Филип Фармер - Мятеж

Запели свистки, зазвучали хриплые голоса носильщиков. На экранах, подвешенных на высоких столбах рядом с парапетами ограждения, высветился текст инструкций. Дункан и его попутчики встали в очередь. Двери вагона, в который они должны были сесть, открылись, появились проводники в ярко-зеленой форме — не менявшейся на протяжении последних двух тысяч облет — удлиненных кителях и форменных фуражках. На груди у всех красовалась большая эмблема: два паровоза под углом друг к другу на ярко-красном фоне. На фуражках, чуть выше козырьков, горделиво поблескивали кокарды из золотистого металла с выгравированным зеленым глобусом.

— Залезайте быстрее! Двигайтесь! Мы не можем выходить из расписания! Не теряйте время! — закричала проводница вагона, к которому подошел Дункан. Он взглянул на нее: высокая, темноволосая, с большой материнской грудью и злобным лицом мачехи.

Дункан вставил идентификационную карточку в щель, а большой палец правой руки — в специальное отверстие. Проводница взглянула на экран, на котором сразу же появилась общая информация о нем, о его физических данных и пункт назначения. На мониторе промелькнул кодовый текст, подтвердивший правильность введенной информации и принадлежность отпечатка большого пальца Эндрю Вишну Бивольфу. Машина подала три коротких сигнала, экран замерцал надписью ДАННЫЕ ПОДТВ.

Дункан поспешил вытащить карточку и пройти в вагон. Информация, считанная с его карточки, была передана от сканера к компьютерам банков данных по всему миру, сопоставлена с архивными данными и отмечена как достоверная. Сник и Кэбтэб тоже успешно прошли проверку. Проверяют, подумал Дункан, усаживаясь у окна. Сколько еще будет таких проверок? Пантея расположилась слева от него, Кэбтэб — напротив. Четвертым пассажиром в их купе оказался мужчина средних лет, ростом всего футов шесть, худой, с большими глазами и вытянутым лицом. На нем была очень красивая шляпа с двумя длинными, желтыми антеннами. Накинутая на голое тело долгополая, цвета радуги туника тоже соответствовала самой последней моде, особенно, если учесть глубокий, почти до самого пупа, вырез. На шее у незнакомца висела цепочка с большим металлическим муравьем посередине. Прежде чем поезд тронулся с места, незнакомец представился, заговорив высоким, тоненьким голоском.

— Доктор Герман Трофаллаксис Каребара, отставной профессор университета Квинс. Иммигрирую в штат Лос-Анджелес, округ Нижняя Калифорния. А вы кто? Представьтесь, будьте любезны.

Дункан назвал себя и своих коллег. Каждый раз, когда он произносил очередное имя, Каребара, молитвенно сложив руки на груди, раскланивался. Сник ответила ему тем же, а оба мужчины слегка махнули рукой. По лицу Каребары пробежало выражение легкого неудовольствия. Дункан воспринял его как неприятие проявленной ими фамильярности.

— Я — профессор энтомологии, моя основная специальность формикология, — сказал Каребара. — А вы чем занимаетесь? Расскажите, пожалуйста.

— Энтомология? Формикология? — вопросительно повторил Кэбтэб.

— Изучение жизни насекомых. Я специализируюсь на насекомых, которых обычные люди называют муравьями.

— А я из рода теологов, отряд уличных проповедников, — усмехнулся Кэбтэб. — Мирские же мои профессии весьма многочисленны: мусорщик, официант, бармен. Моя духовная сестра занимается медицинской техникой, а духовный брат мой обслуживает банки данных. Все мы родились в Нью-Джерси и никогда прежде не выезжали за пределы этого штата.

— Очень интересно, — отреагировал Каребара.

Двери вагона закрылись, и дежурный по станции объявил, что поезд отправился точно по графику, в чем никто, собственно, и не сомневался. Проводник уже катил по проходу тележку, предлагая пассажирам сложить на нее своим идентификационные карточки — он должен еще раз проверить их на своей машине. Что за глупость, думал про себя Дункан. Ну зачем это? Просто пустая трата времени. Однако правила требовали этого. Все-таки существовала какая-то вероятность, что в вагон проникнет человек, по тем или иным причинам вступивший в столкновение с законом.

Дункан бросил взгляд из окна. Поезд уже завис в пяти футах над полотном дороги и теперь быстро набирал скорость. Мимо окон мелькали гигантские придорожные огни, стремительно проплывали лужайки, фермы и леса. Дункан пожалел о том, что состав мчится с такой огромной скоростью. Он любил рассматривать деревенские пейзажи и маленькие города. На его взгляд, спешить вовсе не было никакой необходимости. Все равно придется остановиться на границе Центрального стандартного часового пояса. Почему не уменьшить скорость и не перейти в следующий временной пояс плавно и незаметно?

— Основные мои исследования связаны с кодами, посредством которых муравьи обмениваются между собой информацией, — продолжил Каребара. — Меня интересует, каким образом они распознают и передают свои сообщения. Я изучаю зрительные, физические и химические способы коммуникации, а также знаки и запахи. Но узкая моя специализация — это подражание, мимикрия. Я изучаю других насекомых, которые подделываются под Муравьев. Вы знаете, существуют жуки, которые выглядят, как муравьи, и ведут себя в точности, как муравьи, и живут, проникая в их среду. — Он улыбнулся и добавил: — Эти жуки самые настоящие лодыри, приспособленцы, паразиты. Они ничего не дают другим, а сами берут все, что могут.

Кэбтэб нетерпеливо вращал глазами, постукивая пальцами по ручке кресла. Сник устало вздохнула. Лишь Дункан проявлял заинтересованность.

— И как же они это делают?

Каребара улыбнулся, обрадованный наличием хотя бы одного слушателя.

— Основным средством связи в любой колонии Муравьев является запах. Члены семьи испускают феромоны — специальные запахи, благодаря которым они узнают друг друга. Паразиты, прошедшие через миллионы лет эволюции, приспособились настолько, что сами стали испускать феромоны, очень близкие по запаху к муравьиным. Благодаря этому им удается одурачивать своих хозяев. Они просят у Муравьев еду, постукивая своими антеннами по их телам и время от времени ударяя ногами по муравьиным ртам. Странным образом подобные действия приводят к тому, что муравьи отрыгивают пищу, которую и потребляют паразиты. Они поедают также яйца и личинок своих беззаботных хозяев.

Каребара откинулся на спинку сидения, закрыл на минутку глаза и улыбнулся. Он был доволен собой.

— По существу паразиты проникли в систему тайных муравьиных кодов. Я говорю о сигналах, которые воспринимаются обонянием и другими внешними чувствами; с помощью этих сигналов муравьи объединяются в группы, чтобы напасть на других Муравьев или на непрошеных пришельцев. Эти жуки — самая настоящая пятая колонна. Они проникают в чужие ряды, рассредотачиваются среди хозяев и живут, пользуясь их трудами.