Филип Фармер - Мятеж

Среда тоже получит сообщение о том, что Четверг ликвидировал двойника. Оставалась угроза, что кому-нибудь придет в голову копнуть поглубже. Тогда нетрудно будет обнаружить подлог, только вряд ли специалисты лаборатории займутся этим. Какое дело жителям одного дня до того, что творится в другом, если его действия не противоречат закону и не препятствуют их собственной работе?

К тому моменту, когда Локс закончил сеанс на мониторе, двойник еще живой, но так и не пришедший в сознание, уже находился в душе. Его вытащили из ванны специальным устройством и сейчас отмывали от остатков раствора, в котором ему пришлось купаться целую неделю. Затем тело оботрут, оденут и поместят в специальный мешок для придания формы телу, который лазутчики захватили со склада. Пользоваться подобной принадлежностью из лаборатории они не решились: пропажа могла вызвать подозрение.

При взгляде на свое собственное не-совсем-мертвое лицо, Дунканом овладело какое-то потустороннее чувство, как будто ни он сам, ни его труп не были частью реальности.

— Это не то лицо, что я привык видеть в зеркале, — пробормотал он. Оно не имеет со мной ничего общего.

Он вздохнул с облегчением, когда мешок-форму застегнули на молнию до самого носа двойника.

Тщательно вытерев с пола капли раствора, которые соскользнули с тела, пока его обрабатывали, два человека положили тело на носилки, тоже прихваченные со склада. Дункан первым прошел в дверь и возглавил процессию, в некотором роде ощущая личную ответственность за свой дубликат. Казалось, он провожает в ад собственную душу. Едва распахнув дверь, он заметил через окно фигуру, быстро приближавшуюся к нему. Человек находился всего в нескольких футах от него, освещенный только внутренним светом здания. Очертания фигуры расплывались во мраке и завесе дождя. Позади мерцали красные и оранжевые огни. Неужели органик?

На мужчине был прозрачный плащ, такой тонкий, что его вполне можно было, сложив, спрятать в кармане рубашки. В доли секунды он распахнул дождевик, торопясь расстегнуть кобуру. Магнитная защелка плаща бесшумно разошлась. Дункан ударом плеча отбросил дверь и пулей метнулся к органику. Не успел тот вытащить протонный пистолет, как Дункан уже подскочил к нему, ударив с разбегу головой в подбородок. Оба перевернулись, и Дункан оказался наверху. Подавшись назад, он размахнулся и нанес противнику сильнейший удар ребром ладони по шее. Второго удара уже не понадобилось: мужчина обмяк и затих.

Локс подбежал к ним. Склонился над поверженным.

— Какой черт занес его сюда?

Дункан встал, чувствуя легкую боль в голове.

— Это органик, — он показал на небольшой, напоминавший по форме каноэ двухместный летательный аппарат; он завис, мерцая сигнальными огнями, примерно в футе над землей. — Не знаю, что он делал тут, скорее всего, припозднился, возвращаясь с патрулирования, заметил огни и решил проверить, в чем дело. Явно не ожидал такой встречи, иначе заранее вытащил бы пистолет.

Подошли остальные. Носилки опустили на землю.

— Что теперь будем делать? — спросил Синн. — Он нам все испортил!

Локс стоял под ударами дождя, кусая губы и уставившись в темноту, словно ожидая, что ответ явится к нему из ночи.

Дункан опустился на колено пощупать пульс полицейского.

— Еще жив, — сказал он, поднимаясь. — Мы могли бы посадить его в стоунер, — бросил он Локсу. — Тогда он ничего не расскажет до следующей Среды. К тому времени… Нет, это на сработает. Очнувшись, он все выложит полиции.

— Мы должны заставить его заткнуться навсегда, — вмешался Синн.

— Прикончить? — спросил Дункан.

— Или лучше стоунировать, а затем спрятать.

Дункан понимал, к чему приведет их малодушие.

— Нет. Его надо убить. — Наступило короткое молчание, нарушенное Дунканом. — Это необходимо сделать. Все должно выглядеть так, будто он увидел меня — я хотел сказать, моего двойника — и бросился за мной, после чего мы оба погибли в схватке. Надо подстроить, как будто это произошло в миле отсюда.

— Хорошо, — согласился Локс. — Мне ненавистна сама идея убийства, но я согласен с вами: у нас нет выбора. Но как объяснить все это? Что он мог делать так далеко отсюда? Он несомненно успел сообщить, что завершил свою миссию и направляется на базу.

Это было нетрудно проверить, прокрутив запись на магнитофоне органика. Синн поднял фонарь кабины над передним сиденьем самолета, забрался внутрь, покрутил какие-то рукоятки на пульте управления и запустил ленту на воспроизведение. Все было так, как говорил Локс. Органик — им оказался патрульный второго класса по имени Лу — сообщил в штаб, что возвращается домой. Его ночные зонды не обнаружили никаких следов преступника Дункана. К окончанию записи они уже связали руки и ноги органика, а в рот ему вставили кляп.

— Наше счастье, что он ничего не сообщил про свет в биолаборатории, заметил Дункан. — Синн, проверьте еще раз координаты того места, откуда он вышел на связь в последний раз. Необходимо, чтобы самолет они нашли именно там.

Локс с легким волнением спросил Дункана, что он предлагает делать дальше. Его заметно беспокоило то, что инициатива постепенно переходила к Дункану. Он злился на самого себя за неспособность предложить разумный выход из затруднительного положения, в котором они оказались.

— Я собираюсь перегнать самолет в тот район, где состоялся последний сеанс связи, — сказал Дункан. — Двойник и Лу полетят со мной. Там надо все сымитировать так, будто я — то есть мой двойник — набросился на органика. Придется убить их обоих. — Он сделал паузу. — Я сделаю это сам. Если не найдется добровольца.

Как он и полагал, желающих не оказалось. Он выждал несколько секунд.

— Ну как, шеф, одобряете?

— Это лучшее, что мы можем сделать, — ответил Локс. — В некотором смысле нам еще повезло: не придется под дождем и в темноте переть вашего двойника пять миль на себе, а потом еще возвращаться. На самолете это займет несколько минут. Предлагаю лететь вблизи дороги. Тогда легко вернуться по ней. А мы пойдем обратно в новый отсек склада. Чем меньше наших людей маячит на открытом месте, тем лучше.

Падре молчал на протяжении всего разговора. Наконец он проговорил:

— Нельзя ли все-таки избежать убийства? Никак не могу смириться с этим…

— Когда ты поставил себя вне закона, то сам принял на себя обязательство в случае необходимости пойти на убийство, — сказал Дункан. Иначе нельзя. Если в определенных обстоятельствах ты не убиваешь, то подвергаешь опасности других.

— Ну что ж, хорошо, — пробормотал гигант. — Но я настаиваю на том, чтобы предоставить Лу право на предсмертную исповедь. И этому… второму тоже…

— Господи Иисусе, человек! — воскликнул Локс. — Каждая лишняя секунда здесь увеличивает опасность! Кроме того, у этого существа и души-то вовсе нет!