Елена Логунова - Семь секунд до конца света

Надо же, какая досада! Сейчас у него могло быть земное оружие, наверняка гораздо более совершенное и эффективное, чем старинный многозарядный револьвер, к которому к тому же уже почти не осталось патронов!

Светлейший весь дрожал, но не от холода, а от возбуждения. Он мог бы послать сопровождать мальчика с письмоносцем кого-нибудь из стражей, но взял Колокольчика и повел его сам. Разве мог он доверить такое дело этим простофилям?

Светлейший безжалостно гнал гругля и истово молил низкие снежные небеса о чуде: пожалуйста, пожалуйста, пусть этот второй чужак по-прежнему лежит, как его оставили, связанный ремнями, в сугробе, живой или мертвый – не важно, лишь бы рядом с ним на снегу лежала и эта коробочка с красным глазом!

Мальчик в правой корзине что-то закричал, Светлейший не расслышал слов, но очнулся от дум, бросил острый взгляд окрест и так резко остановил гругля, что тот осел на задние ноги и опасно качнулся влево. Светлейший поспешно спрыгнул и отскочил, боясь оказаться придавленным огромной тушей, но Колокольчик удержался на ногах.

Рури выпутался из ремней и подбежал к старику, бережно прижимая к груди закутанного лилу.

– Что это, Светлейший? – выпалил он.

– Страшный сон, – насупив брови, мрачно пробормотал старик. – Конец света.

– Что?!

Светлейший с трудом перевел взгляд на взволнованного ребенка. Несколько секунд он смотрел на него, размышляя, потом взял зверька и сурово велел:

– Оставайся здесь и жди моего возвращения. Дальше тебе нельзя идти.

– А вы? – испуганно выдохнул Рури.

Старик сердито отмахнулся от него и без оглядки зашагал по снежному полю.

Не думал я, что когда-нибудь еще увижу космический корабль на Элизиуме, в смятении думал Светлейший. Это уже третий!

Первым был грузовоз «Ковчег», на котором прибыли первопоселенцы, но его я, разумеется, не мог видеть – мой дед тогда был еще совсем ребенком. «Ковчег» можно не считать, он разгрузился и сразу ушел – навсегда. Но вот второй корабль, «Юлиллу», я помню прекрасно, и самого Джеки Поллака тоже: он был совсем молод, немногим старше меня тогдашнего, и отважен, весел и любопытен, как самый настоящий мальчишка.

Светлейший тихо выругался. Пропади они пропадом, Поллак и его «Юлилла»! Не появись они на Элизиуме, не было бы этой дурацкой истории с принцессой. Поллак наскочил на планету случайно, он был настоящим бродягой по натуре и торговал не ради наживы, а исключительно для интереса.

Вот, кстати, интересно, ехидно подумал Светлейший, что Поллак сделал с тем ма-аленьким дракончиком, которого выменял у Коко Бешеного на легендарное королевское вместилище? Или что дракон сделал с ним, тут же поправил он себя: синие драконы необыкновенно быстро растут, и аппетит у них при этом – ой-ой-ой!

Старик остановился, раздумывая, куда идти: прямо к кораблю или сначала к близкой постройке, явно жилой, накрытой непонятным радужно-прозрачным пузырем? Пока он колебался, из-под пузыря проворно вынырнули легкие темные фигурки. Светлейший решился и пошел им навстречу, на ходу разворачивая притихшего лилу.

Сначала я передам им письмо нашего пленника, твердо сказал себе он. И посмотрю на их оружие. И возьму тот прибор, который нужен, чтобы открыть вместилище…

А потом я сделаю все возможное, чтобы и этот корабль улетел с планеты и никогда больше на нее не возвращался.

Нам на Элизиуме не нужны их космические корабли, универсальные вакцины, синтезаторы пищи, кислотные осадки и ядерные свалки, непримиримо подумал Светлейший. Может быть, нужно – но не нам, а только мне! – надежное и мощное оружие с большим боезапасом: именно для того, чтобы на Элизиуме никогда не было космических кораблей, универсальных вакцин, синтезаторов пищи, кислотных осадков и ядерных свалок.

Когда у него из руки выбили разрядник, Дино еще улыбался, глубоко уверенный в своем превосходстве над туземцами. Даже когда его захлестнули арканы и он упал на землю, как подрубленное дерево, охранник еще не понял, что дело плохо. Под верхней коркой снег был мягкий, и он не ушибся, только оцарапал щеку о наст и временно ослеп, утонув лицом в белой ледяной пыли. В этот момент ему не сильно, очевидно, с профилактической целью, дали по голове, и он отключился – слава богу, не надолго, всего на четверть часа. Если бы он провалялся в отключке хотя бы втрое дольше, замерз бы насмерть: одна из ременных петель случайно пришлась точно на капризную кнопку терморегуляции и вырубила обогрев костюма до минимума. Когда Дино, стуча зубами, как кастаньетами, гигантским червяком выполз из сугроба, он уже поклялся себе, что никогда, ни при каких условиях не согласится на погружение в глубокий анабиоз. Зато процедура кремации теперь казалась ему почти привлекательной.

Подняться на ноги самостоятельно он не сумел, а ухватиться на равнине было не за что, в чистом поле не нашлось ни единого деревца, способного послужить спутанному Дино костылем. Лежа в снегу, ничего, кроме этого самого снега, он не видел, поэтому полз наугад, без особой надежды достичь форта, просто пытаясь согреться в движении. Ему пришлось проползти метров триста, пока с яхты кто-то заметил глубокую борозду, оставленную им в снегу. К этому моменту Дино уже почти окоченел, а потому прекратил движение и неподвижно лежал в снежном окопчике, как в мелкой могилке. Там его и нашли парни из личной охраны Тревора.

Спустя четверть часа, завернутый в термоодеяло, но все равно трясущийся, он стоял в кабинете шефа, а набившийся в складки костюма снег таял и пятнал мокрым дорогой ковер. Сообщение о том, что аборигены, которых никто не принимал всерьез, похитили курьера с кейсом, Тревор выслушал с каменным лицом. Дино почти не сомневался, что за чудовищную провинность его распылят в топке яхты, и очень удивился, когда Тревор взмахом руки выдворил его из кабинета. Берт остался, но постарался сделаться поменьше ростом и слиться с обоями. Помощнику редко доводилось видеть Тревора в состоянии глубокой, почти беспросветной задумчивости.

– Неужели – не судьба? – пробормотал Тревор, незряче глядя на настольную лампу, сияющую над полированной столешницей, как солнце над ледяной равниной.

Он встал из-за стола, подошел к окну и долго молчал.

– Сами они не откроют кейс. – Берт наконец решил нарушить затянувшееся молчание. – И вряд ли убьют курьера.

– Это почему же? – Тревор обернулся на голос.

– Они оставили в живых Дино, а его я и сам убил бы! – ответил Берт. – К Питу у них какой-то особый интерес. Прикажете послать отряд по следам аборигенов?

Тревор снова уставился в окно. Не дождавшись ответа, Берт снова открыл рот, но шеф внезапно перебил его неожиданным вопросом: