Филип Фармер - Мятеж

— Я считала, что вы пропали.

— У меня еще есть такая возможность! — прогудел он. — Посмотрим! Наш хозяин хорошо обходится со мной, но вы помните, что сказал паук мисс Маффет! [22] Малютка мисс Маффет, персонаж английского детского стихотворения: Мисс Маффет села с плошкой сметану кушать ложкой, Однако с краю стула Подсел к ней вдруг большой паук, И мисс как ветром сдуло.

Темнокожий мужчина взглянул на Дункана светло-голубыми глазами, весьма контрастировавшими с его кожей: у него были нависшие черные брови, внушительный ястребиный нос, весьма тонкие губы и массивный подбородок. Дункану казалось, что он где-то встречал его прежде, но память не отзывалась. Но чувствовал себя Дункан скованно — было что-то такое связано с этим человеком, что грозило опасностью, но Дункан не соотносил эту угрозу с нынешним своим положением.

Мужчина опустился на стул, который только что освободил Дункан. Он сплел пальцы в некое подобие церковной колокольни и сказал:

— Итак, мы повстречались вновь.

Нетрудно было понять, кому адресуются слова — мужчина неотрывно смотрел на Дункана.

— Вы в несколько лучшем положении, чем я, — проговорил Дункан.

Мужчина улыбнулся.

— Во многих отношениях. — Он сложил руки на бедрах. — Сейчас вопрос в том, как мне поступить с вами и вашими друзьями?

— Может быть, если вы объясните нам — почему мы здесь, мы облегчим ваш ответ? — сказал Дункан.

— Он похож на тебя, — прошептала Сник. — Он, наверно, твой дед.

Комната закачалась перед ним, словно он глядел сквозь раскаленный воздух пустыни. Его подвел голос — очень слабый и далекий. Что-то, нет… какие-то предметы боролись где-то в глубине его, досаждали, мутили его желудок, нет — его разум, вызывая тошноту.

Воздух опять сделался прозрачным… голос смолк. У него все еще сильно сосало под ложечкой.

Мужчина нахмурился.

— Вы вспомнили?

— Нет… — протянул Дункан. — Я как-то… Я не знаю. Я был сильно возбужден… Я чувствовал себя очень странно. Я не понимаю почему.

— Вы можете лишиться рассудка, — сказал мужчина, но не стал развивать тему. Дункан, однако, и не ждал, что он пояснит свои слова. — Ваша квартира приведена в порядок. Не хватило времени заменить дверь. Жители Среды не явились на работу. Органики заинтересовались этим и обнаружили, что люди остались стоунированными, и замок на входной двери выжжен. Ваш цилиндр оказался пустым. Тайна никогда не раскроется, я надеюсь, но Среда оставила послание Вторнику с описанием обстановки. Вы известны под именем Эндрю Бивольфа, Сник — под именем Чэндлер. Пройдет несколько Вторников, пока будет обнаружено, что падре Кэбтэб, известный как гражданин Вторника Вард, исчез со склада стоунированных. Органики посчитают, что Чэндлер и Бивольф сбежали из города. Но им станет известно, что кто-то дестоунировал и похитил Варда. Вероятно, полиция установит, что все трое связаны между собой. Нетрудно будет определить, что вы втроем неоднократно посещали Спортер. Куда еще потянутся следы, я пока, конечно, не знаю.

— Вы — КУКОЛКА? — спросил Дункан.

— В каком-то смысле я _и_з_ КУКОЛКИ, а в другом я _с_а_м_ КУКОЛКА.

— Руководитель? Вожак?

— Да.

— Вам есть смысл держать нас здесь вместо того, чтобы отделаться от нас.

Темнокожий почти прикрыл глаза.

Похож на спящего ястреба, подумал Дункан. Или на хищную птицу, с удовольствием вспоминающую былые удачи. Или еще с большей радостью будущую охоту.

Два пути для действий открывались перед вожаком. Он как-то может использовать пленников и тогда на некоторое время — а может, и надолго им сохранят жизнь. Или он прикажет стоунировать и упрятать их, а то и убить и где-то укрыть тела. Что бы ни было выбрано, решение должно быть принято этим утром.

— Скажу вам откровенно — Сник и Кэбтэб в общем-то не нужны нам за еще и могут быть опасны. Не то что бы я не доверял им — в определенных пределах. Сник выразила сомнения в нравственных основах наших принципов, и это определяет ее ненадежность с нашей точки зрения. Однако если Сник поклянется, что не предаст нас, она сдержит слово. В этом мы убеждены.

Кэбтэб неуравновешен. Он действительно верит, что имеет какую-то связь с Богом. Может, и так, но у Бога свои цели, а у нас — свои. Он может торжественно обещать, что будет предан нам, и при этом останется искренен. Но если некий дух снизойдет на него. Дух Бога, как Кэбтэб объявит, он подчинится этому Божественному голосу. Повели ему Господь изменить нам, он выполнит его волю.

Вожак перевел взгляд на падре.

— Это правда, Кэбтэб?

— Вы это знаете, — ответил падре.

— Итак, мы имеем двух агентов: морально изменчивого экс-органика и теологически убежденного уличного проповедника. Я не назвал бы их крепкими агентами. И, наконец, вы, Бивольф, — человек, состоящий из многих личностей, как вы утверждаете, человек, знающий значительно больше, чем он осознает. Человек, который может быть очень полезным. Он способен обучить нас методу лжи под действием тумана истины. Он знает и кое-что другое, в чем не отдает себе отчета, но это кое-что, как я полагаю, затаилось в нем.

В любом случае толк от него может быть велик. Не на воле, естественно. Он должен оставаться засекреченным и учить нас — не всех, разумеется. Нескольких ключевых людей. Станет ли он это делать? С_м_о_ж_е_т_ ли? Знает ли как? Под туманом он сообщил, что не владеет техникой обучения. Опять лжет? Был ли это он или некто, говоривший за него, пока он бессознательно излагал правду?

— Я действительно не знаю, — вставил Дункан.

Мужчина улыбнулся. Глаза его оставались полускрыты нависшими веками.

— Кто-то другой, сидящий в вас, знает. Мы установили его личность. Если мы не…

— Да?

Дункан говорил четко, громко и достаточно уверенно, но где-то из самой своей серединки ощущал поднимающийся холод. Словно лапа с острыми когтями царапала в голове его задний мозг.

— Возможно, я причиняю вам боль, — сказал вожак. — Я не имею в виду физические пытки. Страдания будут психическими, хотя они могут перейти и в телесные муки. Но если вы… если мы добьемся успеха, вы сможете выйти из неволи и занять свое место в обществе. Это место будет достаточно высоким, я обещаю. Но вернемся к вашим друзьям. Я сомневаюсь, что вы всерьез станете сотрудничать с нами, если они не будут в безопасности; поэтому я обещаю, что их не убьют, но, полагаю, надежнее будет надолго стоунировать их. Их не бросят где попало, надежно спрячут, и, когда придет час, они присоединятся к вам в достойной свободной жизни, которой вам предстоит наслаждаться.

Дункан взглянул на Кэбтэба и Сник. Лица их казались непроницаемыми, пока до вас не доходило, что отсутствие выражения и было выражением. Положеньице… Они не хотели стоунироваться даже на таких условиях. Если революция провалится, они останутся замороженными навечно. Если этот человек лжет — их ждет то же самое. Будущее целиком зависит от того, как повлияет на него Дункан.