь на значительном расстоянии от нас в будущем. Кроме того, вы путешественник во времени, а это значит, что вы знаете больше, чем мы, потому что время – это проблема, которой мы не занимались.

Девушка медленно покачала головой, все следы ее прежнего смеха исчезли.

– Это бесполезно, Ател. Он оказался здесь случайно и не является ученым.

– В чем дело? – сказал Андресон. Оба лица выглядели такими мрачными, что он почти забыл о своей собственной проблеме.

– У вас неприятности?

– У нас война, – тихо сказала девушка. – И мы, вероятно, будем уничтожены, все мы, еще до конца года.

Андресон снова вспомнил картину пустынного города, и, несмотря на жаркое солнце, он почувствовал тот же озноб.

– На этой планете, которую вы называете Землей, – сказал Ател, – сейчас на ее поверхности нет жизни с достаточным интеллектом, чтобы сосчитать до трех. Но после того, как мы прожили здесь пятьдесят три года, мы обнаружили, что на Земле все равно есть своя цивилизация – внутри.